Умри сегодня - Питер Джеймс

– Рой?

Он протянул руку.

– Анетт?

Хозяйка кивнула и внимательно посмотрела на гостя.

– Ну и ну, сын – ваша копия!

– Правда?

– Поразительно!

Рой заметил за ее спиной рюкзак и два больших чемодана.

– Хотите кофе? Или вы, как истинный англичанин, предпочитаете чай?

– С удовольствием выпью кофе, спасибо.

– Ваш друг зайдет?

– Нет, спасибо, он подождет на улице. Думаю, лучше я буду один.

– Да, согласна. Вы встречались с Андреасом Томасом?

– Да, я как раз от него.

– Хороший адвокат.

– Мне он понравился – очень благоразумный и практичный.

– Да. – Анетт вновь пристально посмотрела на Роя и улыбнулась. – Вы и вправду удивительно похожи!

В прихожую вошел долговязый серьезный мужчина в толстовке и спортивных штанах.

– Мой муж, Инго, – представила хозяйка.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Рад знакомству, – сказал Инго, тоже на прекрасном английском с заметным американским акцентом.

– Я очень благодарен вам – и вашему сыну – за заботу о Бруно.

– Нам это не доставило хлопот, а Эрик и вовсе обрадовался. Он будет скучать по другу, – суховато произнес Инго. – Ну что, вы готовы к встрече?

– Конечно! – Рой нервно улыбнулся.

Его провели в просторную современную кухню с видом на большой ухоженный сад – лужайка и деревья вдали. На лужайке стояли две футбольные штанги с сеткой между ними.

– Эрик любит футбол? – спросил Грейс.

– Обожает! – ответил Инго.

– За какую команду болеет?

– За «Баварию», конечно. Еще ему нравится ваш «Манчестер Юнайтед».

– О?

– Бруно тоже любит футбол, – пожал плечами Инго.

– Тогда попробую увлечь его нашими брайтонскими «Чайками»[10].

– Бруно о них рассказывал.

– Хорошо. – Рой замялся. – Как он вообще?

Хозяева переглянулись, потом Инго ответил:

– Ну, Бруно молодец. Ему ведь трудно, да?

– Ужасно, я думаю.

Наступило неловкое молчание.

– Он сильный мальчик, – добавила Анетт уверенным голосом, который не очень сочетался с выражением ее лица.

«Они ждут не дождутся, когда Бруно уедет», – подумал вдруг Рой, уловив смущение Липпертов.

Аннет крикнула вверх, на лестницу:

– Бруно! Твой отец приехал! – и стала наливать воду в кофеварку.

Инго провел гостя к кухонному острову, и мужчины сели на барные стулья.

– Вы с женой очень хорошо говорите по-английски, – вежливо произнес Грейс и тут же пожалел, ведь лучше было бы использовать это время для расспросов о Бруно.

– Мы три года прожили в Нью-Йорке.

– А, понятно… Замечательный город.

– Что да, то да.

– Может быть, вы дадите мне какой-нибудь совет насчет Бруно? Я ведь его совсем не знаю…

– Совет? – Инго отвел глаза. – Ну, понимаете… мы с Анетт…

Он умолк и посмотрел куда-то Рою за спину. Тот обернулся.

В дверях кухни стоял очень симпатичный худенький мальчик. Стоял неподвижно.

Сердце Роя Грейса замерло.

Мальчик был одет в клетчатую рубашку, хлопчатобумажные брюки и холщовую ветровку. Аккуратно причесанные волосы блестели от геля, на лице застыло чрезвычайно серьезное выражение.

Господи. Перед Роем стоял собственный отец. Миниатюрная версия – бонсай – Джека Грейса.

Рой соскользнул со стула. Он двигался, словно в замедленной съемке, ощущая на себе взгляды обоих Липпертов.

Лицо мальчика оставалось непроницаемым, точно у часового на посту.

Рой растерянно подумал, как лучше поступить – обнять Бруно или формально пожать ему руку? Замер перед сыном, улыбнулся.

Чего от него ждать? Бурного ликования и криков: «Папа, папа, папа!»? Рукопожатия?

Тут мальчик протянул руку, и сердце Роя растаяло.

– Бруно, – сказал он, пожимая маленькую теплую ладошку. – Здравствуй. Я твой отец.

Бесконечную минуту они неловко стояли друг перед другом, отец и сын. Совершенно чужие люди, связанные невероятно сильными узами. Рой не отпускал ладонь Бруно, боясь разрушить хрупкую связь.

– Здравствуй, папа, – негромко произнес тот с легким американским акцентом.

– Рад познакомиться, Бруно. Послушай, все это очень печально… жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. Как ты относишься к переезду в Англию?

Рой отпустил руку сына, и она безвольно повисла. Бруно с несчастным видом уставился под ноги – того и гляди заплачет.

Рой крайне редко терял дар речи. Сейчас был как раз такой случай. Глядя на удрученного мальчика, он лихорадочно подыскивал слова. Прежде, чем его осенило, прошла вечность.

– Говорят, ты любишь футбол. За какую команду болеешь?

– За «Баварию», – едва слышно шепнул Бруно.

– Я тоже футбол люблю.

Мальчик помолчал, потом очень вежливо спросил:

– Ты тоже болеешь за «Баварию»?

– «Баварцы» великолепны, – с улыбкой ответил Рой. – Я всегда смотрю их матчи в Лиге чемпионов. Но моя домашняя команда – «Брайтон энд Хоув альбион», она же «Чайки».

Сын кивнул, потом добавил:

– В этом сезоне они хорошо играют.

– Да, недавно у них была полоса неудач, но «Чайки» должны отыграться в плей-офф.

Мальчик вновь кивнул. Глаза его вдруг восторженно сверкнули, и он спросил:

– Ты сводишь меня на матч?

– Конечно. Ты хочешь?

– Ну, раз они хорошо играют… – пожал плечами Бруно.

Грейс радостно улыбнулся – вот он, канал связи! Все будет хорошо, обязательно.

Будем надеяться.

Пятница, 22 апреля

Вскрытие шло дальше, доктор Фрейзер Теобальд работал в своем обычном медленном – временами черепашьем – темпе, и Гай Батчелор несколько раз отлучался в крошечный кабинет позвонить. Он разыскивал хоть кого-то из родственников Лорны Беллинг, кто мог бы формально опознать ее тело, а заодно собирал следственную группу. Дело продвигалось с трудом. В Австралии у Лорны была сестра, с которой Гай сумел связаться; ее приезд в Англию ожидался дня через два, а то и больше. Родители Лорны находились сейчас в круизе. Их поставили в известность, но и они не могли вернуться раньше понедельника.