Синеглазая ведьма - Шэна Эйби

– Черта с два ты не будешь! – вдруг взорвался Леонхарт.

– Не буду ни за что!

Леонхарт лишь улыбнулся, глядя куда-то вдаль.

– Я уже слышал от тебя эти слова много раз, юная леди, – сказал он. – Но что-то подсказывает мне, что я всегда сумею справиться с твоим упрямством.

Сара не заметила, что над ней подшучивают, девушка была на грани отчаяния.

– Это несправедливо, – только и смогла произнести она.

Райфл внимательно изучал ее лицо тяжелым взглядом. Он снова хмурился, казался незнакомым и далеким, словно Сара чем-то глубоко смутила его. Но, заглянув ему в глаза, девушка вдруг прочла в них совсем иное. Взгляд его снова был теплым и опасно знакомым. Именно так он смотрел на нее в тот вечер, именно от этого взгляда она испытывала сейчас такое странное напряжение. Взгляд этот непонятным образом находил отклик в ее сердце, словно у Райфла было что-то такое, чего ей недоставало всю жизнь. Она помнила его поцелуи и то, что творилось при этом с ее телом. Сара опустила глаза и сделала вид, что изучает заросли ежевики.

– Да, это несправедливо, – тихо сказал Райфл, продолжая разговор. – Но таков наш удел в жизни. О справедливости все мы можем только мечтать – и мы и они. – Сара видела краем глаза, как он махнул рукой в сторону деревни, но так и не поняла, кого имеет в виду Райфл: крестьян, овечку или и тех и других. – Каждый играет в этой жизни свою роль. И тебе давно пора было это понять.

– Я не буду ее есть, – упрямо повторила Сара, глядя на поломанные ветки ежевики.

– Тогда голодай, – спокойно произнес Райфл и направился по дороге в сторону деревни.

«Как ей это удалось?» – думал Райфл, прислушиваясь к звукам позади себя, там, где осталась стоять среди зарослей ежевики Сара.

Но она снова сделала это – нашла в его душе то место, где жили чувства, которые он почти уже не надеялся испытать вновь – сострадание, боль, жалость к слабому существу, которое и живет-то на свете лишь затем, чтобы давать людям шерсть и пищу, и еще к ней, к Саре Рун, девушке с отважным, добрым сердцем. Это сердило и одновременно смущало Райфла, он не мог понять до конца, что с ним происходит.

Он не хотел испытывать все эти чувства. Они не доставляли ему радости, а только самым странным образом мешали осуществить свои планы, напоминая о собственных желаниях, которые он предпочитал прятать от всех, – о жажде доверия, душевного тепла и покоя. Они воскрешали того человека, которого он давно похоронил, не давали ему быть хозяином своей судьбы и судеб своих людей.

В его жизни просто нет, не должно быть места для подобных чувств. Слишком многое зависело сейчас от его силы, слишком многие ожидали, что он будет уверенной рукой править в здешних местах. И поведи он себя по-другому, он предаст Леонхарт, и все страдания его людей, перенесенные за эти годы, окажутся напрасными. Но Райфл не станет рисковать их будущим – да и своим тоже – ради мимолетной, ускользающей нежности, вдруг завладевшей его существом.

В конце концов, Сара Рун выросла, имея все, чего не имел он, наслаждаясь щедростью земли Олдрича. И Райфл не имеет права забывать об этом. Пусть девушке приходится немного пострадать сейчас, но то, что он старается создать, объединив земли Олдрича и Леонхарта, стоит чьих угодно страданий.

И все же чувства Сары Рун глубоко затрагивали его. Райфл никогда не думал, что способен так сопереживать другому человеку. Тем более девушке. И уж меньше всего – девушке из Олдрича. Внучке своего злейшего врага.

Райфл поймал себя на том, что гордится Сарой, вспоминая, как удалось ей в ту решающую ночь справиться с толпой. Его поразило то, как сумела эта хрупкая девушка подавить душившие ее рыдания, разговаривая с крестьянами. Казалось, она вот-вот забьется в истерике и все испортит.

Но нет. Сара укротила вольный дух рвущихся на свободу крестьян так же легко, как справилась сегодня с бьющейся в зарослях ежевики овечкой, и оба раза Райфл был рядом и молча восхищался тем, на что оказалась способной эта девушка. Она обладала сокровищами, о которых не догадывалась сама, – волей и мужеством, прозорливым умом, легкостью и ясностью мысли.

Райфл понимал, как больно ей было произносить слова своего фальшивого проклятия. Она говорила и плакала, Райфл отлично видел две блестящие дорожки слез на ее щеках.

Мудрый властитель в его душе тут же сказал себе, что не стоит обращать на это внимания. Раз уж крестьяне Олдрича боятся Сару Рун, следует использовать это себе во благо. Но другая часть его души, спрятанная ото всех, чувствовала боль Сары, как свою. Ему было больно вместе с ней. Он жаждал сжать девушку в объятиях, чтобы желание, владевшее обоими, заставило ее забыть о своем горе. Райфл прекрасно понимал, что их непреодолимо тянет друг к другу. Но ничего подобного нельзя было допустить.

Он очнулся от своих мыслей и оглядел залитое солнцем поле. Сара по-прежнему стояла там, где он ее оставил, и внимательно наблюдала за ним. Его охватило вдруг почти непреодолимое желание вернуться к ней, снова оказаться рядом.

И именно это заставило его понять, как опасна Сара Рун, убедиться в том, что необходимо держаться от нее подальше. Если он не остановится, если позволит себе предаться опасным мечтам об этой девушке, то очень скоро может обнаружить, что готов на все ради Сары. Но Райфл из Леонхарта просто не может позволить ей взять над ним такую власть. Только не сейчас. И вообще никогда.

Снова отвернувшись от Сары, Райфл продолжал свой путь.

– Милорд!

Он увидел спешащего ему навстречу Абрама в окружении нескольких солдат.

– Вы посылали за мной? – спросил его кузен.

– Пойдемте со мной, – приказал Райфл, и все покорно последовали за ним.

Они пересекли дорогу, ведущую к деревне, оставили за собой поле и направились в сторону искрящихся золотом и зеленью холмов. Никто не удивился, услышав перезвон колоколов – в замке Фьонлах отбивали полдень.

– Как ведут себя крестьяне? – спросил Райфл.

Абрам был младше его на пять лет, но выглядел примерно на дюжину лет старше. И он всегда был таким, подумал Леонхарт, серьезным и стойким во всех выпавших на их долю жестоких испытаниях. Когда кузену исполнилось двадцать, Райфл разрешил ему присоединиться к отряду, и с тех пор Абрам проявлял удивительную способность сохранять здравый рассудок в те моменты, когда остальные теряли голову.

Райфл нисколько не удивился, заметив, что Абрам не выражает ни малейшей радости по поводу того, как ловко им удалось с помощью Сары справиться с крестьянами Фьонлаха. Вот и сейчас в ответ на вопрос Райфла он лишь спокойно произнес, глядя прямо перед собой:

– Никаких новых потерь. И ничто их не предвещает, насколько я могу судить.

– Что ж, это немалый успех, – заметил Райфл. – А как насчет запасов пищи?

– Трудно сказать. Они успели запасти изрядное количество – хоть кто-то из них думал о будущем. Но в то же время слишком многие поля остались незасеянными.