Обрученные кровью. Отбор - Наталья Жильцова

— Да уж, в твоем случае это и впрямь невероятное везение, — восхитилась Филания.

— Везение. Да, — подтвердила я с самым серьезным видом.

— Хотя, чувствую, стать императрицами нам все равно не светит, — шепотом добавила девушка и хихикнула. — Помечтаем, и хватит с нас.

— Почему это? — я тоже понизила голос.

— Как почему? Тут ведь Изабелла!

— И что с того? Да, я оценила ее выдержку и уверенность, но… — я выразительно развела руками, по-прежнему продолжая изображать непонимание.

— Еще бы она не была уверена! — с легкой завистью выдохнула Филания. — Я бы тоже такой спокойной была, имея за спиной поддержку императрицы. И зная, как пройти все испытания, включая закрытые.

Та-ак, а это еще что за новости?

— Закрытые испытания?

— Вот зря ты отборы не смотрела все-таки, — укорила Филания. — Испытания делятся на два типа: открытые, которые транслируются на публику. И закрытые — те, о прохождении или непрохождении которых претендентками зрители узнают только после их окончания. Сами невесты дают клятву о неразглашении, так что в чем состоят закрытые испытания, толком никто не знает. Озвучивается лишь, какие качества в данный момент проверяются.

Интересная информация. Сразу захотелось уточнить гарантии того, что во время закрытого испытания не станут протаскивать «своих». Но, памятуя о наблюдателях, вслух я вопрос задать не решилась.

Впрочем, Филания понимающе хмыкнула и, как бы между прочим, добавила:

— Хорошо, что все испытания, включая и закрытые, контролируются древней индарийской магией. С момента начала каждого из них претенденток накрывает купол, и вмешаться в ход испытания становится невозможно. Даже император может лишь принудительно остановить испытание, но не повлиять на него.

— Действительно хорошо, — кивнула я. — Впрочем, я и не сомневалась в мудрости тех, кто организовывал столь сложную систему отбора.

За разговором мы дошли до дверей, ведущих в покои Филании. И уже, было, простились, как напоследок та, видно, не удержавшись, полюбопытствовала:

— Так как тебе удалось архимага-то на танец пригласить? Что ты ему сказала?

— Да ничего особенного, — я улыбнулась и, заметив на ее лице недоверие, заверила: — Действительно ничего. Просто подходила быстро и с таким видом, словно произошло нечто важное. Вот он и согласился уделить мне время, не предполагая об истинной причине такой просьбы. В общем, застала врасплох.

— О-о! — Филания восхищенно похлопала в ладоши, а потом вздохнула: — Жаль, что еще раз такой метод вряд ли сработает. Архимаг подобного больше не допустит.

Я согласно кивнула, правда, в отличие от девушки, об этом ничуть не сожалея. Повторно танцевать с лордом Райаном я точно не собиралась.

На том и разошлись.

Оставшееся до вечернего собеседования время я провела в кабинете за чтением. Точнее, за его попыткой. Демонстрируя горничным свое якобы спокойствие, а на деле все больше нервничая.

Что сказать принцу, чтобы получить тот самый «отклик в душе»? Подействует ли на представителя сильнейшего магического рода природное обаяние де Арден?

На включенном экране фоном шли трансляции разговоров его высочества с остальными претендентками. Спрашивал он в основном стандартные вещи: какие у девушек увлечения, чему бы они хотели посвятить свою жизнь, какие у них семьи.

Как и предупреждала Филания, принц Дамиан со всеми был вежлив и обходителен. Даже Изабеллу, которая разговаривала с ним седьмой, не выделил среди остальных каким-то особым отношением.

Однако именно это и настораживало! Ведь этап собеседования не могут пройти все. А, значит, кого-то Дамиан все-таки снимет с отбора, ориентируясь на свои внутренние критерии — пресловутый «отклик».

Эх, если бы не бабушка! Сейчас был бы такой шанс спокойно отправиться домой!

На встречу с принцем я шла максимально собранная, задавив абсолютно все эмоции на корню. На аудиенции, какой бы характер она ни носила, лучше быть вооруженной впитанным с детства самоконтролем.

В коридоре, ведущем к приемной его высочества, меня поджидала немаленькая толпа журналистов. Вспомнив о персональном корреспонденте, свалившемся практически на голову, я едва сдержалась, чтобы с неудовольствием не передернуть плечами. Визоры уже снимали мое приближение, и любая эмоция была бы тотчас зафиксирована.

С легкой улыбкой на губах я прошла мимо возбужденно гудящих репортеров, наградив их приветственными кивками. Чопорный герольд трижды стукнул в дверную створку приемной и, открыв проход, провозгласил:

— Ее светлость Ариана Анабелла Авелина де Арден!

После чего отступил в сторону, поклонился и почтительным жестом предложил мне войти.

Просторная приемная была обставлена лаконично. Рабочий стол, стеллажи с документами, огромная карта на стене и никаких излишеств в отделке — все здесь настраивало на работу. Даже в зоне отдыха, расположенной у одного из плотно занавешенных окон, стояла всего лишь пара глубоких кресел и низкий чайный столик. Сразу было видно: хозяин здесь решает дела, а не устраивает светские встречи с посиделками.

Перешагнув порог, я присела в реверансе.

— Рад нашей новой встрече, леди Ариана, — в ответ поприветствовал принц Дамиан и, приблизившись, протянул руку.

Я без колебаний вложила в его ладонь свою.

Его высочество, как и всегда, выглядел безупречно. Темный камзол, расшитый серебром, подчеркивал мужественную фигуру. На губах принца Дамиана играла приятная улыбка, на которую невозможно было не ответить взаимностью. Вот только синие глаза смотрели на меня холодно, изучая.

Формальный поцелуй коснулся лишь самых кончиков пальцев. Вежливость — не более того. Ментальный дар подтверждал выводы разума: принц абсолютно равнодушен к моей персоне.

Нет, если отбросить мою обостренную способность ощущать эмоции, поведение Дамиана выглядело бы идеальным. Внимание, мягкая улыбка, тщательно демонстрируемая радость от встречи. Но… при всем этом — ноль интереса.

Кажется, придется извиняться перед бабушкой. Не впечатлил будущего императора «бриллиант рода де Арден».

Досада скользнула по душе неприятным липким щупальцем, но концентрироваться на ней я себе не позволила. У нас ведь еще весь разговор впереди. Да и, в конечном счете, уходить тоже надо с достоинством.

Слуга, объявивший о моем появлении, закрыл дверь, отрезая нас от шумной толпы журналистов. Моя охрана также осталась за пределами приемной. С нами остались лишь несколько зависших в воздухе визоров.

Его высочество усадил меня в одно из кресел у окна, после чего занял место напротив. Неожиданно освещение в комнате начало затухать и совсем скоро лишь над нами остался единственный работающий светильник. Сумерки окружили нас, отделяя от всего остального мира плотной завесой.