Реликвия Времени - Ральф Макинерни

Он терпеливо изложил прогнозы, составленные Институтом внутренней политики, и результаты социологических исследований:

— Молодой человек, к середине столетия нас в этой стране будет сто двадцать семь миллионов. А население Мексики составит сто тридцать миллионов. Вопрос будет решен исключительно одной численностью. Англосаксы не размножаются. Они убивают своих еще не родившихся детей. Они превратились в сластолюбцев. Справедливость будет восстановлена мирным путем, без единого выстрела.

— Но только нас с вами к тому времени уже не будет в живых.

— Вы, возможно, и будете живы.

То, что предлагал старик, выглядело своеобразной местью Монтесумы. Мигель не сомневался в справедливости таких перспектив, однако и не до конца в них верил. Как часто подобные прогнозы разбивались непредвиденными событиями? Нынешний гнев возмущения должен вселить в англосаксов страх Божий, но что дальше? В своих публичных выступлениях Мигель требовал прямо сейчас того, что, по мнению дона Ибанеса, должно было быть достигнуто за счет молчаливого увеличения численности испаноязычного населения. Ему хотелось бы самому верить в это. Однако у него были свои собственные планы.

* * *

Клара по-прежнему чувствовала себя раненой птицей. Она стыдилась того, что не смогла разделить убогую нищету приюта рабочих-католиков вместе с Джорджем. Мигель был уверен, что это пройдет. На него произвело впечатление мирное величие особняка дона Ибанеса, поместья, виноградников, раскинувшихся на многие мили вокруг. Вот такое будущее Мигель принимал, хотя и не верил в то, что в конечном счете каждый будет жить в таком же особняке, с таким же достатком. Лучше было не думать о политической коррупции Мексики, распространяющейся по юго-западу. Задумывался ли дон Ибанес о том, к чему может привести господство латиноамериканцев? Целью Мигеля стало близкое, ближайшее будущее.

Женившись на Кларе, он тотчас же получит в свою собственность все то, что было накоплено поколениями семейства Ибанес. Какой штаб-квартирой «Справедливости и мира» станет это обширное поместье в Напа-Вэлли! Или можно будет оставить организацию Суаресу, а самому благословлять ее деятельность со стороны, оставаясь в уютной роскоши. Мигель практически не сомневался в том, что сможет со временем завоевать любовь Клары Ибанес. Однако первым условием будет возвращение священного образа в храм в Мехико. До этого счастливого дня нечего и думать о том, чтобы ухаживать за Кларой. Однако пока что о возвращении реликвии говорить было рано. Больше всего Мигель боялся того, что Теофилус Грейди раскроет тайный сговор «Мужественных всадников» со «Справедливостью и миром». Точнее, Грейди с Мигелем. Никто из последователей ничего об этом не знал. Без помощи Грейди похищение образа из храма в Мехико не было бы возможно.

* * *

Разбудив Нила Адмирари, Лулу показала на телевизор. Заявление Теофилуса Грейди зачитывала известная журналистка, сидя на высоком табурете, скрестив ноги, задрав мини-юбку до талии; ее золотистые волосы были закреплены лаком в виде облака вокруг ее пустой головы. Точно так же она могла бы читать сообщение о бракосочетании видных персон, о катастрофе самолета, о рождении пятерых близнецов в Перу — обо всем, что угодно, с той же самой обворожительной улыбкой.

— Возможно, это сработает, — заметил Нил, облизывая пересохшие губы и оглядываясь вокруг в поисках стакана воды.

— Ты знаешь, что делаешь во сне?

— Что?

Лулу попыталась изобразить этот звук, однако она встала уже час назад, почистила зубы, выпила кофе.

— Как я могу знать, если в это время сплю?

— Нил, что мы делаем в Калифорнии?

— Издаем по ночам странные звуки.

Но он понял, что хотела сказать Лулу. Вся проблема с этим сюжетом заключалась в том, что он был повсюду и в то же время нигде. Грейди словно вещал с облаков, политики выступали в Вашингтоне, Мигель Арройо делал заявления в Лос-Анджелесе. Главный герой — Грейди, но где он, черт побери?

После быстрого завтрака — он не хотел перебивать аппетит перед обедом — Нил позвонил в штаб-квартиру «Эмпедокла». Никто не ответил. Он взглянул на часы. Неудивительно. Надо будет попробовать еще раз после обеда.

Лулу сидела за столом, хмуро уставившись на стакан с апельсиновым соком в руке.

— Что никак не вяжется, Нил, так это требование выкупа.

Он кивнул, продолжая есть.

— Как только Грейди расстанется с реликвией, у него больше не останется никаких рычагов.

— А она у него есть?

Лулу задумалась. Грейди вовсе не обязательно было иметь образ в своих руках, чтобы использовать его в своих целях. Но хватило бы у него духа на подобную ложь? Если образ не у Грейди, значит, он у кого-то другого. И этим людям вряд ли понравилось бы, что сумасбродный предводитель «Мужественных всадников» украл у них сенсацию.

— Быть может, именно поэтому Грейди и прячется.

— Кто-то связался с Ханнаном и потребовал вознаграждение.

— Вот что я хочу выяснить у Рея Синклера.

Но, когда Нил наконец дозвонился до «Эмпедокла», выяснилось, что Рей Синклер летит на запад. Можно поговорить с мистером Ханнаном? Как и ожидал Нил, ответ был отрицательный. Несомненно, миллиардер подсчитывает свои деньги. В таком случае можно связаться с Синклером на борту самолета? Снова отрицательный ответ.

Закончив завтрак, Нил встал из-за стола:

— Мы едем в аэропорт.

— Мы летим в Лос-Анджелес? — простонала Лулу.

— Нет, в Окленд.

* * *

Игнатий Ханнан не подсчитывал свои деньги. В противном случае он бы обнаружил, что у него недостает одного миллиона. Именно эту сумму забрали в Калифорнию Рей и Лора. Как только сделка состоится, они ему позвонят, и через считаные часы он присоединится к ним. Ханнан считал, что он вправе, по крайней мере, взглянуть на то, за что заплатил, прежде чем возвратить это в Мехико. А тем временем он отправился в грот и прочитал молитву за успех предприятия Лоры и Рея.

Похоже, Морган обиделся, когда Трэгер сказал, что деньги он получит только после того, как будет установлена подлинность образа.

— И как ты намереваешься это сделать? Ты не получишь реликвию до тех нор, пока я не получу деньги.

— Можно будет сделать это на месте.

— Ты собираешься прийти не один!

— Дон Ибанес определит, подлинная ли это вещь.

— Дон Ибанес? Но он ведь старик!

— Он далеко не так стар, как картина, которую вы украли.

— Трэгер, все это нужно будет провернуть очень и очень осторожно. Ты ведь понимаешь, что я ставлю на карту свою жизнь.

— Ты просто действуешь как сознательный гражданин.

— В течение ближайших двадцати четырех часов, договорились?