Календарь ма(й)я - Виктория Ледерман

Анютка сорвалась с места и выбежала в коридор. Все словно отмерли и помчались следом, толкаясь и наступая друг другу на пятки. Лена отыскалась в маминой спальне. Она сидела на кровати и плакала, закрыв лицо руками. Анютка с разбегу запрыгнула на кровать и обняла сестру.

— Ты плачешь, потому что нет хлопушек? — закричала она. — Или потому что курица сгорела?

Лена улыбнулась сквозь слезы:

— Это все для меня? Вы вспомнили про мой день рождения? Спасибо, ребята!

— Мы хотели, чтобы он стал особенным, — сказал Юрасик, вздохнув с облегчением — он уж было подумал, что его затея провалилась по непонятным причинам. — Чтобы ты сегодня стала настоящей именинницей.

— Вы специально пришли, все приготовили, украсили, — всхлипывала Лена, — и все ради меня?

— А еще, — сообщил Саша, — Глеб и Андрейка вымыли подъезд. И ты сегодня вечером не будешь работать!

Это известие вызвало у Лены новый поток слез.

В последний праздничный выходной в парке было оживленно и весело. Гремела музыка, работали аттракционы, повсюду продавали яркие воздушные шары, надутые гелием, и разноцветные клубы сахарной ваты. Глеб, Юрасик и Лена сидели на лавочке возле площадки с надувным детским городком и наблюдали за резвящимися там младшими Зюзиными. Саша, Вова и Анютка катались с мягких горок, лазали по туннелям и прыгали в бассейн, наполненный маленькими пластиковыми мячиками. Не хватало только Андрейки, он предпочел остаться во дворе — у них намечался важный футбольный матч между дворовыми командами.

Пойти в воскресенье в парк предложил Юрасик. Он был не в силах находиться дома, в тоске и скорби, вместе с семьей, которая никак не могла прийти в себя. Ведь для них прошло всего два дня после похорон деда и четыре дня после его смерти.

Походу в парк Лена сначала воспротивилась. Она сказала, что дети обязательно будут клянчить сладости и захотят кататься на каруселях. А она никак не может позволить, чтобы Юрасик тратил на них свои деньги второй день подряд. Глеб засмеялся и сказал, что Карасев — хитрый жук и собирается тратить на них те же деньги, что и вчера. Ведь утром они все вернулись к нему. Он теперь каждый день может их тратить на что угодно, может каждый день покупать Лене продукты, а ее больной маме лекарства и все равно нисколько не обеднеет. Лена тут же заявила, что она не позволит их содержать, она и сама со всем отлично справляется, но в парк пойти согласилась.

Глебу и Юрасику немного странно было осознавать, что дети, с которыми они вчера подружились, смотрят на них как на незнакомцев. Ведь для младших Зюзиных еще ничего не произошло — они не готовили вместе с ребятами праздничный стол, не искали Анютку и не мыли подъезд. Но все равно день был великолепным. Правда, радужное настроение подпортили появившиеся в парке одноклассницы Громова, Текаева и Дорошевич. Заметив Лену, сидящую на лавочке с Глебом и Юрасиком, они не смогли пройти мимо.

— Ой, смотрите-ка! — воскликнула Громова. — Вот это наша Зюзина отхватила! Сразу два жениха.

— И каких! — подхватила Текаева. — Один Винни-Пух, а второй — лохматый домовенок Кузя.

— Она живет как в сказке, — жеманно добавила Дорошевич.

— Шли бы вы отсюда, обезьяны раскрашенные, — вступил с ними в перепалку Глеб. — А то как бы по репе не схлопотали!

— Ой, какой жених агрессивный! Зюзина, экстрим любишь? — издевались одноклассницы.

— Глеб, сядь, — сказала Лена, видя, что тот уже готов вскочить с лавки. — Нашел с кем связываться. Они же просто глупые, у них детство в ушах свистит. А у Дорошевич интеллект вообще как у нашей Анютки.

— Совсем охамела! — возмутилась та. — Смотри, Зюзина, завтра весь класс узнает про этот странный любовный треугольник. Увидишь, что будет.

Ребята переглянулись.

— А, ну если завтра, тогда это серьезно, — сказал Глеб.

— Это очень страшная угроза, — добавила Лена. — Только запишите где-нибудь, а то забудете ненароком.

— Не поможет. Даже если запишут, все равно забудут, — уверил Юрасик.

— Факт, — подтвердил Глеб.

Три девицы презрительно фыркнули и гордо удалились, пообещав напоследок, что Зюзина завтра пожнет плоды своего хамства и отныне в классе ей совсем не будет житья.

— Самый кретинский класс во всем поселке, — сказал Глеб. — И как нас угораздило попасть именно в него? Надо было идти в пятую школу, а не в тринадцатую.

— С чего ты решил, что там было бы лучше? — пожала плечами Лена. — Дураки есть везде.

— Слушайте, что я вспомнил! — неожиданно вскрикнул Юрасик. — Со мной вчера случилось то же самое, что и с Леной!

— В каком смысле? — не понял Глеб. — С Леной вчера случился день рождения с сюрпризом. А при чем здесь ты?

— Глеб! Вечно ты перебиваешь! — сказала Лена.

— Да послушайте вы! — нетерпеливо замахал руками Юрасик. — Я вчера вечером лег спать, но долго не мог уснуть. Ворочался, ворочался, потом встал и пошел на кухню…

— Чего-нибудь захомячить, — подсказал Глеб.

— Нет, я решил попить компота. Так вот, я налил его в стакан, поднес ко рту… — Юрасик сделал театральную паузу, — и все!

— Чего — все?

— Все. Больше ничего не помню. Я не попил, не вернулся в комнату, не лег в кровать. Вот так. Поднес стакан с компотом к губам и проснулся утром.

— У тебя тоже?! — обрадовалась Лена. Я же говорила! А вы не верили.

— Так он от тебя и заразился, — сказал Глеб. — Только я как-то устоял.

— С чем это может быть связано? — задумчиво проговорил Юрасик.

— А вы не думаете, что просто забываете происходящее дальше? — спросил Глеб. — Вернулись, легли, заснули, а к утру забыли.

— Нет! — в один голос воскликнули Лена и Юрасик.

— Но почему у меня такого не бывает?

— У меня тоже не было. Вчера первый раз.

— А у меня каждый день!

Ребята замолчали, потому что к ним подлетел красный взлохмаченный Вова.

— Лена, сколько времени? На представление не опоздаем?

В полдень на главной аллее парка планировалось шоу мыльных пузырей. Лена посмотрела на часы:

— Не опоздаем. У нас еще двадцать минут.

Вова радостно кивнул и умчался.

— Идея! — провозгласил Глеб, не отрывая взгляда от Лениных часов. — Кажется, я знаю, в чем дело. Юрок, вспоминай с точностью до минуты, во сколько ты пошел пить компот.

Юрасик сосредоточенно уставился в одну точку.

— Ну, вроде в двенадцать.