Вальс под звездами - Донна Олвард

Люси на мгновение закрыла глаза, затем снова открыла.

— Позволь мне кое о чем тебя спросить. Ты бы сам рассказал мне о Лизе, если бы я не спросила, кто разбил тебе сердце?

Лицо Броуди напряглось, и она поняла, каким будет ответ.

— Думаю, да. У меня нет никаких секретов. Я никогда не притворялся тем, кем не был на самом деле! — отрезал он, сделав шаг вперед.

— И все же это было твоим секретом. Ты уклонялся от ответа. Чем дольше ты отказывался, тем больше я убеждалась в том, что тебе больно об этом говорить. Даже если бы ты ничего мне не сказал, я бы не стала настаивать. У каждого есть право на свои секреты. Если бы не этот звонок, я бы продолжала молчать. Ты всегда считал, что я такая же, как твоя жена. И до сих пор так считаешь. Я вижу это по твоим глазам!

— Она действительно притворялась в своих корыстных целях.

Эти слова больно ее задели, поскольку в них была доля правды.

— Да, но ее мотивы отличались от моих.

Броуди отвернулся.

— Скажи, почему ты взял меня в Вэйдз-Батт, если считал меня такой же, как твоя жена? Я знаю, как много значит это место для твоей семьи.

— Я просто хотел побыть с тобой.

В ее сердце загорелась искра надежды, но тут же погасла, когда он произнес:

— Только оказалось, что я не знаю, с кем был.

В его голосе было столько боли, что она ощущала ее почти физически.

— Думаешь, я сама не страдаю из-за этого? Не испытываю чувства вины?

— Я ничего не думаю, — холодно ответил он.

У Люси чуть не подкосились колени, и ей пришлось опереться о стол.

— Мне нужно было выбраться из Маразура. Я там задыхалась. Эта поездка дала мне шанс снова стать собой. Я хотела, чтобы ты знал меня как Люси, а не дочь короля. Чтобы ты уважал мои знания и не считал избалованной богатой девочкой, для которой лошади всего лишь очередная прихоть. Не знаю, было наше сотрудничество успешным, если бы ты все знал с самого начала. Ты бы прежде всего видел во мне титул, а не человека. — Она перевела дух. Броуди молчал, и это было знаком согласия. — Но затем кое-что произошло. Между нами возникла привязанность. Рядом с тобой я чувствовала себя как дома. Но я не забывала ни на секунду, что эта привязанность невозможна, потому что я должна была уехать. Поэтому я дорожила каждой минутой, проведенной здесь, зная, что скоро мне придется вновь стать принцессой. Ты целовал меня, обнимал так, словно я была дражайшим сокровищем. Ты рассказал мне о своем отце, о ферме, и я поняла, что у нас родственные души. Но я знала, что, если открою тебе всю правду, эта гармония будет нарушена. Именно поэтому я молчала. А затем, когда мы танцевали с тобой под звездами, стало слишком поздно. Знаешь ли ты, что со мной творилось, Броуди? Я хотела, чтобы эти мгновения длились вечно, несмотря на то, что внутри меня снедало чувство вины! Тогда я сказала себе, что будет лучше, если я уеду и все это останется лишь прекрасным воспоминанием.

— Люси...

— Прошу тебя, не надо. — На ее глаза навернулись слезы. — Пожалуйста. Давай положим этому конец, пока мы не сделали друг другу еще больнее.

— Как я мог причинить тебе боль? — Его лицо было мрачным. — Ведь ты возвращаешься к своей жизни.

Люси закусила губу. Но моя жизнь здесь, с тобой, кричало ее сердце. Броуди отказывал ей в этой жизни. Все было именно так, как она и предполагала. За титулом он не видел женщины, с которой провел последние две недели. Он не любил

— Я не машина, — ее голос дрогнул. — У меня есть к тебе чувства. И я отказываюсь следовать примеру своей матери. Теперь я понимаю, почему из-за любви к Александру она больше никого себе не нашла. Мне больно от того, как ты сейчас на меня смотришь, И будет не менее больно, если я уеду и больше никогда тебя не увижу. По крайней мере, мне хватает честности в этом признаться.

— Что ты имеешь в виду?

Она заглянула ему прямо в глаза.

— Это не имеет значения. Ты не веришь в любовь.

Его рот приоткрылся.

— Ты этого даже не отрицаешь. Зачем тогда произносить это слово?

Его лицо было непроницаемым.

— Я с самого начала знал, что у нас с тобой ничего не выйдет. Ты бы все равно вернулась к своей

прежней жизни. Возможно, вчера ты была права, и мне действительно пора решить, чего я хочу.

Люси больше не могла это выносить. Еще немного—и она не выдержит, поэтому ей лучше уехать прямо сейчас. В Калгари у нее будет достаточно времени, чтобы поплакать в одиночестве.

Пройдя мимо Броуди, она открыла дверь.

— Если я хоть что-то для тебя значу, позволь мне уехать сейчас.

Одна ее часть хотела поскорее убежать от боли и обиды, другая — чтобы он ее остановил и попросил остаться.

Но он не пошел за ней, даже не окликнул. Глотая слезы, Люси поднялась наверх и, взяв свои чемоданы, отнесла их в машину. Пристегнувшись, она тупо уставилась на GPS-навигатор. На этот раз он ей не понадобится. Она прекрасно знает дорогу.

Люси посмотрела на свое отражение в зеркале. В последний раз она так тщательно наряжалась, когда готовилась к празднику на «Прейри Роуз». Сейчас на ней было пышное платье без бретелек, сшитое специально для бала. Представить ее обществу в день ее рождения было идеей короля Александра. После ее возвращения из Канады они стали ближе друг другу. Он очень ее поддержал, когда она рассказала ему о своих отношениях с Броуди, и благодаря проделанной ею работе наконец увидел в ней профессионала.

Она не нервничала, но в то же время не испытывала особой радости.

В дверь постучали. Должно быть, одна из горничных. Они целый день суетились вокруг нее.

— Войдите, — крикнула она, и в следующую секунду на пороге показался ее сводный брат Рауль, ослепительно красивый в своем смокинге.

Рауль ей нравился, несмотря на то, что не всегда был до конца с ней откровенен. Он протянул ей обтянутую бархатом коробочку.

— С днем рождения. Это тебе.

Она взяла у него коробочку.

— Мне открыть сейчас?

— Да, пожалуйста.

Положив коробочку на стол, она приподняла крышку. Внутри оказалась диадема, инкрустированная бриллиантами.

— Она принадлежала моей матери, — мягко сказал он. — Она надевала ее на торжественные мероприятия.

Люси понимала, что означал этот жест.

— О Рауль, она прекрасна, но, право, не стоило.

— Мы хотим, чтобы она принадлежала тебе, Люси. Теперь ты член нашей семьи, — торжественно произнес он. - Теперь Диего больше не будет докучать отцу дурацкими просьбами подарить ему маленькую сестренку.