Капризы любви - Энн Мэйджер

— Сначала поцелуй меня.

Лео не заставил ее повторять дважды. Он осторожно наклонился, и их губы встретились. Нежный поцелуй, полный любви и обещания, вскоре сменился настойчивым и страстным натиском его губ. Потом поцеловав своего сына, Лео выпрямился и улыбнулся.

— Пойду приглашу твоего отца.

— Счастливого Рождества! — весело приветствовал дочь мистер Коллинз, как только переступил порог. Его лицо было скрыто за грудой подарков.

Эбби сразу решила, что подарками его снабдил Лео, потому что ее отец, насколько она знала, в своей жизни не купил ни одного подарка. Но все это не имеет значения. Главное — он приехал.

Когда отец наклонился, чтобы поцеловать ее, Эбби почувствовала исходящий от него запах сигарет, кожи и джунглей, а его отросшая щетина ощутимо царапнула ей щеку.

— Счастливого Рождества, — сказал Лео, стоя позади ее отца, когда их взгляды встретились.

— Счастливого Рождества, — ответила она. — Надеюсь, хотя бы это Рождество мы встретим все вместе.

— И следующее, и все, которые за ним последуют, — пообещал Лео.

И Эбби ему безоговорочно поверила.

— Не могу дождаться, когда вернусь домой, чтобы открыть ту красную коробочку с серебристой лентой, — мечтательно произнесла она.

— Стоит ли ждать, если так уж вышло, что она со мной? — Лео достал из кармана коробочку.

Эбби с бьющимся сердцем взяла ее и бережно сняла ленточку — сколько же времени прошло с тех пор, когда она в последний раз получила подарки от людей, которые ей небезразличны!

Ее отец засмеялся при виде ее нетерпения, но Эбби пропустила его добродушный смех мимо ушей.

— Вылитая Коко! — с восхищением воскликнула она, беря в руки золотой кулон в форме лошади с бриллиантовыми глазами.

— Я уже почти не сомневаюсь в том, что влюбился в тебя, когда впервые увидел на ней верхом, — наклонившись к ее уху, прошептал Лео.

Эбби посмотрела на своего мужа сияющими глазами и подставила ему губы для поцелуя.

Февральский день, как обычно в Южном Техасе, выдался солнечным и теплым.

Эбби с Цезарем Кембелом Стормом на руках стояла рядом с Лео в саду возле часовни. На ранчо «Голден сперс» по такому случаю, кроме них, собралась семья Кембелов, их родственники, друзья и знакомые.

— Полагаю, сейчас вас можно считать настоящей семьей, — обратилась Джоан к Лео.

В ее голосе звучало недовольство. Она была единственной, кому новость о том, что Эбби является одной из дочерей Цезаря и Электры, пришлась не по душе.

— Безусловно, — спокойно сказал Лео.

Стормы приехали на ранчо «Голден сперс» в первый же уикенд после рождения ребенка, чтобы поделиться новостью с Мией и Лиззи. Обе женщины невероятно обрадовались, узнав, кем на самом деле им приходится Эбби. Джоан приняла ее в свою семью с неохотой, словно смирившись с неизбежным, а затем, как и на их свадьбе с Лео, снова принялась расспрашивать Эбби об отце.

— Неужели он даже ни разу не обмолвился о том, что ты была удочерена?

— Нет. Он сказал об этом, только когда я его спросила. Он ответил, что собирался нам рассказать, но, когда Бекки пропала, не смог этого сделать.

— Какая странная реакция для человека, который не боится встречаться с самыми опасными преступниками. Я не думала… — Джоан оборвала себя.

— Вы так много знаете о моем отце, но не сказали мне, как вы с ним познакомились, — заметила Эбби.

— Некоторое время мы были друзьями, — сказала Джоан и перевела разговор на другую тему.

Эбби подумала, что у Джоан с отцом, наверное, был короткий роман. Но отец ее бросил — впрочем, не только ее — ради своей работы. Она отвлеклась от мрачных мыслей, когда к ней подошла улыбающаяся Лиззи. В руках у нее была пара подков, которыми она позвенела перед лицом ребенка.

— По-моему, малыш Цезарь был просто душкой во время крещения и заслужил, чтобы его подковы заняли свое место рядом с дедушкиными.

У Цезаря, уже длительное время терпевшего голод и суету вокруг себя, сморщилось личико. Он сжал кулачки, словно собирая все свои маленькие силы, чтобы не расплакаться.

— Думаю, пора его покормить, — с улыбкой сказала Эбби.

Удивительно, но на крещении в фамильной часовне Кембелов настояла именно Джоан. Отойдя в сторонку в ожидании Лео, Эбби слушала музыкантов и вдыхала запах жареного мяса. Как и было принято в Южном Техасе, крещение переросло в настоящий праздник с барбекю, пивом, музыкой и танцами.

Подошел Лео. Поддерживаемая его рукой, Эбби зашла в пустую гостиную в доме. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов и сопением сосавшего ее грудь маленького Цезаря. Лео сидел рядом, глядя на жену и сына с нескрываемой любовью и обожанием.

Ее неуемный отец снова уехал — на этот раз в Аргентину, — но перед отъездом рассказал ей, что они дружили с Электрой, которая знала, как он и его жена хотели, но не могли иметь своих детей.

Однажды она пришла к ним и сказала, что у нее будет ребенок — тогда она еще не знала, что у нее родятся две девочки-близнецы. Электра не была готова стать матерью. И отец пообещал взять малыша к себе. Так они с Бекки обрели любящую семью. Когда Бекки пропала, это стало для всех страшным ударом, поэтому, чтобы не казнить себя и не срывать на ней и жене свое горе, ее отец стал работать еще больше.

Эбби едва заметно вздохнула. Она была бы самым счастливым человеком на свете, если бы Лео с Коннором удалось найти Бекки. Если кто и мог это сделать, то только ее горячо любимый муж с помощью своего брата.

Лео накрыл ее руку своей ладонью и коснулся губ, словно прочитав ее мысли и давая надежду на счастливый финал поисков.

Может, когда-нибудь они с Бекки снова воссоединятся, подумала Эбби, улыбаясь мужу и сыну, но сейчас ей грех жаловаться на судьбу…