Горячее сердце - Кэт Мартин

— Да, сэр.

— Даешь слово?

— Да, милорд. Клянусь честью.

— Дайте ему все, что необходимо, — сказал Тремейн лавочнику, — и запишите на мой счет.

— Будет сделано, милорд, — заверил его лавочник, очень довольный неожиданно перепавшим ему крупным заказом.

Граф повернулся и направился в ту сторону, где стояла Корри. Боже милосердный! Надо было уйти пораньше. А теперь уж никуда не спрячешься.

Он очень удивился, увидев ее.

— Неужели это вы, миссис Мосс? А я-то думал, что теперь долго вас не увижу и вы в течение нескольких дней будете прятаться у себя в спальне, словно испуганный кролик в норке.

Она почувствовала раздражение. Она никогда не была трусихой.

— К сожалению, вы ошиблись, милорд.

Увидев, как удивленно поползла вверх его бровь, она вдруг подумала, что если Корали Уитмор не была трусихой, то Летти Мосс едва ли отличалась большой храбростью.

— Я… хотела сказать, что за все произошедшее нельзя винить исключительно вас.

— Вот как?

— Ведь я как-никак замужняя женщина. Мне не следовало допускать, чтобы все настолько вышло из-под контроля.

Тремейн ничего не сказал, но было ясно, что он ничуть не сожалеет о произошедшем.

Тут подбежал Гомер и гавкнул, требуя внимания. Радуясь тому, что он отвлек их от опасной темы, она наклонилась и потрепала пса.

— Мне пора идти. Я возвращалась в замок, — сказала она. Взглянув в сторону бакалейной лавки Пендергаста, она не удержалась от похвалы. — Вы очень хорошо поступили, милорд. Нельзя наказывать ребенка за то, что он хотел накормить свою мать.

— Правильно. Но ведь и красть нельзя, не так ли? Не думайте, что я не выполню своей угрозы, если парнишка не сдержит слова.

В этом она не сомневалась. Тремейн был офицером. Дисциплина и честь были нормой армейской жизни. Честь. С каких это пор она стала считать этого дьявола во плоти человеком чести?

— Я тоже направлялся домой, — сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы вы прибыли туда в целости и сохранности.

Корри подавила желание отказаться от его сопровождения и не сказала, что не желает, чтобы он приближался к ней. Ее нервирует проживание с ним под одной крышей. Однако она его гостья. У нее нет иного выбора, кроме как согласиться.

Граф взял своего коня и пошел рядом с ней по тропинке. Гомер бежал за ними следом. По дороге они почти не разговаривали, и это дружеское общение без слов ей очень понравилось.

— Вам, кажется, нравится бывать в деревне, — сказал он. — Вы там проводите много времени.

Она пожала плечами — плохо, что он это заметил.

— Я люблю прогулки. А деревенские жители очень дружелюбны.

Они оставили коня и пса под присмотром Дики, ожидавшего их перед домом. Тремейн взял ее за предплечье, чтобы помочь подняться по пологим ступеням лестницы, ведущей к входным дверям, которые распахнулась, прежде чем они успели дойти. На пороге их ждал индус, слуга Грея.

— В чем дело, Самир? — спросил Грей.

— Письмо для госпожи. Оно пришло, когда она была в деревне.

Взглянув на Самира, Корри нахмурила лоб:

— Откуда ты знаешь, что я ушла? Ладно, не имеет значения. — Она протянула руку за письмом, адресованным Летти Мосс. — Извините, милорд.

Он слегка поклонился:

— Пожалуйста.

Она поднялась по лестнице в спальню. Только тетушка Агнес, Эллисон, Криста и Лейф знали, где она находится и под каким именем живет. Разумеется, она писала своим родителям, но, не желая, чтобы у них возникли подозрения, письма от них приходили в Селкерк-Холл, а Эллисон привозила их ей.

Корри посмотрела на письмо. Оно было от Кристы, и она, едва успев закрыть за собой двери спальни, взломала восковую печать. Письмо было кратким.

Лейф нанял Дольфа Питерсена, чтобы собрать информацию о Грейсоне Форсайте. Мистер Питерсен утверждает, что жена графа погибла в результате несчастного случая во время катания по реке. Никаких доказательств преступных намерений не было обнаружено. Он говорит, что в ночь гибели Лорел граф был с Бетани Чемберс, графиней Девейн. Он до утра не покидал ее дома. Дольф утверждает, что Тремейн был едва знаком с Лорел. Пожалуйста, возвращайся домой.

Твои друзья Криста и Лейф.

В ее голове крутилась одна мысль: «Не Грей, не Грей, не Грей».

Она почувствовала такое сильное облегчение, что едва не лишилась чувств. Ноги не держали ее, и она присела на банкетку возле кровати. В этот момент в комнату вошла Эллисон.

— В чем дело? Что случилось? — Она уселась рядом с Корри. — С тобой все в порядке? Ты что-то раскраснелась.

Корри протянула ей письмо.

— Это не Грей… Я хотела сказать, не лорд Тремейн. В ту ночь он был со своей любовницей. — Конечно, знать такие подробности было мучительно, но гораздо важнее для нее было другое — мужчина, к которому ее безумно влекло, никогда не был любовником Лорел.

А это означало, что он едва ли виновен в том, что произошло в ту ночь с Лорел и ее ребенком.

Эллисон прочла письмо и вернула его ей.

— Ты думала, что это сделал граф, а выяснилось, что это не он. Так может быть, теперь вернемся домой?

Корри вздохнула:

— Это был не Грей, но книга, которую я нашла в кабинете, доказывает, что Лорел любила одного из мужчин, живущих или бывающих в этом доме. Нам осталось узнать, кого из них.

— И только-то? — саркастически заметила Эллисон. — Почему бы тебе просто не спросить их? Может быть, тот, кто виновен, сам расскажет тебе обо всем?

Силы небесные, да разве можно сделать такое? Она смогла бы, пожалуй, спросить Джейсона и Чарлза, но как насчет Грея? Она была уверена, что информация от Дольфа Питерсена всегда бывает точной, а это означает, что Грей никогда не был связан с Лорел. Однако он мог знать, кто из мужчин имел с ней связь.

По телу Корри пробежала дрожь. Но для того чтобы узнать то, что знает граф, ей придется поговорить с ним, провести с ним какое-то время, завоевать доверие. А ее голова, когда он рядом, вообще отказывается думать. Когда он был рядом, она не доверяла себе, ее охватило необузданное чувственное влечение, которое он с такой легкостью в ней вызывал.

— Снова у тебя появилось это выражение лица, — сказала Эллисон.

— Ты мне подсказала очень ценную мысль, дорогая Элли.

— Полно тебе, ведь я пошутила. Не можешь же ты просто спросить их об этом!

— Не могу. Но если действовать осторожно, то, пожалуй, можно было бы выудить кое-какую информацию у графа.

— Возможно, этот мистер Питерсен сможет узнать, кто из них сделал это? — спросила Эллисон, кивнув на письмо.