Моя единственная - Ширли Басби

— На данный момент — да, — прошептал он. — Но только на данный момент!

Хью и его секунданты еще раз поклонились и пошли к лошадям. Чтобы помочь Алену благополучно добраться до дома, достаточно было Франсуа, Беллами и доктора.

В дороге у Хью так разболелась голова, что он был почти счастлив, когда добрался до своей комнаты. Необходимо было отдохнуть. Ведь на сегодня еще намечена прогулка верхом. Он осторожно опустил голову на подушку и удовлетворенно хмыкнул. Как бы там ни было, он в этой прогулке сможет принять участие, а вот для Алена Хассона подобные развлечения на ближайшие несколько недель недоступны.

О том же самом в этот момент думали и еще два человека. Обстоятельства, с точки зрения Франсуа, развивались наихудшим образом. Хуже могло быть только, если бы Хью убил Алена. Теперь, даже если Ален каким-то неимоверным усилием сумеет справиться с болью и приехать к ним, принять участие в намеченной прогулке он все равно не сможет. А уж о плане похищения Микаэлы точно придется на время забыть. Франсуа вздохнул. Как ни странно, эта мысль не только огорчила, но и принесла душевное успокоение.

Ален, осознавая свое временное бессилие, кипел от ярости. Он зло поглядывал на приближающиеся ворота своего дома. Хорошо хоть женщины еще не встали и не придется выслушивать их причитания. Франсуа и Беллами, позвав на помощь камердинера, быстро отнесли раненого в комнату, и можно было надеяться, что о случившемся в ближайшее время никто из домашних не узнает. Ален злился на всех. Даже присутствие Беллами его раздражало — нельзя обсудить с Франсуа интересующую их тему. К тому же приходится сдерживаться, а больше всего ему хотелось сейчас бить и крушить все, что попадется под руку. Он действительно не привык проигрывать, а потому вкус поражения казался особенно горьким. С трудом справляясь с бушевавшим внутри гневом на весь мир, он холодно попрощался со , своими секундантами и откинулся на подушку. Спать не хотелось. Ален занялся единственным, что могло принести сейчас хоть какое-то удовлетворение, — стал обдумывать планы мщения. Ничего! Он сумеет сделать мсье Ланкастера очень и очень несчастным человеком.

* * *

Вопреки ожиданиям известие о том, что из-за дуэли срывается разработанный ими план, Жан встретил с философским смирением. Выслушав Франсуа, он лишь покачал головой и пробормотал:

— Вот, значит, как повернулось. Что ж, придется придумывать что-нибудь другое.

— И это все, что ты хочешь сказать? — взорвался Франсуа. — А ты не думаешь, что Ален вообще теперь передумает?

— Все может быть. Если это произойдет, нам останется только смириться. Но мне кажется, что ты зря так расстраиваешься. Хассон хочет жениться на твоей сестре. А насколько я знаю, таких людей, как он, препятствия лишь раззадоривают.

— Тебе легко говорить! У него в руках не твои долговые обязательства!

— А об этом надо было думать тогда, когда ты решил с ним играть, — пожал плечами дядя. — Я тебя предупреждал, что Хассон никогда не проигрывает и надо быть дураком, чтобы надеяться переиграть такого человека. — Он задумчиво посмотрел на племянника. — Наверное, это естественно в твоем возрасте. Но запомни: готовность идти на риск, доказывая, что ты уже взрослый, как раз и отличает юнца от мужчины.

Рассерженный Франсуа вскочил и, хлопнув дверью, выбежал из дядиного кабинета. Но долго сердиться этот молодой человек просто не умел. К моменту сбора гостей он был уже в самом прекрасном расположении духа и весело прохаживался среди гостей, одаривая очаровательной улыбкой всех девушек и женщин.

Лошади, приготовленные для гостей, уже были оседланы. С ближайших плантаций подтягивались все новые и новые гости.

Настроение у всех было приподнятое. Предстоящая прогулка обещала стать пиком торжеств, затеянных в доме Дюпре.

Появившийся во дворе Хью буквально остолбенел, когда неожиданно возникший перед ним Франсуа бросил ему поводья великолепного гнедого мерина чистейших кровей.

— Я был не слишком гостеприимен по отношению к вам в эти дни, — произнес он немного грустным голосом. — Хотелось бы исправиться. Предлагаю вам одного из моих любимых скакунов. Его зовут Плут. — Увидев в глазах Хью настороженность, он открыто улыбнулся. — Нет-нет, мсье. Здесь нет никакого подвоха. Несмотря на свое имя. Плут очень надежен и резв. Вы убедитесь в этом. Уверен, он вам понравится.

Хью вежливо принял поводья и поблагодарил молодого человека. Чтобы не обидеть его, он решил не опробовать лошадь до прогулки. Юноша, конечно, избалован и делает много глупостей по молодости. Но это вовсе не значит, что он испорченный человек.

Гости достигли возвышающегося над Миссисипи холма, где слуги уже готовили блюда для грандиозного пикника. Конь был хорош и доказал, что Франсуа не обманул. Хью испытывал к молодому хозяину имения искреннее чувство благодарности. Несмотря на головную боль, он получил от прогулки очень большое удовольствие. Ему стало весело, а окружающие казались приветливыми и симпатичными. Буквально все, за исключением одной маленькой черноволосой злюки, чья надменность и подчеркнутая отстраненность напоминали о том, что произошло этим утром.

Выезжая из Ривербенда, он твердо решил держаться от Микаэлы подальше. Однако то и дело обнаруживал себя в толпе окружающих ее гостей. Он отъезжал и вновь напоминал себе, что имеет дело с маленьким хитрым существом, вознамерившимся обмануть его. Но в памяти тут же всплывали ее трепещущие губы, к которым он вчера прикоснулся, и Хью помимо воли вновь ловил ее взгляд. Надо признать, что, сидя боком на небольшой гнедой лошади по кличке Лампир, она была просто неотразима. Ей очень шли и темно-оранжевая амазонка, и такого же цвета игривая шляпка, прикрывающая густые блестящие волосы. Зеленое перо с коричневыми пятнышками на шляпке сгибалось от ветра и то и дело скользило по ее щеке. Хью, наблюдающий за этим, неожиданно поймал себя на страстном желании самому погладить эту бархатную кожу. Он обругал себя и отвел глаза. Но это не помогло. Через минуту он встретился с ней взглядом. Микаэла презрительно поджала губы и, резко дернув головой, отвернулась.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей о Микаэле Дюпре, он подъехал к Алисе с намерением поухаживать за ней. Поравнявшись с девушкой, он слегка наклонился и прошептал:

— Вы сегодня великолепно выглядите, мисс Саммерфилд.

— Да? — самодовольно улыбнулась красотка. — Благодарю вас за комплимент, — пролепетала она притворно застенчиво. — Значит, правильно мама отметила, что этот оттенок голубого подходит к таким необычным волосам, как у меня.

Хью, уже приготовившийся сказать нечто подобное, немного растерялся. Пришлось придумывать другую фразу.

— У вашей матушки отличный вкус.

— Да, действительно. Вы тоже так думаете? Хью оставалось только кивнуть головой и просто улыбнуться. Алиса действительно выглядела весьма привлекательной в своей бледно-голубой амазонке и синей шляпке, из-под которой выглядывали очаровательные золотистые локоны. Она уверенно держалась в седле. Вороная-лошадь охотно подчинялась точным элегантным движениям ее маленьких рук в белых перчатках. На щеках играл легкий румянец; обращенные к нему глаза напоминали прозрачные лазоревые озера.