Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского - Алексей Щербаков

В конце концов, от Нечаева все отвернулись. Некоторое время он неприкаянно болтался по Европе, но в 1872 году швейцарское правительство выдало России Нечаева как уголовника. Он был осужден на каторжные работы сроком на 20 лет, однако сидел в Петропавловской крепости. Там он сумел распропагандировать даже солдат охраны, но пользы это ему не принесло. Хотя есть сведения, правда, не очень достоверные, что неистовому революционеру удалось установить контакт с террористами из «Народной воли». К этому времени нечаевские методы уже не вызывали у них особенного возмущения. Революционеры рассматривали вариант организации побега Нечаева, однако встали перед выбором – либо организовывать покушение на Александра II, либо вытаскивать заключенного. На оба «проекта» сил не хватало. Нечаев высказал своё мнение: дескать, черт со мной, теракт важнее.

Умер Нечаев в тюрьме в 1882 году, оставшись «черным мифом» революционного движения. В «нечаевщине», к примеру, идейные противники обвиняли Ленина.

Главная книга

Михаил Бакунин остался бы в истории как политический неудачник, каких было множество. Революции он не поднял, никакой серьезной организации создать не сумел. И помнили бы его только историки, занимающиеся данным периодом. Если бы… Если бы не его книга «Государственность и анархия». Её и сегодня активно читают. Наберите это название в поисковике – и увидите количество предложений её скачать…

…В конце 60-х годов в Интернационале началась борьба титанов – Маркса и Бакунина. Последний все-таки сумел протащить идею своего «Альянса». Его поддерживали такие достаточно мощные рабочие организации, как швейцарская Юрская федерация, а также структуры во Франции, Испании и Италии. Юрская федерация была чуть ли не вотчиной Бакунина. Как всегда бывает, идейные споры тесно переплетались с личным конфликтом. Два революционных вождя были уж чересчур разными людьми. Некоторые историки острят, что русофобские высказывания Маркса, как и антинемецкие и антисемитские высказывания Бакунина, обусловлены этим личным конфликтом. В каждой шутке есть доля шутки. Возможно, в какой-то мере так оно и было.

В 1870 году Бакунин попытался поднять рабочих в Лионе и Марселе.

«Мои друзья, лионские революционные социалисты зовут меня в Лион. Я решил понести туда свои старые революционные кости и там, вероятно, сыграю свою последнюю игру».

(М. А. Бакунин)

«Кстати, деньги на поездку в Лион занял Бакунин и у агента III отделения Романа, подвизавшегося под именем бывшего кавалерийского полковника, а теперь издателя Постникова. Вынужденный дать Бакунину 250 франков, аккуратный Роман тут же представил счет по начальству. Так III отделение неожиданно приняло косвенное участие в революционных акциях своего злейшего врага».

(Н. Пирумова)

Хотя – а почему бы и нет? Отношения с Францией у Российской империи были тогда не самые лучшие. Если появилась возможность подгадить французам – почему бы ею не воспользоваться? Обычная политика.

Ничего хорошего из этого не вышло, Бакунина просто вышибли из Франции. Это была его последняя попытка активно заниматься революционной деятельностью. В 1871 году произошла первая в истории социалистическая революция – Парижская коммуна. Однако по какой-то причине Бакунин не помчался в Париж. Возможно, потому что у него уже были серьезные нелады со здоровьем. Впрочем, ни Маркс, ни Энгельс туда тоже не поехали.

Тем временем идейные битвы в Интернационале продолжались. Против Бакунина выступили и соотечественники во главе с Утиным. Кончилось это тем, что Михаила Александровича и его сторонников в 1872 году исключили из Интернационала. Свара вождей не принесла ничего хорошего революционному движению. Потому что значительное число организаций ушло вместе с Бакуниным, создав Анархистский интернационал. Историки левых взглядов до сих пор спорят, какой из осколков оказался круче. Но это по большому счету неважно. Марксистская организация прекратила существование в 1876 году, бакунинская – в 1877. Возникший в 1889 году Второй Интернационал был уже совершенно иной организацией, гораздо более ориентированной на парламентскую борьбу. А анархисты вновь объединились лишь в 1922 году.

Зато идеи Бакунина стали широко распространяться в России. Прежде всего благодаря упомянутой книге «Государственность и анархия».

Произведение интересное. Написано оно во многом под влиянием свары с Марксом – и несет откровенно антинемецкую направленность. К этому времени Бакунин уже пришел к главной анархистской идее, что любое государство – это абсолютное зло. То есть революционная борьба – это непременно борьба за разрушение любого государства. Что же касается немцев, то они, по мысли Бакунина, по своей природе государственники. И ведь в какой-то мере это верно. Анархизм в Германии никогда не был популярен.

Бакунин противопоставляет немцам славян. Хотя, конечно же, поливает и Российскую империю.

«Не мы станем защищать императорскую Россию, потому что именно вследствие нашей глубокой любви к русскому народу, именно потому, что мы страстно желаем ему полнейшего преуспеяния и свободы, мы ненавидим эту поганую всероссийскую империю так, как ни один немец ее ненавидеть не может. В противность немецким социальным демократам, программа которых ставит первою целью основание пангерманского государства, русские социальные революционеры стремятся прежде всего к совершенному разрушению нашего государства, убежденные в том, что пока государственность, в каком бы то виде ни было, будет тяготеть над нашим народом, народ этот будет нищим рабом…

Мы, русские, все до последнего, можно сказать, человека знаем, что такое, с точки зрения внутренней жизни ее, наша любезная всероссийская империя. Для небольшого количества, может быть, для нескольких тысяч людей, во главе которых стоит император со всем августейшим домом и со всею знатною челядью, она – неистощимый источник всех благ, кроме умственных и человечески-нравственных; для более обширного, хотя все еще тесного меньшинства, состоящего из нескольких десятков тысяч людей, высоких военных, гражданских и духовных чиновников, богатых землевладельцев, купцов, капиталистов и паразитов, она – благодушная, благодетельная и снисходительная покровительница законного и весьма прибыльного воровства; для обширнейшей массы мелких служащих, все– таки еще ничтожной в сравнении с народною массою, – скупая кормилица; а для бесчисленных миллионов чернорабочего народа – злодейка-мачеха, безжалостная обирательница и в гроб загоняющая мучительница.

Такою она была до крестьянской реформы, такою осталась теперь и будет всегда. Доказывать это русским нет никакой необходимости. Какой же взрослый русский не знает, может не знать этого? Русское образованное общество разделяется на три категории: на таких, которые, зная это, находят для себя слишком невыгодным признавать эту истину, несомненную точно так же для них, как и для всех; на таких, которые не признают ее, не говорят о ней из боязни; и наконец, на тех, которые за неимением другой смелости, по крайней мере, дерзают ее высказывать. Есть еще четвертая категория, к не счастью слишком малочисленная и состоящая из людей не на шутку преданных народному делу и не довольствующихся высказыванием.