И снова Колчина - Ирмина Изфри

карусель, стены комнаты то сдвигаются, то раздвигаются. Маше показалось, что она вообще на доли секунды теряет сознание, словно выныривает из параллельного мира, чтобы принять поцелуи мужчины, который на полной скорости не останавливаясь, таранит её. Колчина подчиняется ему полностью, он переворачивает её, командует встать на колени на краю кровати и та безоговорочно делает это. И кричит, когда Бланше резко, одним мощным движением бедер вставляет в неё фаллос, ей казалось, она не доживет, до конца их соития, умрет от новых испытанных чувств.

— Боже — слышит свой голос, словно издалека. — Филипп — и не узнает его, потому что от криков она охрипла, а от стонов в горле пересохло. — Боже.

У Бланше было чувство, словно он не трахал женщин с полгода. Эта девочка его возбуждала невероятно, он входил в неё, и испытывал восторг, будто ему подарили, то, о чем он так давно мечтал. Филипп бы уже давно кончил, но хотел насладиться этой узкой пещеркой, в которой было так уютно его члену, и которая так нежно обхватывала и зажимала его фаллос. Тут Маша еще раз сравнила его с самим Всевышним и ноги её начали подкашиваться от того, что затряслись колени, она не устояла и поддалась вперед, Филипп ощутил, как её влагалище сжалось, плотно засасывая в себя его член и все, его выдержка лопнула, они получили оргазм вместе. Даже показалось, что их стоны удовольствия звучали в унисон.

Филипп этой ночью не сомкнул глаз, сначала его перевозбудил отличный секс с этой податливой девочкой, которая будто чувствовала все его желания. Делала все именно так, как хотелось ему, безоговорочно принимала его действия, и так сладко стонала под ним. От воспоминаний у него снова член вставал солдатиком, а сам мужчина улыбался нежно и ласково. После их безумного секса, Бланше оставил выдохшуюся от его натиска Колчину и ушел полный вдохновения в кабинет, продолжить писать сценарий к его новому балету. Через пару часов он вернулся и снова накинулся на девушку как ураган, целовал, словно в последний раз, подмял под себя еще не успевшую отойти ото сна Машу и снова яростно поимел её, а она громко стонала и кричала под ним, обвивая его тело своими длинными ногами и нежными руками. Такого сумасшествия он не помнил, никогда еще ни одна женщина так не заводила его. И Филиппу это точно не понравилось бы, но сейчас, он наплевал на свой внутренний голос и отдался чувствам. Он так хотел эмоций и новых идей. И не готов был сейчас пожертвовать ими, и оставить девушку в покое.

Он написал уже три акта, и его фантазия еще не закончилась, Бланше увидел, что уже расцвело, а в глазах не было и намека на сон. Он потянулся, прошел по кабинету, сделал пару фуэте, и понял, что ему сейчас безумно хорошо, он готов поспорить, что счастлив. Неужели дело в девушке, которая отсыпается в его постели?

Он поднялся в свою спальню и не смог оторвать глаз от вида спавшей Мари. Девушка лежала на животе, обняв двумя руками подушку. Одна нога выглядывала из — под легкого одеяла, которое прикрывало только её нижнюю часть, спина незаметно поднималась от равномерного дыхания, волосы разбросаны по подушке, и прикрывали часть лица. У Бланше защемило сердце от нежности, которую он испытал к спящей Колчиной, и сердце зашлось в бешеном ритме. "Что, черт возьми, происходит?" — недоумевал хореограф, такие чувства он испытывал очень давно, в детстве, когда обнимал родителей. С женщинами такое точно впервые.

Поддался порыву и лег рядом с Колчиной, начал покрывать поцелуями её спину, поднимаясь вверх к лопаткам, затем к шее. Девушка что-то промычала, протестуя от того, что он начал её переворачивать, увидел её припухшие губы от ночных требовательных поцелуев и нежно провел языком по ним. Маша открыла глаза, и часто заморгала, Филипп продолжил изучать губами её лицо, и губы Мари растянулись в улыбке.

— Привет! — тихонько прошептала она. — Вы уже встали?

Филипп дернулся, почему опять на вы? Она снова намекает на их разницу в возрасте?

— Маша я тебя трахаю, давай ты будешь звать меня просто Филипп.

— Хорошо — сразу согласилась девушка, и потянулась, открыв мужчине свою маленькую грудь, которую Филипп тут же покрыл поцелуями.

— Я еще не ложился. — Заваливаясь на девушку, сказал танцор.

— Серьезно? — брови Колчиной поднялись на лоб. — И чем же ты занимался, Филипп?

— Я написал уже половину действия. И конечно делал перерывы, чтобы зарядиться энергией от моей музы.

Маша почувствовала его восставший орган и глаза полезли из орбит. Сколько можно? За эту ночь она занималась сексом больше, чем за свои двадцать один год жизни, а этот мужчина снова готов одарить её этими незабываемыми ощущениями.

— Снова нужна энергия? — Улыбаясь, проговорила Маша.

— Немного. — Филипп прижался к груди девушки — Я тебя не замучил?

— Нисколько — Маша счастливо улыбалась, теперь она знает, что такое получить удовольствие от секса. Оказывается дело совсем не в ней, просто нужно, чтобы рядом был мужчина, который умеет доставить удовольствие и безумно нравится тебе.

Утром Филипп был нежен, он не торопился, а медленно и кажется даже смакуя каждое движение бедер входил и выходил из девушки. Одаривал поцелуями щеки, шею, грудь. Сжимал руками бедра, и помогал Маше, приподнимая их. Томные стоны раздавались по всему дому, а когда девушка увидела, что дверь в комнату не закрыта она забеспокоилась. Филипп заметил это и слегка усмехнувшись, объяснил:

— Эту неделю никого нет. Я отправил Гретту помогать брату и его жене, у них скоро родиться второй ребенок. На работе сказал, что работаю дома, а ты скажешь, что заболела. Антуан даст тебе больничный.

— Кто?

— Врач, у которого ты вчера была.

— А мне зачем больничный? Я могу уехать в школу.

— Нет. Я пока хочу, чтобы ты была со мной.

На этих словах Маша крепче прижалась к голому телу Филиппа и продолжила принимать его в себя. Ей стало приятно, что она нужна ему.

Потом они спустились вниз, и позавтракали, остатками ужина. Филипп вернулся к работе, оставив Машу хозяйничать на кухне с обедом.

Маша сидела на диване в гостиной и переключала каналы на телевизоре, не зная на чем остановиться, ей безумно хотелось посмотреть, что делает её любовник в кабинете, но он запретил его тревожить, пока сам не позовет. Наконец она услышала, как он произнес её имя.

— Маша принеси мне кофе, — он продолжал общаться с ней на родном языке. Девушка подскочила и понеслась к кофемашине. Через три минуты