Кривое зеркало - Маша Ловыгина

Марью Гавриловну Муратов нашел в огромной холодной аудитории, где та восседала за кафедрой неподвижно, словно забальзамированное пресноводное отряда жабьих. Бородавчатое расплывшееся лицо и тусклые на выкате глаза завершали этот несимпатичный, и даже отталкивающий портрет. Казбек пошире раскрыл дверь и кашлянул. Несколько студентов с интересом и благодарностью за незначительную передышку стали его разглядывать.

— Вы опоздали, молодой человек, — скрипучий голос заставил Казбека остановиться, — придете в следующий раз. Свободен!

— Простите, но…

— Идите отсюда и не мешайте остальным! Личность вашу я запомню, и только попробуйте явиться ко мне на зачет, с вашей то наглостью! А вы, — она припечатала взглядом несчастных студентов, — если готовы, выходите отвечать. У меня осталось полчаса, дальше — как хотите. А Мухину, Болотниковой и Лисневской, — она сверилась со своими записями, — передайте, что если в течение трех дней они не принесут письменные работы, будут сдавать устный по новой!

— Еще раз простите, но я по поводу Лисневской, — Казбек, словно прикрываясь от готовой вот-вот выплеснуться желчи Марьи Гавриловны, в вытянутой руке нес служебные корочки.

— И? — мутные глаза пресноводного скользнули по удостоверению и без всякого интереса остановились на нем самом.

— Хотелось бы с вами поговорить. Это не займет много времени, я слышал, его у вас и так мало.

Марья Гавриловна поджала синеватые губы и поерзала на расшатанном стуле. Вставать ей явно не хотелось.

— Выйдите в коридор! — безапелляционно заявила она студентам, — быстро!

По аудитории, словно южный ветер, пронесся вздох облегчения.

— Так, что там с Лисневской? Что натворила?

— А могла? — Казбек удивленно вскинул брови.

— Все они могут. В тихом омуте, молодой человек, как известно, черти водятся.

«Хватает их и среди обычных людей…»

— Она хорошо успевает?

— Вас интересуют только мои предметы?

Муратов уже понял, что ничего не сможет добиться от Марьи Гавриловны. Задав еще пару ничего не значащих вопросов, он сухо попрощался и уже в дверях обернулся:

— Раз уж я занял остававшиеся у вас полчаса, позвольте и ваших должников прибрать к рукам. Очень хочется с ними побеседовать.

Марью Гавриловну заметно перекосило, запоздалое любопытство, наконец, проникло в ее закостенелые мозги, и от недовольства она даже стукнула кулаком по столешнице.

Несколько молодых парней и девушек молча стояли у окна, переминаясь с ноги на ногу. По их напряженным лицам Казбек понял, что они ждут его. Высокая белокурая девушка отделилась от группы и быстро подошла к Муратову:

— Я — Наташа, подруга Леры. Вы звонили, а я в университете была. Мне мама сказала, я вам на работу звонила. Я — Наташа, Лера от меня ехала в тот вечер. Мы готовились к зачету, у себя дома она не хотела…. Да и живу я рядом с универом, вот мы и…. Вы что-нибудь узнали?

— К сожалению, ничем не могу вас порадовать, да и себя тоже. Надеюсь, что вы мне расскажете что-нибудь о Лере.

Молодежь зашумела, переглядываясь. О пропавшей подруге говорилось только хорошее и лишь в превосходных степенях. На робкое замечание Казбека о том, что человек не может состоять из одних положительных качеств, поднялась волна возмущения. Муратов с сожалением понимал, что и эта встреча не принесет ему никаких результатов. Наташа заглядывала ему в глаза и кусала губы.

— Скажите, а с Вадимом вы уже говорили?

— С Вадимом? — Казбек поднес список к глазам и обомлел, — с Вадимом Карепиным? Он здесь?

— Нет, у Вадьки все сдано, удивляемся, когда он все успевает.

— Лера с Вадимом дружат, то есть… — Наташа отвела глаза, — даже не знаю, как сказать. Она очень нравилась ему, он ухаживал. А Лера…

— А Лера?.. — Муратов внимательно смотрел на девушку, стараясь не пропустить ни одного слова, — Лера принимала его ухаживания?

— Нет… — Наташа удивленно пожала плечами, — Вадим, конечно, очень красивый и перспективный мальчик, он многим нравится, все-таки будущий юрист. А вот Лера считала его хлипким. Это, кстати, ее слово. Ну, она ходила с ним в разные места, когда Вадим приглашал. Даже не знаю, мне, наверное, не надо этого говорить. Лучше вы сами у Вадима спросите, а то я что-нибудь не то скажу, — Наташа тяжело вздохнула и перекинула пшеничную косу за спину, — у Лерки характер не простой, слишком правильный, но незанудливый. Я даже представить не могу, что с ней могло случиться. Поговорите с Вадимом…

Вернувшись в отдел, Казбек столкнулся на входе с Колей Ряшенцевым, с которым делил кабинет уже более года.

— Бек, хорошо, что ты пришел, собирайся, поехали!

— Нет, Колюня, я пас. Дел по горло…

— Давай, давай, на выход! Тут такое дело, по дороге расскажу.

Казбек отрицательно качал головой и, просмотрев нужные бумаги, запер их обратно в сейф, — извини, Колюня, столько запланировал… А у тебя каждая кража — дело на миллион.

— Эх! — Ряшенцев погрозил кулаком, — обстрелянную машину Вагита Бажаева нашли!

— Где? — выражать и далее незаинтересованность в делах родной конторы стало невозможно. Через секунду они уже пересекали коридор, а Колюня, оживленно жестикулируя, посвящал Казбека в данные оперативной сводки. Раскуроченный «форд» Бажаева рано утром обнаружили шоферы-дальнобойщики, они же прочесали лесополосу в радиусе двухсот метров в поисках водителя, но, не обнаружив того ни живого, ни мертвого, сообщили на ближайший пост ГАИ. Казбек отметил, что перестрелка произошла всего в паре километров от жилого комплекса, где проживают Лисневские и Карепины. Таким образом, Казбек собирался убить двух зайцев. Уже на улице Муратов попросил Ряшенцева задержаться, а сам бросился обратно. Анатолий Анатольевич тяжело смотрел на Казбека, оттирая со лба нездоровую испарину.

— Анатолий Анатольевич, я по делу Лисневской. Буду сегодня в вашем районе. Хотел поговорить с вашим сыном.

— С Вадимом? — Карепин не удивился, — надо так надо. Такое дело… Я предупрежу своих. Идите, Муратов, работайте, — начальник с трудом подавил пивную отрыжку.

Когда добрались до места, Казбек застегнул молнию на куртке, вышел из «уазика» и огляделся: «форд» стоял с правой стороны от дороги, передними колесами в направление лесополосы, и темнел дырами вместо стекол. Один из прибывших ранее оперативников с помощью сантиметра размечал расстояние между автомобилем и раскиданными около него разнообразными предметами, в основном, гильзами. Другой под диктовку записывал данные в блокнот. Колюня ненадолго задержался с рацией, отвечая на вызов оперативной связи. Казбек поздоровался с присутствующими и встал рядом, внимательно слушая диктовавшего. Через пару минут, разрумянившийся на свежем воздухе, Ряшенцев присоединился к остальным:

— Прикиньте, мужики! Не поверите, тачка нашего глубоко уважаемого джигита Бажаева в угоне. Сам бы не поверил, но у того заявление с утра лежит. Знать ничего не знает, и видеть — не видел!