Копье чужой судьбы - Анна Князева
Шрифт:
Интервал:
Помолчав, Сергей тихо заговорил:
– Послушай, Валерий Иванович, а если его посадили в ящик после шести…
– Исключено, – прервал его Тимофеев. – Или так: задушили в четыре, а в ящик сунули после шести. Устраивает такой вариант?
– Нет, – сказал Дуло.
– Больше ничем помочь не могу. Сам разбирайся – это твоя работа.
– Да уж… – Сергей стал прощаться. – Спасибо тебе, Валерий Иванович…
Однако Тимофеев остановил его:
– Подожди! Не клади трубку.
– Что еще? – спросил Дуло.
– Съездил я на Вторую Боткинскую, снял пальчики у того бедолаги.
– Он лежал в холодильнике? – уточнил Сергей.
– Да… А почему ты спросил?
– Значит, не повезло кому-то другому.
Тимофеев вдруг замолчал, соображая, к чему Сергей это сказал.
– По-твоему выходит, ему повезло?
– В определенном смысле – да.
– Тебя трудно понять, да и некогда мне. Короче, проверил я его отпечатки по следотеке.
– Личность установил?
– Представь себе! Гадкер Артемий Ефимович, житель Москвы, тридцати шести лет.
– Как ты сказал? – спросил Дуло.
– Гадкер Артемий Ефимович…
– Это фамилия такая?
– Фамилия Гадкер тебя не устраивает?
– Еще как. Вот уж тютелька в точечку… – усмехнулся Сергей. – Адрес есть?
– Мантулинская, двадцать, квартира семьдесят пять.
– Записал. Что у нас по нему есть?
– Ничего особенного. По молодости стек в хулиганку. Не так давно подозревался в мошенничестве. Свидетелем проходил, но сам не сидел. Где работал? Нигде. С кем проживал? Ни с кем. Круг знакомств? Пресненская шпана. Считай, информации – ноль.
– Не слишком ты порадовал меня, Валерий Иванович.
– Пользуйся тем, что есть. Я бы на твоем месте соседей поспрашивал, взял распечатку с его телефона. Определишь круг знакомых.
– Мобильник не нашли.
– Да и фиг с ним, с мобильником. Я найду его номер, тебе останется только сделать запрос.
– За это – спасибо! – сказал Дуло. – Послушай, а что там…
– По жемчугу пока ничего, – прервал его Тимофеев. – Работаю. Жди.
Сергей положил телефон в карман. Устроился поудобнее в кресле, достал перевод и стал читать.
Пятница, 23 марта 1945 года
Берлин
Меня приписали к Двухсотому авиационному крылу, которое теперь базируется в Рехлине, в ста километрах от Берлина. Аэродромы в Рангсдорфе и Финстервальде уже недоступны из-за наступающего противника.
Сегодня я не летал, как, впрочем, и вчера, и всю эту неделю. За все время моего пребывания здесь я совершил только два вылета на трехмоторном грузовом самолете «Ю-52». Несколько раз за мной присылали машину, которая увозила меня в Рехлин, где я ожидал приказа срочно лететь. Но, не дождавшись, каждый раз к утру возвращался домой.
Вчера я решился сходить в кино. Давали фильм «Мимолетное чувство» с Анной Хиппиус. Красивая и беззаботная Анна еще жила на белом экране… Я плакал, потом – ушел. Побоялся – не выдержит сердце, и в зале обнаружат зареванный труп офицера Люфтваффе.
Выхода нет. Если бы он был, я бы его нашел. Прошло двадцать дней с тех пор, как умерла Анна. Держусь только на чувстве долга и абсурдной привычке жить. Отними у меня это – останется только пуля в лоб. Подобные мысли часто приходят ночью, когда Берлин кажется большим черным кладбищем. Тогда я зажигаю свечу, сажусь за стол и пишу. Если в руке перо, она не тянется к пистолету.
Тихо горит свеча. Из-за стены слышатся голоса, вернулись соседи, два офицера СС. В тот же миг взревели сирены. Начался воздушный налет. Шаги за стеной, стихли у лестницы. Офицеры СС спустились в бомбоубежище, которое находится в подвале нашего дома. Вдалеке раздались первые взрывы бомб.
Я погасил свечу, прошел к окну и раздернул шторы. На востоке полыхало зарево от горящих домов. Лучи мощных прожекторов рыскали по небу, отыскивая бомбардировщики «москито». От взрывов дрожала земля, тяжело била зенитная артиллерия…
Бомбежка закончилась. На улице воет ветер. Кажется, я слышу шаги Анны. Верю, связь между нами не прервана, даже если она на том свете, а я пока что на этом. Тьма за окном поистине бесконечна. Как бесконечно мал и одинок я в этой большой Вселенной.
Воскресенье, 1 апреля 1945 года
Берлин
За окном пела птица и шумел утренний город. Я встал с постели, достал сухой паек, выданный накануне вечером. В нем бутылка вина и пасхальный кекс. Сегодня – Светлая Пасха, праздник вне досягаемости этой страшной войны.
После завтрака сел в машину и в поисках парикмахерской стал объезжать улицы. Поблизости ни одной не нашлось, поэтому пришлось значительно удалиться. Наконец в уцелевшей части разрушенного здания мне удалось найти маленькую парикмахерскую, всего на одно кресло.
Оставив машину, я зашел внутрь, в кресле уже сидел мальчишка с простыней на плечах. Судя по амуниции – свеженький новобранец. Заметив меня, мастер стащил с него простыню и предложил обслужить меня первым. Я отказался, сказав, что буду ждать, и вышел на улицу.
Последние дни многое изменили, улицы заполнились десятками тысяч беженцев. В Берлине скопилось много женщин и детей из Восточной Пруссии. Они пришли сюда и не знали, куда им идти дальше.
Я отвернулся к стене, пытаясь укрыть от ветра огонь зажигалки. Когда прикуривал сигарету, поднял глаза, увидел плакат, предупреждавший, что дезертирство карается трибуналом. Подумал: все катится в тартарары. Говорят, здесь, в Берлине, построили несколько расстрельных площадок для дезертиров.
Мимо проехал грузовик с новобранцами, женщины провожали их печальными взглядами. В их глазах застыло ожидание скорой гибели.
– Господин офицер… – Старик-парикмахер вышел на улицу. – Прошу вас зайти внутрь.
В дверях я столкнулся с новобранцем, на голове его топорщился прусский ежик. Вытянувшись, он козырнул мне, а потом побежал, хлюпая не по размеру большими ботинками. И я вдруг понял, что этот мальчишка скоро умрет…
Я сидел в кресле и смотрел на себя в зеркало. Бледное лицо несчастливого человека. На скулах серые тени, выцветшие глаза. Я ненавидел себя за то, что несчастен, ненавидел за то, что жив.
– Вас побрить? – спросил парикмахер.
Я кивнул. Однако побриться было не суждено. Взвыла сирена, оповещая о воздушном налете. Старик снял халат и вызвался показать мне дорогу в бомбоубежище.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!