Похититель костей - Бриана Шилдс

– Нам нужна какая-то стратегия, – говорит Брэм. – Иначе в глазах Верховного Совета мы будем выглядеть как круглые дураки.

– Наша стратегия должна заключаться в том, чтобы определить, что справедливо, – отзывается Джейси. Она ходит туда-сюда перед столом, и ее темные кудри колышутся при каждом шаге. – Если он это сделал, то он виновен. Все проще простого.

– Я не согласен, – возражает Брэм. Я подхожу к ним, и он смотрит мне в глаза. Он единственный, кому известно, что я тоже виновна в использовании несопряженной магии. Хотя ему невдомек, что я могу пользоваться Ясновидением всех трех порядков. Он лишь знает, что моя мать учила меня гаданию на костях до того, как я прошла через обряд сопряжения с магией. На меня накатывает волна благодарности. – На мой взгляд, в этом вопросе имеется своего рода серая зона.

– Какая серая зона? – вопрошает Тэйлон. И начинает барабанить пальцами по столу. Усевшись рядом с ним, я замечаю на них веснушки. Вырванная страница так и жжет мое бедро под карманом.

Брэм запускает руку в свои волосы:

– Может, Дженсен не знал, что использование той магии противозаконно? Или считал, что в создавшейся ситуации он имеет все основания это делать?

Джейси складывает губы трубочкой и выдувает из нее воздух:

– Именно это мы и должны решить. Имел он основания это делать или нет?

– Даже если имел, – замечает Тесса, – это все равно не объясняет, каким образом он смог воспользоваться этим видом магии столько лет спустя.

– Может быть, он феномен, не такой, как все, – вступаю в разговор я. – Может быть, другие его задатки так и не сошли на нет, и в критической ситуации он смог прибегнуть к магии врачевания ран и травм.

– Даже если это и так, – говорит Джейси, – факт остается фактом: он использовал магию, которая не была с ним сопряжена.

– Тут надо установить, был ли у него умысел, – замечает Брэм.

Мы ходим туда-сюда до наступления темноты. Наконец Никлас издает тяжелый вздох:

– Мы топчемся на месте. Думаю, нам просто надо дождаться окончания допроса свидетелей в суде, и только после этого сформулировать свое мнение. – За весь сегодняшний вечер он почти ничего не сказал, и это по какой-то причине делает его суждение особенно убедительным в глазах остальных.

– Ты прав, – говорит Тесса. – Я не против выслушать показания свидетелей до того, как сделать вывод.

И мы все соглашаемся – прежде чем принять решение, мы дождемся суда.

* * *

Когда мы готовимся лечь спать, Тесса тараторит без умолку – нынче она особенно говорлива. Она выдает длинные комментарии по всем вопросам от костяных игр до своей учебы – в последнее время Наставница Дина стала особенно требовательной – и наконец начинает гадать, почему Никлас так молчалив: то ли из-за тоски по дому, то ли дело в том, что он вообще замкнутый по характеру

– А может, он просто-напросто медленно привыкает к новым людям, – говорит она, вынув ленту из волос и распутывая свои кудряшки. – Как ты думаешь, он станет разговорчивее, когда узнает нас получше?

– Возможно.

– Сегодня ты какая-то рассеянная. Тебе что-то не дает покоя, не выходит из головы?

Ее вопрос застает меня врасплох. Я погружена в свои мысли – я то беспокоюсь о Дженсене, то думаю о странице, лежащей в моем кармане. Хоть бы Тесса поскорее заснула, чтобы я могла прочесть ее.

– Прости, – говорю я. – Сегодня слушательница из меня никакая, как и подруга.

Тесса плюхается на кровать:

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Неужели ты это заметила? – Мой тон весел, небрежен, но нервы мои натянуты до предела. Может, мне ей сказать? Могу ли я довериться ей, открыть правду?

Ее лицо становится серьезным:

– Дело в Брэме?

– Нет! – Я чувствую, как к моим щекам приливает кровь. – Почему ты так говоришь?

– Просто, по-моему, что-то между вами не завершено.

– Я кое-что украла из библиотеки, – говорю я хотя бы затем, чтобы сменить тему разговора. Но, когда глаза Тессы округляются и в них отражается тревога, мне хочется взять свои слова назад. – Но я собираюсь вернуть это на место, – добавляю я, хотя невозможно вернуть на место вырванную страницу.

Лицо Тессы становится менее напряженным:

– Расскажи мне, что случилось.

У меня пересыхает во рту, я сажусь рядом с ней и достаю страницу из кармана. Меня охватывает иррациональный страх: а вдруг она растворится, когда я попытаюсь ее развернуть? Или сгорит. Что, если Лэтам найдет способ и дальше держать меня в неведении? Но с бумагой ничего не происходит, и я кладу ее на колени.

– Ого, – говорит Тесса, увидев имя Эвелины. – Вот из-за чего ты рискнула навлечь на себя гнев библиотекарши и поднялась на шестой этаж. А вовсе не потому, что хотела найти какую-то юридическую книгу.

Я рассеянно киваю, читая записи.

– Она была Мешальщицей, – говорю я вслух. – Из Лейдена.

– Из Города Стекла? Мой домашний учитель переехал в Лейден несколько лет назад. Я могла бы написать ему и спросить, знает ли он что-то о ней.

Я кладу ладонь на ее предплечье.

– Да, это бы мне помогло.

– Как странно, – замечает Тесса. – Тут не говорится, почему ее исключили.

Но мой взгляд уже скользнул в низ страницы, и меня охватывает облегчение. Самое важное – это то, чего здесь нет. Здесь нет даты смерти.

Эвелина жива.

Зал заседаний Верховного Совета занимает в Замке Слоновой Кости весь верхний этаж.

Обычно эта часть здания закрыта для учеников, поэтому Нора встречает нас у гостевого входа на первом этаже и ведет вверх по изогнутой лестнице. Слышится только один звук – по костяным ступенькам стучат наши ботинки. Все мы напряжены: Брэм трет затылок, оставляя на нем красный след; Никлас непрестанно крутит свое серебряное кольцо; Тесса то и дело кусает нижнюю губу; Джейси сжимает кулаки, а Тэйлон барабанит пальцами по бедру, выбивая какой-то ритм. Мои секреты выжгли дыру в моей душе, и я чувствую внутри себя пустоту.

Когда мы добираемся до верхнего этажа, Нора поворачивается и смотрит на нас с мягкой улыбкой:

– Постарайтесь успокоиться. У вас все получится. Все будет хорошо.

Но я совсем не уверена, что все будет хорошо. Я лежала без сна до поздней ночи, терзаемая воспоминаниями о выражении, которое я видела на лице Дженсена перед тем, как мы ушли, – было видно, что он уже знает свое будущее и понимает, что ничего хорошего там не будет.

Но, когда Нора отворяет двери зала заседаний Верховного Совета, у меня из головы вылетают все мысли. Я еще никогда не видела такой красоты. Яркий солнечный свет льется в многочисленные витражные окна, красующиеся справа и слева и тянущиеся от пола до потолка. Под нашими ногами на костяном полу синими сапфирами выложена мозаичная карта Шарда и его притоков, тянущихся во все стороны. Впереди, у дальней стены, на высоком возвышении стоят десять затейливо украшенных тронов, изготовленных из костей. На шести из них сверкает яркая мозаика из драгоценных камней разных цветов – по своему цвету для каждой из шести областей магии костей. На троне Гадателя выложена рубиновая роза, на троне Хранителя – изумрудный орел, на троне Костореза оранжевым сперссартином изображен набор инструментов его ремесла. Стоящий рядом со мною Брэм тихо присвистывает, и я смотрю туда, куда глядит он – на трон Костолома, украшенный инкрустацией в виде двух скрещенных мечей, что выложены черным обсидианом с серебряными прожилками. Рядом с ним стоит трон Врачевателя, на котором красуются две открытые ладони из сапфиров, а после следует трон Мешальщика со ступкой и пестиком из аметистов. Троны тех четверых членов Совета, которые не владеют магией, также выглядят великолепно, и их украшает инкрустация из красного дерева.