Я буду счастливой - Екатерина Аверина

Кирилл Макаров неуравновешенная мразь, избалованный сынок своего отца. Ему с рук сходило все, и то, что свело нас тогда в не равной схватке восемь лет назад, тоже в итоге сошло ему с рук. Смазливая рожа, море бабок и вседозволенность — страшный коктейль для избалованного молодого парня. Я в тот день возвращался после очередного тяжелого дня. Я тогда потерял пациента на столе и злился на себя, что не смог, не спас. Настроение поганое, взял бутылку пива и пошел пешком, просто проветриться и успокоить натянутые до предела нервы. По дороге забрел в какой-то Паб, взял еще пиво и устроился за столиком в углу, чтобы никого не видеть, просто побыть одному. Я тогда долго сидел, за окном стемнело давно, народу в недешевом заведении поубавилось. Пошел отлить и услышал возню в одной из закрытых кабинок. Черт меня тогда дернул открыть дверь. Как знал! Три ублюдка жестко трахали совсем юную девушку. Ее уже даже держать не нужно было. На бедрах и по лицу размазана кровь, она просто обмякла в их грубых, наглых и мерзки руках. Планка упала, и я раскидал их по кабинке. Мне тогда тоже нормально досталось, все же один против троих в узком пространстве… Но Макарова я тогда поломал: обе руки, ребра, нога и сотрясение. Двое дружков просто сбежали. Девушку на руки, в такси и в клинику. Сначала осмотр, потом операция, в которой я принимал участие, как хирург. У меня тогда тряслись руки, еле собрал себя в кучу, чтобы не наделать ошибок. Как итог, у девушки психологическая травма, которую долго пытались залатать лучшие психологи, которых я для нее нашел и оплатил. Последствия: она больше никогда не сможет иметь детей. Я оплатил ей и ее родителям переезд заграницу. Почему-то считал себя обязанным помочь, довести до конца. Ее мать упала тогда передо мной на колени, отец пожимал руку и плакал. А я прочувствовал на себе, что такое гнев семьи Макаровых. Его папаша за сынка рвал и метал. Сначала меня попытались привлечь по закону, но ничего не вышло, только измотали нервы. Потом он стал давить на больное: на мое детище — клинику. Больно ударяя по слабым местам еще неокрепшего бизнеса. Если бы ни Макс и Демон, да и Стас тоже, если честно, чем бы это закончилось, неизвестно. Почти год он третировал меня по всем фронтам, пытаясь отомстить за поломанного сына. Но потом по нему бахнул кризис и ему стало не до меня. И вот, спустя долгих восемь лет мы встретились снова… Надо же!

Мотнул головой, отгоняя паршивые воспоминания, остановил машину, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Ждать… Как же, оказывается, сложно просто сидеть и ждать… Телефон настойчиво завибрировал в кармане.

— Дэн… — выдохнул я вместе с дымом в пустоту и принял вызов.

Через полтора часа вооруженной до зубов командой мы стояли в паре километров от строящегося коттеджного поселка, что принадлежит моему лучшему другу. Вот действительно, были под носом, как сказал Денис. Мы даже не догадались искать в подобным местах! Умный выродок! Денис и Стас раздавали последние команды. Парни стали рассредоточиваться по местности. Ближе подъезжать опасно, могут заметить. Со мной Демон и Макс, оба с оружием — все знали, куда идут. Демон сжал крепко мое плечо ни говоря ни слова. Сейчас все лишнее. Я знаю, что они со мной. Я благодарен. Именно в такие моменты больше всего ценишь дружбу.

Двинулись по заданному плану и снова ждать… нужен удобный момент. Эти уроды там, как в крепости. Сердце бьется в груди в бешеном ритме. С трудом удается удерживать ровное дыхание. Любое неверное действие может навредить моей Мире. Мы не знаем, что на уме у этого ублюдка. Это просто месть мне? Или же он задумал что-то глобальнее. В любом случае, мы не можем совершить ошибку!

Нам повезло. Сам Макаров вышел отлить на улицу. Я дал знак парням, что иду вперед и после утвердительного кивка очень тихо поднялся со своего места. Шаг… Еще шаг… Контроль дыхания… Нельзя выдать себя.

— Хорошо! — пробормотала эта сволочь.

— Я рад, что тебе нравится. — я оказался прямо за спиной бухого урода и приставил пистолет к его башке.

— Что-то ты долго. Я уже заждался. — хмыкнул он, но даже не попытался дернуться с места. — Штаны дашь застегнуть?

Наверное, одни боги знают, как я хочу нажать на курок и вынести мозги этому ублюдку. Краем сознания услышал выстрелы, чей-то крик, кажется, Демона… Резкая, очень сильная боль в голове, и я оседаю прямо в грязь к ногам успевшего развернуться и довольно ухмыляющегося Кирилла. Похоже я все таки все испортил…

Сука, как же холодно!!!

Вместе с вернувшимся сознанием голова взорвалась адской болью. Рефлекторно приложил ладонь к затылку, пальцы моментально стали липкими от крови. Паршиво! И холодно… Бля, как же холодно… На мне из одежды одни боксеры. Какого хера?! Ну хорошо хоть трусы оставили, ублюдки! Попытка подняться закончилась тем, что меня вырвало прямо у подстилки, на которой я лежу. Супер! Интересно, где все наши? Последнее, что я помню, это злорадную усмешку Макарова и выстрелы на заднем фоне. Надеюсь, все ребята живы.

Лежать на спине не вышло, больно, и сильно штормит. С трудом, но я перевернулся на бок и уставился в кромешную тьму. Как же так вышло? Мы подготовились, не хило вооружились. Но я здесь, голый и с пробитой башкой. Один! И тишина стоит такая, что аж на уши давит. Холод сковывает тело и глаза начинают закрываться.

— Не спать! — прохрипел сам себе. — Нельзя спать!

Стал предпринимать попытки подняться. Каждое движение давалось с неимоверным трудом, но спустя какое-то время я сумел добраться до стены. Сознание отметило, что она должна быть холодной, но тело этого не ощущало, так что я уперся окровавленным затылком о шершавую поверхность и все же прикрыл глаза. На это ушли мои последние силы.

Застонал, когда по глазам больно ударил яркий свет. Дернулся и ощутил весь спектр ощущений в виде острой боли во всем теле. Замерз. Вместе со светом в помещение ворвался пьяный мужской смех.

— Добить пришел — промелькнула мысль в моей голове и тут же потухла. Хотел бы грохнуть, не утруждался меня раздевать и бросать в эту коморку. Которая, кстати, оказалась недостроенным подвалом.

— Ну здравствуй, Кравцов! — этот засранец подошел ко мне, присел на корточки, чтобы лучше разглядеть мою, уверен, опухшую после такого удара, рожу. — Выглядишь хреново.

— Твоими стараниями — прохрипел я и закашлялся. В голову снова ударила нестерпимая боль. Застонал и облокотился обратно на стену.

— Да я вот поражаюсь, как, все-таки мне прет! — довольно оскалился он и прищурил свои карие глаза. — Вы готовились-готовились, а тут Паше тупо приспичило поссать… Так вовремя! А ты лох, Кравцов! И знаешь почему?

— Почему же?

— Ты так обрадовался, что поймал меня, что не смотрел по сторонам. В этом твоя ошибка, Саня. — и эта сука потрепала меня по волосам, как несмышленыша. Дернулся было, чтобы сломать ему эту самую конечность еще разок, но понял, что это хреновая затея, когда все тело отозвалось болью.

— И чего я жив до сих пор? — нет, мне правда интересно, что за игру он затеял.