Добро и зло. Раздумывания в рифму - Николай Гольбрайх

лет, на самом взлёте.

Настал нежданно скорбный час,

И плачет осень в позолоте.

Ты был Родным для нас всегда,

Хотя по крови мы чужие.

Нас жизни путь вёл сквозь года,

Что были очень непростые.

Росли мы вместе с детских лет,

Деля все радости и беды.

Шли через мрак и мутный свет,

От поражений — до победы.

Затем жизнь раскидала нас,

Встречались, жаль не очень часто.

Но каждый день и каждый час,

Друг друга слышали прекрасно.

Мы были так близки с тобой,

И рядом, и на расстоянье.

Тебя мы Любим всей Душой,

Жаль что сегодня ты не снами.

Прервался жизненный пунктир,

Твоё остановилось время.

Покинул этот бренный мир,

Нелёгким был твой путь и бремя.

Братишка — ты у нас сердцах,

Тебя мы будем помнить вечно.

Прости, коль было, что не так,

Прощай, надеюсь что до встречи.

2021 г.

Вечная Душа…

Шагая по дороге бесконечной,

Осваивая каждый раз по новой путь.

Душа — одаренная жизнью вечной,

Всё время норовит куда-нибудь свернуть.

Её не учат прожитые годы,

Которым уж давным-давно потерян счёт,

Желая получить глоток свободы,

Она лазейку завсегда, везде найдёт.

Ей нестрашны ловушки и капканы,

Усыпан каковыми безграничный путь.

Не остановят Душу даже раны,

Заставить могут лишь немного тормознуть.

Она всё время в поисках чего-то,

Того — что может быть совсем нигде и нет.

Ей не помеха топкое болото,

Иль выжженной пустыни нестерпимый свет,

Её не остановят — мрак и холод,

Иль вообще глухой и непролазный путь.

Она пройдёт — лишения и голод,

И сквозь совсем непроницаемую жуть.

Ей всё, да и почти всегда под силу,

Но никогда неведом весь её полёт.

Оставив тело — что уйдёт в могилу,

Она немедленно отправится на взлёт.

Душа — одаренная жизнью вечной,

Осваивая каждый раз по новой путь.

Без устали идёт дорогой млечной,

Да и грехи ей не дадут передохнуть.

2021 г.

Образ…

Стены, стены, стены, стены,

Всё в заборах и домах.

И дороги, словно вены,

В жутко-странных городах.

Камни, камни, камни, камни,

Всюду их надменный хлад.

А немыслимые грани,

Сковывают всех подряд.

Люди, люди, люди, люди,

Нескончаемый поток.

Как в расколотом сосуде,

Ищут воздуха глоток.

Судьбы, судьбы, судьбы, судьбы,

И у каждой свой удел.

Повороты и изгибы,

Да неведомый придел.

Земли, земли, земли, земли,

Собственный у всех нектар.

Но их образ неотъемлем,

От структуры — земной шар.

Место, место, место, место,

И неважен континент,

Сверху глянешь — всюду пусто,

А поближе его нет.

Воды, воды, воды, воды,

Очищающий потоп.

Или просто у погоды,

Для стихий калейдоскоп.

Небо, небо, небо, небо,

Хоть какой-то, но просвет.

Не заменит оно хлеба,

Но прольёт надежды свет.

Время, время, время, время,

Вечно-бурный водопад.

Жизнь в определённой схеме,

Где полным-полно преград.

Дали, дали, дали, дали,

Их заманчив горизонт.

Но муть призрачной вуали,

Страхом вяжет — словно лёд.

Воля, воля, воля, воля,

Так близка она в мечтах.

Держит крепко мир контроля,

Сущность — превращая в прах.

2021 г.

Двадцать второго июня.

Двадцать второго июня,

Шок испытала страна.

В воздухе вдруг зазвучало,

Жуткое слово — война.

Молотов речь произносит,

Люди, опешив, стоят.

Молча беду принимая,

С болью на рупор глядят.

А репродуктор вещает —

Без объявленья войны.

Гитлер напал вероломно,

Смяв все границы страны.

Страшное время настало,

Мирную жизнь оборвав.

Ночью, нацистское племя,

Вторглось, на спящих напав.

Запад уже под бомбёжкой,

Рушатся в пыль города,

Сёла горят и посёлки,

Сгинув в дыму навсегда.

Хлынуло селью несчастье,

Наша земля вся в огне.

Будет теперь всё иначе,

Жизнь раствориться в войне…

22.06.2014 г.

Тель-Авив.

Над Тель-Авивом солнце светит,

Стоит июльский, жаркий день.

Как печка, город жаром пышет,

От зноя не спасает тень.

Но город яростной жарою,

Не испугать, он к ней привык.

И даже в жаркий день красою,

Чарует взоры его лик.

Здесь рядом роскошь и трущобы,

Стиль европейский и восток.

Объединить в себе он смог,

Заводы, рынки, небоскребы.

И в зелени садов и парков,

Площадки детские, дома.

И во всём блеске своём ярком,

Как в сказке, виллы-терема.

Над Тель-Авивом светит солнце,

И лишь на пляже благодать.

Ласкают взгляд на горизонте,

Лазурь небес и моря гладь.

2013 г.

Мне не по нраву…

Мне не по нраву — мировая скудость,

Что гложет всех людей, который год,

И всё давно опутавшая грубость,

Та — что культурных превращает в сброд.

Мне не по нраву — ненависть и жадность,

Заполонившие почти весь мир.

Из них всегда произрастает гадость,

В которой Дьявольский творится пир.

Мне не по нраву — без причины радость,

И бесконечно-шумный маскарад.

Они собою убивают благость,

Распространяя только жуткий смрад.

Мне не по нраву — путь обратный в дикость,

Что вопреки всему творит прогресс.

И заполняющая всё безликость,

От коей в мире бесконечный стресс.

Мне не по нраву — глупость и жестокость,

Теперь которые всегда вдвоём.

Частенько с ними рядом трётся подлость,

Но та — всё время в образе своём.

Мне не по нраву — фальшь и беспринципность,

Да блеск улыбок лживых и тупых.

А вместе с этим — вся супер-активность,

И нездоровый свет в глазах пустых.

Мне не по нраву — звёздная гадливость,

И все взирающие сверху вниз.

Да повсеместная несправедливость,

Где преподносят разный хлам как приз.

Мне не по нраву — горечь, как и сладость,

Особо та, что всюду в порошках.

И от которой безрассудства слабость,

Всегда творится у людей в мозгах.

Мне не по нраву — по контракту близость,

Что называли в старину — разврат.

И проникающая в массы низость,

Когда на брата — косо смотрит брат.

Мне не по нраву — мира уязвимость,

И что уже сломал в нём человек.

Да к этому ещё неудержимость,

В том — что по дури оголил наш век.

Мне не по нраву — всякая неясность,

Когда мутят по поводу и без.

И всё опутавшая безучастность,

Гниль из людей давящая как пресс.

Мне не по нраву — мрачная сонливость,

От коей вечно в голове туман.

И всеобъемлющая неучтивость,

Несущая невежества дурман.

Мне не по нраву — собственная мнимость,

И всё что в Душу мне вселяет страх.

Так же покоя не даёт ранимость,

Что превращает нервы просто в прах.

Мне не по нраву — то, что тянет в пропасть,