Разведка. «Нелегалы» наоборот - Бернард О'Коннор

– Родились?

– 14 мая 1915 года. – Шифра отвела взгляд от офицера и стала смотреть в одну точку, выдавая ответы, как робот.

– Где работаете?

– Только что уволилась. Была официанткой в Монпелье.

– Почему уволились?

– Я решила поехать в оккупированную зону Франции с тем, чтобы найти своего жениха.

– Его имя?

– Робер Делакруа. Он механик и работает на заводе в Нанте. В своем последнем письме, написанном в начале августа, он написал, что надеется найти работу получше на заводе в Сен-Бриё.

– Где вы начали свой путь?

– Села в Монпелье на поезд в Шатеру.

– Когда?

– Тридцатого ноября.

– И всё это время вы в пути?

– Да.

– Почему?

– Денег у меня немного, и я передвигаюсь на перекладных.

– Например?

– В Шатеру я переночевала у знакомого жандарма, месье Жана Лея. Я, кстати, хотела спросить. – Шифра перестала глядеть в одну точку и впилась в офицера SOE. – Этот жандарм Жан ваш человек?

– Какая разница? Но откуда в вас эта повышенная любознательность? Вы и раньше работали в разведке?

– Неважно.

– Давайте дальше.

– Ну, хорошо, – смирилась Шифра. – Что еще вы хотите знать?

– Где живёт приютивший вас жандарм?

– На Рю де Марше. На я там провела всего одну ночь. А на следующий день пошла пешком до фермы знакомых рядом с Шапель Монмартан. Имя фермера – Барбу. Через границу между двумя зонами Франции меня перевёл ещё один фермер, чьё имя мне неизвестно…[239]

– Вы молодец. Всё хорошо запомнили. Кто вы всё-таки такая, Анна? – Офицер опять взялся за своё, выполняя приказ начальства хоть в последний момент, воспользовавшись нервозностью, но попытаться выведать у «Успенской» её истинную личность.

– Я вам отвечу вашими же словами: «Какая разница?»

– Вы храбрая и упрямая.

– Да, я такая. И для нас с вами главное, что мы бьёмся с общим врагом.

– Значит, всё помните про переход границы?

– Слушайте, меньше, чем два года назад я переходила германско-советскую. Думаете, не справлюсь с французско-французской?! Идёмте к катеру.

Место, где Шифру высадили с британского катера во Франции, – очень живописное: из тех, где тёмные скалы торчат из светлого песка. Но, конечно, нашей героине было не до красот. Во-первых, как бы мужественно она ни держалась, за то время, пока даже и скоростной катер преодолевал Ла-Манш, её здорово укачало. Во-вторых, высадка состоялась в кромешной тьме: в 5 утра 11 января 1942 г.

Историки СВР добавляют ту деталь, что высадилась на берег она не одна: «На катере также находился проводник, который переправил связника на берег и провел через первую линию охраны побережья»[240]. В британских источниках такой информации нет[241].

Как бы то ни было, ещё до того, как мы сравнили фотографии «Анны Успенской» из рассекреченных досье SOE в Лондоне и Шифры Липшиц из архива Коминтерна, мы уже поняли, что речь идет об одном и том же человеке: дата и место её заброски во Францию и в британских, и в российских источниках совпадает[242].

Очень важная деталь, на которую совершенно правильно обращает особое внимание Донал О’Салливан: британцы не стали согласовывать эту операцию со «Сражающейся Францией» генерала Шарля де Голля[243]. Стивен Тайас называет её «вероятно, первым коммунистическим агентом, внедрённым куда-либо какой-либо британской разведслужбой»[244]. Французский портал “Le Maitron” называет миссию Липшиц «редким случаем прямого участия тайной сети Коминтерна в вооруженной акции на французской почве»[245].

Мы же ко всему этому добавим, что момент высадки «Анны Успенской» во французской Бретани приходится на, наверное, самый критический период войны СССР против Рейха. Смертельная опасность нависла тогда уже над самой Москвой, откуда были эвакуированы иностранные миссии, включая SOE. В этой связи в Лондоне даже рассматривали сценарий, при котором СССР постигает коллапс, и, в частности, SOE уже самостоятельно распоряжалась бы «тренированными, высоко дисциплинированными и надёжными» агентами НКВД[246]. И всё-таки британцы переправили «Анну Успенскую» во Францию, даже не выяснив тогда для себя, как её звали на самом деле!

Ключевая запись в материалах TNA о том, какая у Шифры была цель, гласит: «Любой ценой достичь Парижа, там навестить определенных советских агентов с целью восстановления радиосвязи между оккупированной Францией и СССР»[247].

Связь, связь…

В файлах SOE британский соавтор не нашел ни одного упоминания о том, чтобы из Англии во Францию «Анна Успенская» выдвинулась с радиопередатчиком. В то же время, по целому ряду данных, попасть ей нужно было в Париже в дом номер 118 по бульвару Распай[248].

Связь, связь…

В своих воспоминаниях Треппер так писал о месяцах, которые предшествовали началу Великой Отечественной войны: «Самым трудным был не сбор военной информации, но обеспечение надежной связи с нашими резидентами… Было страшной ошибкой не воспользоваться оставшимися нам считаными мирными месяцами для установления в нейтральных странах прямых контактов при помощи радиопередатчиков, надежных курьеров и «почтовых ящиков». За эту ошибку нам пришлось расплачиваться очень дорогой ценой»[249].