Современные старцы Горы Афон - Херувим Карамбелас

пал ниц. Удивились они, ибо по чинопоследованию в данный момент не должно было быть таковому. Когда же он поднялся, увидели, что переменился отец Афанасий в лице. Но ничего не говорил он, и все остались в недоумении. Только на закате земной жизни своей поведал он о том по настойчивым просьбам игумена Виссариона.

«Чадо, раз уж ты так настаиваешь, я скажу тебе. Не знаю, открыты или закрыты были у меня тогда глаза, только видел я Матерь Божию, исполненную славы и несравнимого величия. Все † существо мое охватил священный трепет, и пал ниц я пред Ней».

Так, спустя много лет, узнала братия причину поразившего их на той всенощной. После стольких лет и настойчивых просьб! Подобное знаем мы и из Библии, когда апостол Павел поведал, что был восхищен на третье небо, только через четырнадцать лет после того (2 Кор.12:2).

Люди, говорящие о видениях своих спокойно, полагая, что те от Бога, несомненно, заблуждаются.

«На одре болезни его» (Пс.40:4)

В 1949 году Старец серьезно заболел, был прикован к постели. Артрит, мучивший его в последние годы, сильно осложнился. Встревоженная братия предложила ему поехать на лечение в Фессалоники, но он отказался и с терпением переносил терзающую его боль. Светлое, спокойное выражение никогда не покидало лица его. Бывая в его келии братия видели, как прогрессирует болезнь.

С самого начала болезни отец Афанасий избегал помощи докторов, отказывался от лекарств, от хинина, от банок, которыми лечили обыкновенно. Он знал, что болезнь послана свыше. Никогда не просил приготовить ему пищу без соли, но ел то, что подавали всем на трапезе, несмотря на прогрессирующий артрит. Лекарствами его были Святое Причащение и молитвы.

Обострение болезни пришлось на период Великого Поста.

Отцы настаивали, чтобы он отказался от пощения, потому, что был и так чрезмерно слаб. Но он не соглашался, лишь просил почаще причащать его.

Состояние старца Афанасия не улучшалось. Был канун субботнего чтения акафиста Пресвятой Богородице. Старец, который даже в кризисные дни болезни еженощно поднимался и пел акафист Пресвятой Богородице, выглядел бодрым. Он готовился ко Святому Причащению.

«Я намерен провести ночь в молениях ко Пречистой, — сказал он братии. — Утром приду на Литургию, приму Причастие и, если даст Бог, умру. Но, возможно, что Святая Трапеза сотворит чудо с моим здоровьем».

Поутру отцы отнесли его в храм, в котором он не был уже долгое время, и отец Афанасий причастился.

Надежды не обманули его. Евхаристия принесла «пищу, отраду и успокоение». Здоровье поправилось, и течение жизни вернулось в привычное русло. Хлеб Жизни сотворил тогда чудо.

Шел 1951 год от Рождества Христова. Отец Афанасий снова слег в постель. Он почувствовал, что силы оставляют его и попросил святого помазания. После помазания решил Старец дать всем отцам что-либо от себя в благословение. И каждый получил нечто из келий его.

«Желаю Вам попасть в Рай, — говорил он братии. — Там наше истинное Отечество, а здесь мы временно».

Позднее он передал отцу Игумену чемодан, полный книг. Себе оставил только «Лествицу» и «Эвергетинос». Также сохранил епитрахиль, дабы принимать на исповедь, если Бог даст сил.

Но время преспеяния его еще не пришло. Господь благословил ему еще два года земной жизни.

«Слава Богу! — возликовали отцы. — Он оставляет нам до времени нашего Старца».

Мирный исход

Не раз отец Афанасий приближался к смерти и в последний момент бывал от нее избавлен. Но время пришло, и путь его земной приблизился к концу. В декабре 1953 года, когда ему исполнилось уже восемьдесят лет, слег он в постель. На Рождество не смог пойти в церковь все говорило о том, что он приспел у Бога, что пора ему оставить землю.

Из монастыря уходил воистину святой человек Он отказался в последние дни от любой пищи и питался только Небесными Дарами. Он был полностью погружен в умно-сердечную молитву. Иногда Старец поднимал руку и благословлял, словно во время Литургии.

Через два дня по Рождеству Старец попросил отца Артемия (ухаживавшего за престарелыми монахами) собрать вокруг него всю братию. Он хотел в последний раз проститься с ними, потому что уже знал о близкой кончине. Вскоре пред своим духовным отцом собралась вся братия Григориата. Он был их Старцем, их опорой и «так же вел их к небесной жизни, как вечно сияющие звезды ведут кормчих» (свят. Григорий Нисский). На лицах отцов отражалась глубокая скорбь при мысли о том, что он покидает их.

— Старче, — сказал дрожащим от волнения голосом отец Игумен, — если ты предстанешь пред Господом, а так без сомнения будет, не забывай нас.

— Если предстану, то буду видеть тебя. И тебя, и всех отцов. Я не забуду о вас.

Все очень волновались, и каждый силился сдержать свою боль и скорбь.

— Ну, сейчас подойдите, и простим друг друга, — сказал прикованный к постели.

Все целовали его и прощались в свою очередь

— Благослови нас, Старче!

— Да даст Бог попасть тебе в Рай!

— Встретимся на небесах!

На следующий день рано утром после Литургии почувствовал он себя немного лучше. Смог даже сам поухаживать за собой. Он встал, умылся, привел себя в порядок Некоторые одежды снял с себя и отдал отцу Артемию: «Мне это больше не нужно. Делай с ними, что хочешь».

Один из молодых монахов, видя, что Старцу лучше, воспользовался возможностью и исповедался у него, поговорил о своих духовных нуждах. И даже набрался смелости спросить:

«Старче, а как ты узнал, что близка кончина твоя?» — «Чадо, я уйду сегодня ночью. Это верно, но не спрашивай меня, как я об этом узнал".

Днем он позвал отца Игумена. «Через несколько часов, — сказал, — или до, или после повечерия, я вас покину. Смотри хорошо за братией, и Пресвятая Дева тебя не оставит. А сейчас иди и принеси Запасные Дары и причасти меня».

Затем он обратился к отцу Андрею, монаху, чьим послушанием было облачать усопших: «Отец Андрей, тебе не придется меня переодевать. Я уже приготовился, так что оставьте меня в этой одежде».

В тот момент, когда вошел Игумен с запасными Дарами, отец Афанасий продолжил вслух запинающимся голосом начатую уже в себе молитву: «Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника мя приими…» То были его последние в этой жизни слова. После святого причащения Старец молился молча. Он часто поднимал взор ввысь. Губы его шевелились, как бы шепча что-то. Несколько раз он поднимал руку, благословляя.

Время шло, приближался уже вечер. Он начал сильно дрожать, тело