Дeткa, мы прoкляты - Anastasia Avi Samaeli

я уже не слышал его. Ко мне бежала моя Детка. Опустившись на пол, она стирала рукавом кровь с моего лица.

— Мне так жаль, Макс, — плакала Алекс. — Если бы я не пошла танцевать с Лэндоном, то ничего не случилось бы. Он сам отвел меня на крышу. А там ждала Надин. Я же не знала.

И тут до меня дошло. Она назвала меня по имени.

— Как ты назвала меня?

— Макс…

— И как давно ты знаешь?

— Сегодня узнала.

Поднялся на ноги, увлекая ее за собой. Девушка вцепилась руками в испорченный пиджак и заплакала.

Ребята разошлись. Остались лишь мы с Алекс, Анабель и Зак.

— Отвези домой девушку, — подмигнул другу и усадил Детку на пассажирское сиденье BMW.

Я вез ее в свое секретное место. Островок тишины. В свою маленькую квартиру.

Не успели войти в коридор, как малышка набросилась на меня, целуя в разбитые губы. Тонкие пальцы вцепились в лацканы пиджака, буквально сдирая его. Но я не собирался сдаваться. Я обещал ее матери, что не трону ее.

— Тише. Можно, я просто полежу с тобой рядом? Я хочу, чтобы твой первый раз был не здесь, а в самом красивом и романтичном месте.

Оставив ее в комнате, вошел в душевую. Включил воду и набрал номер Анабель.

— Макс, все в порядке? — обеспокоенно спросила девушка.

— У нас, да. Зак довез тебя?

— Да. Он сейчас принимает душ в моей спальне.

Я поперхнулся слюной и прокашлялся. А эти двое нашли общий язык. Причем буквально.

— Бель, хотел узнать. Ваш домик в лесу остался?

— Да. Несмотря на кризис, отец не стал его продавать. Ты хочешь взять его у меня в аренду?

— Очень хочу. Романтичнее места не придумаешь.

— Когда он нужен тебе?

— Через четыре дня.

— Здорово. Я сама все украшу и приготовлю.

Нажав отбой, облокотился о стену. Алекс вернула девчонку в мир живых за несколько часов.

Вернулся в спальню и увидел милейшую картину. Моя детка спала в моей футболке, крепко сжимая подушку.

— Хр-хр, — хрюкнул ей прямо в ухо.

— Изыди, нечисть… — пробормотала во сне девушка.

Глава 18

Алекс

Макс снова меня оттолкнул, ссылаясь на обещание, что дал моей матери. На самом деле близость пугала, но в то же время мое тело изнывало от странных, новых, неизвестных ощущений. Стоило ему случайно коснуться моей руки, меня лихорадило. Вначале становилось жарко и ладони позорно потели. А после, словно ледяной водой обливали. Холодный озноб накрывал все тело и забирался глубоко под кожу.

Макс скрылся в душевой. Сняв испорченное платье, я нагло влезла в шкаф и извлекла оттуда черную футболку. Уткнувшись лицом в мягкую ткань, вдохнула аромат стирального порошка и едва уловимый запах его потрясающего парфюма. Максимилиан Чейз. Блэк. Свинорыл. И это все мой жених. Что совсем скоро поведет меня под венец.

Устала. Этот день был ужасен. То, что произошло в клубе, лежало камнем на сердце. Именно я вынудила парня унизить себя перед всеми. Он встал на колени, на грязный асфальт промышленной зоны, перед каким-то ублюдком. Прикрыла глаза, глубоко вздохнув. Том был отвратителен. И вся его банда Бешеных похожа на стаю голодных пятнистых гиен. Смеющихся, прыгающих рядом с вожаком, стараясь выслужиться.

Надин-тварь, что была подругой. Что сидела со мной за одной партой. Пользовалась моей кредиткой. Да она даже платья носила мои. Я всегда помогала ей. Во всем. Делала за нее домашнюю работу, давала деньги в долг, которые она никогда не возвращала. Но я ни разу не напомнила ей о них, потому что любила, как сестру.

Натянув на себя футболку, вновь вдохнула приятный древесный аромат и улеглась в чистую постель.

Глаза закрывались. Я обхватила руками подушку и, сладко потянувшись, провалилась в сон.

Лежу в своей спальне. Темно. Лишь тусклый свет полной устрашающей луны, проникает сквозь тонкие, колышущиеся от легкого ветерка, серебристые занавеси. Детский плач разрывает приятную, но пугающую тишину. Осторожно встаю босыми ногами на холодный каменный пол. Странно. Полы в особняке из дорогой древесины. Но сейчас под ногами чувствую камни, что впиваются в ступни.

Выдыхаю. Изо рта струится пар. Словно я на улице в морозную ночь. Зябко кутаюсь в дырявую шаль, что упала на плечи с потолка. Загораются свечи в тяжелых канделябрах.

Нет. Это не моя комната. Это старинный замок. На стенах спальни кованые петли. В каждой факел. У двери, покрытой черным бархатом, стоит детская колыбель. Плач ребенка усилился. Я путаюсь в подоле длинной ночной сорочки. Накрахмаленная ткань топорщится в стороны, как грязное рубище. В руке появилась керосиновая лампа.

Медленно ступаю по камням и смотрю на винтажную люльку. Украшена розовым дорогим кружевом и драгоценными камнями, она качается.

Наклоняюсь. Отодвигаю милое покрывало. На меня смотрит розовый поросенок. Глаза злые. На голове чепчик, связанный лентами. Во рту малютки пустышка.

И вдруг, свинское отродье выплевывает соску мне в лоб и кричит: "Мама. Хр-хр".

Затем выпрыгивает из люльки и наворачивает вокруг меня круги. Копытца цокают. Он садится на пол и орет: "Подъем"!

— Подъем, Детка! На улице полдень. Твоя мама оборвала оба наших телефона, — улыбнулся Макс, сидя на полу у кровати.

— Где свинья? — жалобно пропищала я, оглядываясь по сторонам.

— Если ты обо мне, то я перед тобой.

— Нет. Маленькая, в чепчике и с пустышкой.

Смех Макса прокатился по комнате, словно гром. И только сейчас я поняла, что это был очередной кошмар. Стало стыдно и смешно одновременно.

— Я голоден, и ты обязана меня накормить.

— Чем? — испуганно спросила и натянула покрывало до подбородка.

Желание покидать теплую постель испарилось.

— Тем, что найдешь в холодильнике, — Макс лукаво улыбнулся, закусил нижнюю губу и сорвал покрывало. — Пойдем на кухню. Твой мужчина голоден, и ты, как будущая жена, должна это исправить.

Схватив за кисть, он поднял меня с кровати и сомкнул руки на моей талии. Губы Макса не касались кожи, но тяжелое дыхание обжигало шею. Руки, что секунду назад сжимали талию, скользнули под широкую футболку. Ладони накрыли грудь. Я ахнула и задержала дыхание. Наклонившись, Макс сорвал мимолетный поцелуй с губ и резко отстранился. Я пошатнулась, хватаясь за его плечо.

— Терпение ‐ важная добродетель, Детка. Еще немного. Совсем чуточку, и я дам тебе то, чего ты так сильно хочешь, — подмигнул