Мент: правосудие любой ценой - Александр Золотько

Ты думаешь, мало ваших у него на зарплате, спросил Атаман.

Гринчук вздрогнул и прислушался. Снова зарокотало. И на этот раз – ближе.

– Вы полагаете, что…

– Я ничего нет полагаю. Я не верю в чудеса. Я умею только вкладывать персты в раны.

– Ну, так и вложили бы.

– Я попытался, – грустно улыбнулся Илья Ильич. – Бросил все и поехал в тот район.

– И что?

– Я ничего не нашел. Ничего. А я ведь профессионал. И поверьте, не плохой профессионал. Обычные города. Обычные люди.

– В одиночку это все равно трудно выяснить.

– Я был не один. Со мной поехал человек, которому я доверял полностью. Мы практически все время были вместе. Мы обнаружили в Приморске совершенно дебильную Школу сатанизма, во главе с мелким жуликом. Мы наткнулись в Курортном на канал переправки несовершеннолетних детей за границу. Кроме этого – масса самых разных людей и людишек, колдунов и магов, живущих на людских глупости и страхах. Обычный для курортов набор жуликов и уголовников. Но ничего, что могло бы указать на существование организации или гнезда нечисти.

– А сатанисты…

– Ерунда. Все, что мы нашли – ерунда, поверьте. Но больше я туда не поеду…

– Почему так?

– По дороге назад мой спутник, человек которого я очень хорошо знал, которому полностью доверял, попытался меня убить.

Громыхнуло над машиной совершенно явственно.

– Веселые вы рассказываете истории, Илья Ильич.

– Какие есть.

– И вы хотите, чтобы туда поперся я? – спросил Гринчук.

Илья Ильич промолчал.

Капли воды вспыхивали на лобовом стекле, как хрустальные. За стеклами машины двигались какие-то тени, что-то выстукивал дождь. Там, за стеклами, не было людей, не было города, не было ничего. Были только копошащиеся тени, сумрачные сгустки чего-то непонятного и оттого страшного.

– О чем вы задумались? – спросил Илья Ильич.

– Или организация, – сказал Гринчук, – или нечистая сила. Так себе набор вариантов, если честно.

– Предложите свой.

– Не хочу, – покачал головой Гринчук. – Нет смысла. И в том, и в другом случае – нет смысла дергаться. Похоже, я еще легко отделался. И у меня еще есть время соскочить с поезда. Вернее, не садится на него вовсе. Спасибо за предупреждение.

Гринчук потер мочку уха.

– И все-таки вы о чем-то задумались. Очень характерный жест.

– Я подумал об иллюзиях, – задумчиво сказал Гринчук. – Знаете, обманчивые такие.

Гринчук показал на тень от ветки, скользящую по лобовому стеклу.

– Кажется, что это здоровенная палка. А на самом деле – тоненькая веточка. Просто она расположена близко к фонарю.

– Не совсем понял, – сказал Илья Ильич.

– Когда я только пришел в органы, мой тогдашний шеф в первый же день моей работы рассказал одну поучительную историю. Пригород. Вечер, но еще довольно светло. По улице идет милиционер. Вдруг – крик, и от дома бежит окровавленная женщина. А за ней – крупный мужчина, тоже залитый кровью, но с ножом в руке. Большой такой нож. И с лезвия у него капает кровь. Милиционер очень подробно все рассмотрел – расстояние небольшое и еще довольно светло. И мужчина с ножом уже почти догнал окровавленную женщину.

Над машиной снова грохнуло.

– Ранняя в этом году гроза, – сказал Гринчук.

– И что дальше? – спросил Илья Ильич.

– После грозы?

– После ножа с кровью.

– А! Милиционер достал табельное оружие, прицелился и выстрелил. Удачно так, мужику прямо в голову. Спас женщине жизнь. Потом оказалось, что кабанчика они резали, мужчина тот и женщина. Женщина держала, а мужик резал. Только нож скользнул, кабанчик вырвался и побежал. За ним женщина, за ней – мужчина. А милиционер кабанчика не заметил.

И полыхнула, наконец, молния. Ярко вспыхнули все капельки на стеклах «джипа». И сразу за молнией громыхнуло. Истерически заголосили включившиеся сигнализации стоявших вдоль дороги машин.

– Кабанчика потом дорезали, мента оправдали, но мужику это уже было все равно.

– Как я понял, – сказал Илья Ильич, – в Приморск вы ехать не собираетесь.

Гринчук развел руками.

– Вот, собственно, об этом меня и просил отец Варфоломей, – удовлетворенно произнес Илья Ильич. – Разрешите откланяться.

Не подавая руки, Илья Ильич вышел из машины.

Гром пророкотал снова, но уже издалека.

– Иллюзия, – сказал Гринчук и включил дворники. – Иллюзия. И почему я в них не верю?

Дождь застал город врасплох. Да еще гроза, такая ранняя, что другую такую никто из горожан припомнить не смог. Могло показаться, что какая-то громадная уборщица там, наверху, поливает город из шланга, не прекращая раздраженного бормотания.

И в лучших традициях уборщиц общественных мест, эта небесная не обращает внимания на прохожих, поливает всех, не взирая на модельную обувь или модную одежду. Вас много, а я одна.

Машины ехали медленно, осторожно раздвигая капотами завесу из воды. Люди, застигнутые на улице, первые две минуты пытались бежать, перепрыгивая лужи, а потом смирялись с неизбежным. Вода была везде – сверху, снизу и сбоку, от проезжавших машин.

Наверное, если бы вдруг из мокрого сумрака посреди дороги выдвинулась бы громада крейсера, это никого бы не удивило.

Гринчук, естественно, мог загнать машину в подземный гараж, но делать этого не стал. Вместо этого он остановил «джип» напротив своего дома и набрал на мобильнике номер Полковника.

– Слушаю! – сказал Полковник.

– Нам нужно поговорить, – сказал Гринчук.

– Поднимайтесь, – предложил Полковник.

Гринчук промолчал.

– Вы не хотите заходить? – спросил Полковник.

– Я вас жду в машине напротив дома, – сказал Гринчук.

Теперь паузу сделал Полковник.

Он смотрел в окно. Правильнее было сказать – на окно, потому что по стеклам текло так, что ничего кроме этой самой текущей по стеклу воды рассмотреть было нельзя.

– Я жду, – сказал Гринчук и выключил телефон.

Снова включил рацию. На милицейской волне дежурными голосами сообщали о совершенно дежурных вещах.

Люди заняты делами, один Гринчук занят черт знает чем! Он слушает жуткие рассказки в исполнении некоего Ильи Ильича, который на самом деле не является ни каким Ильей Ильичем.

Однако, каков отец Варфоломей! Такие связи! Одни звонок – и явно очень занятой человек прибывает на рандеву с каким-то подполковником Гринчуком. И весело так выбалтывает ему жуткие тайны про самоубийства и исчезновения. И счастливый удаляется, получив от Гринчука заверения в том, что лично Гринчук в это дело не полезет.