Сердце розы - Сердар Озкан

— Видишь ли, дорогая. Мэри прошла через то же, что и ты. И случилось это не только с тобой. Многие из нас зачастую отказываются от чего-то ради того, чтобы заслужить одобрение окружающих.

— Но Мэри в конце концов нашла в себе силы не отказываться от мечты. В отличие от меня, она не пыталась оправдать ожидания Иных. На нашем первом занятии, когда мы слушали рассказ Желтого Цветка, знаете, о чем я подумала? Желтым Цветком была Мэри, а я была Венерой. А потом еще и Мириам с Артемидой…

Диана подняла глаза, но госпожа Зейнеп продолжала внимательно слушать ее.

— Я говорю это не потому, что Диана — это другое имя Артемиды, а между именами Мэри и Мириам есть связь. Поверьте, я давно перестала обращать внимание на совпадения, которые не мог объяснить. Но одно обстоятельство засело у меня в голове: я. как и Артемида, зависима от Иных… А чтобы скрыть это, голами не снимала «маски божества». Пытаясь стать еще больше, я становилась все меньше. Разве нет? Разве не правда то, что я сказала о себе и Мэри?

— Диана, ты жалуешься, что Иные повлияли на тебя, и тут же спрашиваешь мнение другого человека. Не забывай, что я тоже одна из Иных.

— Нет. Мэри говорила, что вы — не-Иная, и, думаю, она права. Прошу вас, скажите, правда ли то. что я думаю о себе и Мэри?

Госпожа Зейнеп взглянула на Диану с искренним сочувствием.

— Думаю, ты несправедлива к себе. Никто из нас не совершенен. Да мы и не обязаны. Всем хочется, чтобы ими восхищались окружающие. Это вполне нормально.

— А что. если мы и живем так, как ожидают от нас Иные? Это тоже нормально?

— Дорогая, ни я, ни кто-либо другой не имеет права судить о том. правильно ли ты живешь. Я. возможно, могу научить тебя слышать голоса роз. И тут готова дать много советов. В саду я могу рассказывать тебе столько, сколько ты готова слушать. Это потому, что я много знаю об искусстве слушать розы, а ты знаешь об этом мало. И ты попросила научить тебя. Но не спрашивай меня о себе, Диана, ведь я не знаю тебя. И никогда не смогу научить тебя быть собой. А что касается Мэри, то на самом деле я знаю о ней куда меньше, чем ты думаешь. Я знакома с ней не больше, чем с гобой. Но, судя по тому, что мне известно, она очень отважный человек. И гак же красива, как и ты.

Диана благодарно улыбнулась. «Хорошо, что я нее же постучала в эту дверь», — по, ту. мала она. Ей не хотелось возвращаться к себе в комнату. Она была бы рада просидеть с госпожой Зейнеп всю ночь. Но что толку? Разве не провела она с мамой двадцать пять лет?

— Я. наверное, пойду, — сказала Диана. — Не знаю, как и благодарить вас за ваше время и нашу доброту.

— Да не за что, — улыбнулась госпожа Зейнеп. — Но ты права, дорогая, мы должны немного отдохнуть. Последний урок будет самым грудным.

Было еще темно, когда Диана спустилась в сад, а до урока оставалось целых девятнадцать минут. Она специально пришла пораньше, чтобы побыть с розами до урока.

Едва она собралась войти в сад, как со стороны дома послышались шаги, словно кто-то быстро шел по деревянному полу коридора. И похоже, это не были шаги госпожи Зейнеп, ведь она всегда появлялась в точно назначенное время, ни минутой раньше, ни минутой позже. И ее шаги всегда были неспешными и размеренными… А эти шаги казались торопливыми и встревоженными. Будто кто-то почти бежал.

И все же это оказалась госпожа Зейнеп, спешившая к ней. Лицо ее было покрыто испариной.

— Диана. — Голос у нее дрожал. — Я знаю, как ты ждала этого, но…

— Что? Что-то с Мэри?

Госпожа Зейнеп опустила голову.

Что случилось? Ну пожалуйста, скажите, что все хорошо.

— Мэри звонила, когда я спала. Она оставила сообщение. Сказала, что произошло нечто важное, и она должна срочно вернуться в Сан- Франциско.

— О боже! Наверное, она узнала о болезни мамы. Я тоже должна срочно вернуться, чтобы успеть раньше нее.

— Но Мэри уже…

— Что? Надеюсь, она не знает, что мама умерла?

Как отреагирует на смерть матери дочь, которая всю жизнь искала ее? Даже одна мысль об этом заставила Диану содрогнуться. Но Мэри сказала, что должна срочно вернуться. Она бы так не спешила только для того, чтобы успеть на похороны матери.

— Извините, но мне нужно срочно упаковать вещи и собраться.

— Конечно, дорогая. А я пока зарезервирую место на ближайший рейс.

Диана уже собиралась уйти, как вдруг передумала, вернулась в сад и опустилась на колени У Желтого Цветка.

— Ты права. Желтый Цветок. — Она бережно потрогала лепестки кончиками пальцев. — Именно запах делает розу розой.

Удалось купить билет только на дневной рейс, и они приехали в аэропорт как раз вовремя. Прежде чем стать в очередь на паспортный контроль. Диана обняла госпожу Зейнеп.

— Спасибо и все, что вы сделали для меня. Просто не представляю, как смогу отблагодарить вас. Время, которое я провела у вас. было, наверное, самым необычным в моей жижи. Если бы вы знали мою маму, вы бы поняли, почему я говорю «наверное».

— Благодари себя, Диана. Если эта неделя была для тебя необычной, то это не из-за меня и не благодаря нашим неоконченным урокам. Ее сделала особенной та отвага, с которой ты предстала перед розами. А этому не научишь. Ты приехала сюда умным и образованным человеком. Но это не помешало тебе слушать голоса роз. А это не так просто, поверь. Только те, кто имеет смелость бросить хорошее, достигают лучшего. В тебе эта смелость есть.

Диана улыбнулась.

— Вряд ли я заслужила такой комплимент, зато я очень рада, что смогла познакомиться с нами. И хочу, чтобы вы знали, что свое сердце я оставляю здесь. Надеюсь когда-нибудь вернуться в ваш сад и закончить обучение.

— Мы всегда там. где наше сердце. Если твое сердце здесь, то. как бы далеко ты ни была. урок вес равно состоится, будь уверена.

Госпожа Зейнеп достала из сумочки маленький флакон.

— Я так спешила, что даже не запаковала его. В нем собран аромат роз из сада. Девяносто девять запахов, включая запах Сократа. Самое необычное к том. что каждый раз. когда ты откроешь этот флакон, запах будет другим. Надеюсь, это именно то, что тебе нужно. — не знаю, что и сказать. Вы даже не представляете, что это для меня значит. Извините, но мне нечего подарить вам.

— Ты уже подарила, дорогая. То. что ты была моим гостем. — это самый лучший подарок, какой гы могла мне вручить.

Когда наступила минута прощания, Диана на мгновение увидела маму в голубых глазах госпожи Зейнеп.

Поставив чемоданы, она снова обняла се.

— Господи, не могу поверить, вы так похожи на маму…

— Когда-нибудь, дорогая. — шепнула ей на ухо госпожа Зейнеп, — ты тоже услышишь розы. И когда это случится, не считай это чудом, не забывай, что каждое мгновение жизни — это чудо. И помни, не только розы говорят. Все может говорить.