Чувак и надувная свобода - Игорь Градов

…У магазина и впрямь происходило что-то непонятное. На наших глазах из дверей вылетела дама, типичная клуша-домохозяйка с ребенком под мышкой. Выглядела она весьма странно: юбка вся в муке, блузка в кетчупе, в волосах — вермишель… Ее парнишка отчаянно брыкался и вопил на всю улицу:

— Мама, пусти, хочу с ней еще поиграть!

Увидев нас, дама резко затормозила и, гневно сверкнув очами, сказала:

— Ну вот, наконец прибыла и наша доблестная полиция, года не прошло! Тут, можно сказать, людей убивают, жизни лишают, а вы и не чешетесь! Еще бы, это ведь не пьяных латиносов в участок тащить, тут настоящее преступление! Можно получить по кумполу ненароком!

— Миссис Уоллис, — попытался успокоить ее Билл, — не нервничайте, пожалуйста. Лучше расскажите, что здесь произошло. Поверьте, мы приехали так быстро, как только смогли…

— В магазин, думаю, забрался какой-то сумасшедший, — начала миссис Уоллис. — Он кидается во всех пакетами и банками, а они, между прочим, тяжелые! Вот что здесь происходит! Он даже кое-кого уже покалечил — Рона Джереми, например.

Услышав знакомое имя, я насторожился:

— А он-то что здесь делает?

— Как что — встречается с избирателями, — ответила миссис Уоллис. — Джереми — официальный кандидат в мэры, ему нужно вести избирательную кампанию. А где еще найти днем людей, как не в магазине?

Миссис Уоллис наконец-то удалось запихнуть орущего сына в машину. Освободив руки, она тут же принялась стряхивать с себя муку и вермишель, одновременно предпринимая попытки — впрочем, абсолютно безуспешные — ликвидировать красные пятна на блузке. Она тщательно терла одежду, но кетчуп еще больше размазывался и глубже впитывался в ткань. «Хорошая, должно быть, приправа, — отметил про себя я, — густая, качественная. Надо будет заехать, купить пару банок».

— Ну вот, — расстроенно произнесла миссис Уоллис, критически осмотрев результат своего труда, — блузка окончательно испорчена! Кто теперь мне за нее заплатит? А, Билл?

— Берта, — стараясь сдерживаться, произнес сержант, — вы сами видели преступника? Сможете его опознать? И что случилось с Джереми? Только давайте, пожалуйста, по порядку, а то я пока ничего не понимаю.

— Да что тут понимать, — фыркнула миссис Уоллис. — Все очень просто: у Рона в супермаркете была назначена встреча с избирателями. Точнее, с избирательницами, поскольку в это время в магазине можно найти только женщин — таких же домохозяек, как и я. Я, кстати, пришла одной из первых. Вы же знаете, Билл, как я отношусь к выборам: считаю, что каждый гражданин Катарсиса обязан непременно в них участвовать или, по крайней мере, прийти и проголосовать, потому что только так мы можем выразить свою гражданскую позицию и донести до властей наши законные требования, которые, если разобраться…

— Берта, — прервал ее сержант, — если можно, ближе к делу!

— Утром я пришла на встречу с Роном и, разумеется, захватила с собой сына, — ничуть не смутившись, продолжила миссис Уоллис. — Во-первых, мне не с кем его оставить, а во-вторых, я считаю, что юные американцы должны также активно участвовать в выборах, потому что…

— Берта! — Билл еле сдерживался. — К делу, пожалуйста!

— Так вот я и говорю, — закивала миссис Уоллис. — В магазине кроме нас, членов школьного родительского комитета — вы конечно же помните, Билл, что я являюсь его председателем, — было еще человек десять-пятнадцать. Все пришли послушать Рона — даже старая миссис Нарсон, которая, как известно, уже лет десять никуда не выходит и ни в каких выборах не участвует, потому что ее муж, мистер Уортер, в свое время…

— Берта! — взревел Билл.

— Все, все, теперь только по делу, — спохватилась миссис Уоллис. — Мы сидели в большом холле — это на втором этаже, где бакалейный отдел, там как раз достаточно места, чтобы всем разместиться. Стулья, кстати, принесли продавцы, за что им огромное спасибо, ведь в такую жару трудно стоять, ноги мгновенно устают, тем более если с тобой маленький ребенок…

— Берта!

— …так вот, Джереми пришел, как всегда, вовремя, со всеми поздоровался за руку, потом поднялся на трибуну… знаете, такие, как на теннисном корте… и начал говорить. Он рассказывал, как изменится жизнь Катарсиса, если его изберут в мэры, а мы сидели и слушали. Понимаете, Билл, я всегда считала, что не стоит доверять чужакам, а особенно — бывшим порноактерам, но тут вынуждена была признать, что Рон говорил очень хорошо и правильно. Он обещал сделать жизнь в городе значительно лучше и, в частности, поклялся, что найдет деньги на покупку новых школьных учебников, а то ученики занимаются по старым — по тем, что были еще у их родителей. Я помню, как в старших классах мисс Пиггл на уроке математики сказала мне, что…

— Берта, к делу! — заскрежетал зубами Коули.

— Итак, все шло хорошо, и я уже стала думать, какие вопросы задать Рону после выступления, как вдруг на нас сверху полетели пакеты с мукой и макаронами. Сначала мы не поняли, что происходит, и растерялись, а потом сообразили, что кто-то бросается в нас продуктами… Короче, через минуту мы все были по уши в бакалее. Я не видела, кто это хулиганил, да, честно говоря, и не собиралась его рассматривать, так как считала и считаю, что борьба с нарушителями общественного порядка — это дело полиции, а вы знает, Билл…

— Берта!

— В общем, я быстро ретировалась, и ничуть этого не стыжусь. Кому приятно, когда в тебя бросаются кетчупами и соусами, да еще попадают в твою любимую блузку, которая стоит, между прочим, целых пятнадцать долларов! Один только Рон Джереми не растерялся — вот что значит настоящий мужчина! Он закричал: «Стой, сейчас я тебя поймаю, негодяй!» — и бросился куда-то за стеллажи. Подлинный герой, кто бы мог подумать! Короче говоря, он побежал за хулиганом, а потом я услышала крики — что-то вроде «Ах ты, гаденыш!» — и какой-то шум, как будто уронили что-то тяжелое. Затем все стихло. Я подхватила сына и покинула магазин. А тут и вы… Вот, собственно, все.

Билл озадаченно почесал в затылке, раздумывая, как надо поступить, а потом спросил:

— Как вы думаете, Берта, кто там буянит?

— Не знаю, — пожала плечами миссис Уоллис. — Может, псих, захотевший сорвать выступление Рона Джереми, а может, опасный маньяк, ненавидящий бакалейные изделия и решивший их уничтожить. Вы полиция, сами и разбирайтесь! А мое дело — следить за собственными детьми и заботиться о муже.

Я вспомнил слова мальчика и поинтересовался:

— С кем, кстати, собирался поиграть ваш сын?

— Не обращайте внимания, наверное, ему просто что-то почудилось… — отмахнулась Берта.

— Вовсе не почудилось, мама, — приоткрыв дверь машины, высунул свой нос мальчик. — Я ее хорошо рассмотрел — эта такая милая обезьянка, смешная очень! Когда жирный дядька стал выступать, я заскучал и пошел немножко погулять. Ну, посмотреть, что продается и почем… Вдруг вижу — обезьянка забралась на полки. Сначала просто сидела, а потом начала кидаться в дядьку продуктами! Наверное, думала с ним поиграть, но промахнулась и попала в нас. Все вскочили и побежали… А эта обезьянка хорошенькая, забавная очень, я бы с ней еще поиграл!