Шопинг в воздушном замке - Дарья Донцова

– Бабушка! – Ирина кинулась старухе в ноги. –Да я вас... на руках в ванную носить буду... кормить с ложечки стану...

Сделку провернули быстро. Елисеевы прописалисьв Москве, Пелагея стала областной жительницей, но ни в какое Опушково она,естественно, не уехала. В мае нынешнего года Суворова вдруг приказала Ире:

– Отвези меня на лето на воздух – хочу в лесупогулять, чувствую, это последние мои теплые денечки.

И медсестра переправила Пелагею к МарииИвановне. Сначала благодетельницу поселили в маленькой спаленке, но потом наголову Елисеевым свалилась Лариса с ребенком и пошли скандалы. Вот тогда МарииИвановне и пришла в голову идея переместить Пелагею в домик к Майе...

– Там вполне прилично, – виляла сейчас хвостомхозяйка. – Костик за два дня полный ремонт сделал, обои переклеил, потолокпобелил, мебель притащил. Пелагее понравилось. Она странная! То сидиттихо-тихо, мышкой дремлет, то платье нацепит, неприлично короткое, бусами шеюобмотает, губы накрасит, морду размалюет и ну по колхозу гулять! Я обомлела,когда ее в первый раз такой «красоткой» увидела.

– Представляю, как вы испугались, когдаПелагея стала звонить некой Лене, – нахмурилась я. – И, наверное, вы Суворовойспециально помочь не захотели, надеялись, умрет и избавит Ирину от хлопот. А товроде квартира ваша, но не въехать!

Мария Ивановна опустила голову.

– Были такие мысли, – неожиданно призналасьона. – Ира честный человек, она свое обещание держит, но ведь ей тяжело. Да,Суворова невестке жилплощадь отдала, но взамен много потребовала. Ирке пришлосьс работы уйти, потому что бабка ее постоянно подле себя держала. В семь утраневестке надлежало чай ей на подносе притащить, халат подать, в ваннуюотвести... и так до девяти вечера, непрерывно. Еду она требовала деликатесную ицветы!

– Цветы? – переспросила я.

Мария Ивановна кивнула:

– Букеты свежие каждый день! Говорила: «Я былаактрисой знаменитой, хочу сейчас, как раньше, жить в розах». Ну летом и осеньюИра ей из нашего огорода цветы таскала, а зимой... В общем, золотая квартираполучалась. Ира все повторяла: «Мама, она совсем старая, долго не протянет». Ия так посчитала, когда Пелагею сюда привезли, а потом, когда в бусах бабку увидела,испугалась – такая еще сто лет протопчется. Но вдруг Пелагея пришла совсемплохая. Я не врала, сюда «Скорая» не сразу добирается. А уж когда эта Ленаприехала!

Мария Ивановна поежилась, я кивнула.

– Понимаю. Если у Суворовой обнаружатсяблизкие родственники, они могут подать на вас в суд и добиться признания обменанедействительным. И как вы не побоялись Елене паспорт Суворовой с новойпропиской отдать!

Хозяйка подперла подбородок кулаком.

– Мы о своей удаче никому ни гугу. Только Кираиз сельсовета в курсе, но она хорошая женщина, тайны хранить умеет. Еслиразобраться, ничего противозаконного мы не совершали, Суворова сама предложила,и от Иры все удовольствия имела, жила бабка как сыр в масле, за чужой счет. Нолишних разговоров нам не хотелось, вот мы и сболтнули, мол, Пелагея комнату налето сняла, это здесь неудивительно.

– Не позови старуха загадочную Лену, вы бы таки оставили Суворову умирать за воротами на стуле? – возмутилась я.

– Нет, нет! – замахала руками хозяйка. –Ира-то сразу определила: инсульт бабку разбил. Невестка же медсестра, спожилыми в основном работает, знает, как удар выглядит. Ира Пелагею на стулпристроила и к Сергеевым побежала, у них городской аппарат стоит. Больше мыничего сделать не могли. А когда Лена прикатила...

Мария Ивановна опять стала комкать скатерть.

– Не хотела я ей паспорт отдавать. Есличеловеку совсем плохо, то больница и без документов принять должна. А тутЛариска, дура! Ну кто ее просил лезть! Как заорет: «Вон он, документ, лежит всерванте».

– «Повезло» вам, – усмехнулась я. – И чтоЛена?

– Ничего. Хотя странно! Паспорт взяла и пошлак Майке. Всю домушку перерыла! И чего искала? А потом старуху увезла, –прошептала Мария Ивановна, – больше мы не виделись.

– Она вам претензии предъявила?

– Нет.

– Никаких разговоров о квартире не заводила?

– Нет, – выдохнула хозяйка.

– Что же вы Суворову не навещаете? – спросилая.

– Смысла нет. Она в отключке, зачем время иденьги тратить? – по-хозяйски рачительно ответила Мария Ивановна. – Я у тойЛены спросила, куда она бабку повезет, и она ответила: «В клинику Сейфуллина».А у Ирины там знакомая сестрой работает, они в одно училище ходили. Так подругаИре сказала: «Суворова не поднимется, обширный инсульт, возраст преклонный.Может, пару месяцев протянет, а может, завтра умрет». Наша совесть чиста, мыдля бабки все, что обещали, сделали. И, если некому будет ее в гроб положить, похоронимкрасиво. Мы люди честные.

– Значит, Ира сейчас в Москве, занимаетсяквартирой?

– Верно.

– Дайте адрес!

– Не помню его наизусть, – попыталась уйти отответа Елисеева.

– Мария Ивановна, это глупо! Один запрос, и яузнаю, где ранее была прописана Суворова.

– Улица Петровка... – моментально ответилахозяйка. – Самый центр, но место тихое, там еще церковь рядом.

– Такие апартаменты на миллионы тянут. Причемне рублей, – уточнила я. – Кстати, где мобильный Суворовой?

– Не знаю. Ну, ей-богу, не видела! Зачем онмне?

Я встала.

– Мария Ивановна, вашу гостью вынесли заворота, так?

– Да.

– А за пару минут до того, как окончательнолишиться речи, Пелагея Андреевна говорила с Леной?

– Да.

– Мобильный был у нее в руке?

– Да.

– И вы утверждаете, что гостья не хотела имвоспользоваться?

– Жадная она, – зачастила Мария Ивановна, –вытащила аппарат, только когда поняла, что другого выхода нет. Не хотела деньгисо своего счета тратить.

– Очень сомневаюсь, что, побеседовав с Леной,Пелагея Андреевна смогла убрать телефон. Она его либо выронила, либо оставилана столе или в кресле. Короче, там, где сидела.

– Не помню! – отвернулась хозяйка.

– У кого мобильный?