Рубины леди Гамильтон - Алина Егорова

Катя мечтала стать отличницей. За пятерки в тетради вкладывали звездочки, которые потом красовались на обложке. Но первой ее оценкой оказалась тройка. По рисованию. Катя рисовала неплохо, можно сказать, хорошо рисовала, лучше многих, но на урок пришла без альбома и цветных карандашей. Она вообще не знала, что существует расписание уроков и что именно на какой урок нужно приносить. Только после того, как она, вся в слезах, протянула матери нарисованный ручкой на сером блокнотном листе домик и под ним – жирный трояк, та удосужилась выдать дочери расписание уроков. Второй ее оценкой тоже стала тройка. По математике. Катя знала все цифры и умела считать, но была невнимательной. О том, что на уроке нужно слушать учителя, она не знала. Откуда могли взяться эти знания у первоклашки, если эту истину ей никто не открыл, считая ее само собой разумеющейся? Она прослушала вопрос и ответила наугад. Ответ был неправильным, хотя она точно знала, что пять и семь будет двенадцать. Сложение простых чисел Катя усвоила еще два года тому назад, но это было неважно. Главное – не знания, а правильные ответы. Читать Катя тоже умела, но про себя. Вслух она читала с запинкой, словно едва складывала слова. Она очень волновалась, когда приходилось читать при всех, особенно если при этом нужно было вставать с места и тем более выходить к доске. Учительница сразу записала ее в слабенькие и лепила тройки одну за другой, в лучшем случае Кате иногда перепадала четверка, но заветную звездочку получить ей так ни разу и не удалось. Катя воспринимала такое положение, как должное. Она ведь плохая, и поэтому все у нее будет хуже, чем у всех.

Катя ощущала некое внутреннее противоречие. С одной стороны, она знала, что вот это она может, знает, вон то у нее хорошо получается, даже лучше, чем у остальных. С другой стороны, ее преследовало это вечное «хуже всех», которое было клеймом, полученным ею при рождении. Желание вырваться из когорты худших заставляло ее работать над собой и в итоге приводило к успеху, но эти удачи самой Катей расценивались как случайные явления. Она была упорной, трудолюбивой девочкой и умела доводить дело до конца. Одно время всех девчонок из ее класса охватила волна увлечения бальными танцами. Катя тоже пошла в кружок танцев. Она была невысокого роста, и партнера ей не досталось. Мальчиков в группе вообще не хватало, но Кате не хватило даже партнера-девочки. Она танцевала то одна, то в паре с преподавательницей – высокой строгой балериной, перед которой очень смущалась. Азарт прошел, группа стала уменьшаться, и к концу года в ней осталось всего двое – Катя и щуплый, некрасивый мальчик в очках. Он был младше Кати на два года, но зато – высокий. Катя эти занятия не бросила и уже через год танцевала на концерте, посвященном дню города. Фото танцующей пары опубликовали в газете под заголовком «Звездная смена». Катя выглядела как юная богиня: легкая летящая юбка, поднятая в изящном изгибе тонкая рука, поворот головы – фотографу удалось передать очарование ее юности и шарм самого танца. После этого снимка в школе ее заметили, о ней стали часто говорить, и даже учителя теперь относились к ней внимательнее. Бремя славы оказалось нелегким. Стоя на пьедестале, Катя не переставала удивляться тому, что она вообще на нем оказалась. Глядя на свое потрясающее фото, она не верила, что может быть такой красивой. Фотограф – настоящий мастер, и то, что она получилась красавицей, – полностью его заслуга. Сами посудите: какая из нее красотка? Да если бы она в жизни была такой, как на фото, то мальчишки бы ей проходу не давали! Так где же хоть один? Впрочем, мальчики Катю пока что не интересовали, но иметь поклонника она бы не отказалась. Так, для приличия, просто потому, что у других девочек они уже были.

Моменты славы пролетели быстро. Через неделю разговоры о Кате утихли, и все вернулось на круги своя – она снова стала ничем не приметной, неуверенной в себе девочкой. Эта ее неуверенность была настолько сильной, что хорошо ощущалась окружающими, и они, точно так же, как и сама Катя, начинали считать ее успехи простой случайностью. Свою лепту в развитие этой неуверенности внесли и учителя. Они ставили ей оценки по инерции, неважно, хорошо ли отвечала Катя (да и не только она) или плохо, – она получала тройку. Логика педагогов была проста: то, что ученик блестяще выучил один параграф, не означает, что он знает на «отлично» весь предмет, а оценивать они обязаны все знания целиком.

Катя не спорила и не обижалась, она воспринимала такое положение вещей как должное. «Ничего, – думала она, – я буду очень стараться и получу аттестат без троек. В десятом классе она всегда отвечала уже на «отлично», но получала четверки – ставить ей тройки учителям теперь не позволяла совесть, а выводить пятерки – не поднималась рука. «Пять», – сказала математичка растерянно, когда Катя без единой ошибки решила у доски задачу, и… поставила в журнал «четверку». То же самое происходило и с другими предметами. Контрольная написана без ошибок – в тетради стоит пятерка или вообще ничего, а в журнале – «четыре». Не верили в нее учителя, ни в какую! И она в себя тоже не верила, но упорно продолжала идти к намеченной цели.

Отзвенел последний звонок, миновали экзамены, и вслед за ними прошел выпускной вечер, где Катя получила свой четверочный аттестат. Это была ее очередная победа, которую, кроме нее, никто и не заметил. Она ею не хвастала, знала, что не оценят. «Да мало ли хорошистов выпускают школы, скажут некоторые, – думала она. – И получше меня дети учатся, и многие золотые медали получают». Да, да, гордиться тут нечем – она не доработала и поэтому не заслужила медаль.

Желание встать на ноги гнало ее прочь из родного провинциального городка. Она поступила в непрестижный институт текстильной промышленности и была счастлива, в то время как многие из студентов, учившихся там, считали себя неудачниками. Родители ей почти не помогали. Поступила, и слава богу, сказали они. К этому Катя тоже была готова, она не унывала. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж», – повторяла она себе. Она жила в большом городе, училась в институте – вся жизнь была впереди, только требовалось приложить усилия, чтобы сделать ее достойной.

Устроилась в садик ночной няней, но ненадолго – не выдержала хронического недосыпания. Днем не поспишь из-за института, вечером – из-за общежитского шума. Голова болела и требовала здорового сна. Катя ушла в дворники. С утра она подметала двор, а потом шла на занятия. Осень роняла с деревьев разноцветные листья, а зима наметала сугробы. Раньше Катя любила и снег, и листопад, а когда стала дворником, просто безумно ожидала прихода весны. Листья, сколько их ни мети, не заканчивались. Клены, словно издеваясь над ней, сбрасывали остатки своих нарядов ежедневно. Зимой раскрасневшаяся от мороза Катя махала тяжелой лопатой. Она знала: если снег утрамбуется, то соскрести его будет гораздо сложней. Она просила у природы дать ей передышку. Природа уступила, прекратив засыпать город снегом, но потом обрушилась на него новыми сугробами, с лихвой наверстав упущенное. Весной оказалось не легче. Из-под талого снега «проклевывался» прошлогодний мусор. На обнаженной земле, словно язвы, зияли собачьи «отходы». Убирать все это было очень неприятно – хуже, чем листья и снег.

В институте Катя опять оказалась на проигрышной позиции. Она снова была хуже всех. В смысле хуже всех одета. Да и жилищные условия у нее были паршивыми. А в остальном ей удалось преуспеть. Училась она хорошо, не лучше всех – сказывалась необходимость работать по окончании занятий, – но весьма успешно. Было очень сложно совмещать работу с учебой. Ей было необходимо зарабатывать не просто на карманные расходы, а средства на жизнь, и Катя вертелась, как могла.