Восхитительная ведьма - Анна Джейн

— Успокойся, — встряхнул ее за плечи Владыко и взглянул на меня.

— Ты в порядке?

Вау, снова на «ты».

Я несмело кивнула головой и словно невзначай потерла запястье, будто ушибла его. А потом спохватилась и прикрылась — будто бы мне стало неловко, что я нахожусь в одном полупрозрачном белье перед незнакомым мужчиной. А вот Владыко этого будто и не замечал.

— Приведи себя в порядок, — велел он мне и увел Ваську, которая рядом с ним стала послушным котиком.

Перед тем, как выйти из спальни, Васька обернулась и кинула на меня дикий взгляд. Я игриво помахала ей пальцами и послала воздушный поцелуй. Эта дура снова разорилась и попыталась броситься ко мне со словами проклятий, но Владыко ее удержал.

— Хватит! Перестань вести себя как идиотка!

— Но ты не должен с ней встречаться! — выкрикнула Васька.

— Я сам решу, с кем буду встречаться, а с кем нет, — зло ответил он. — И не забывай, что с тобой мы расстались.

На этом они покинули спальню, а я поднялась на ноги и подошла к зеркалу. Волосы у меня были растрепаны, зато на губах играла улыбка. Я никогда не считала себя злым человеком, но мне не было жаль Окладникову.

Это ведь ты не смогла его удержать, дорогая. Это твоя вина.

Я смотрела на свое серьёзное отражение и думала о Ксюше.

Моя сестра чувствовала то же самое, что и Василина, когда узнала, что ее лучшая подруга спит с ее любимым? Ей было так же больно? Или было в разы больнее — ведь ее предали сразу двое близких человек? Каково было моей Ксю? Как только Окладникова посмела сказать, что она сама виновата, что жених бросил ее?

Все возвращается бумерангом. Я верю в это всею душой.

Не делайте другим того, чего не хотите себе.

Клетчатая красно-черная рубашка Олега с длинными рукавами понравилась мне. Давно мечтала примерить мужскую вещь на себя — это ведь так романтично! Если бы у меня был молодой человек, я бы каждое утро надевала его рубашку, готовила бы ему завтрак, а потом будила бы поцелуем.

Мне вдруг вспомнился Костя — единственный парень, который заставлял мое сердце то замирать, подобно испуганной маленькой птице, то биться быстрее, будто я мчалась на американских горках и делала крутые виражи.

Жаль, что Костя уехал.

Впрочем, мне и одной хорошо.

Надев рубашку, я покружилась у зеркала — она была свободной и прикрывала бедра, словно мини-платье. Из-под рукавов видны были только кончики пальцев. Просто загляденье! Мне идет. Даже жаль, что она чистая — мне вдруг до головокружения захотелось почувствовать запах Олега.

Так, опять! Опять у меня мысли пошли не в ту сторону. Меня, что, Василина покусала?

Я расстегнула первые несколько пуговиц и снова посмотрела на себя в зеркало — очень даже ничего.

Олег вернулся через несколько минут, и, прежде чем открть дверь, деликатно постучался.

— Входите, — крикнула я ему, с удобством расположившись на его же кровати — пыталась найти самое выгодное и соблазнительное положение, чтобы Владыко оценил мои ноги, например. Хорошо, что они у меня гладкие после эпиляции…

— Как вы? — спросил Олег, оглядывая меня с ног до головы. Но не потому что я впечатлила его своими обнаженными ногами и расстегнутыми сверху пуговицами, а потому что он хотел убедиться, не повредила ли меня его ненормальная бывшая.

Ну вот, опять на «вы». Да определись ты уже, идиот!

— Испугалась, — соврала я. — Но вообще хорошо.

— Простите, это моя бывшая девушка, — сведя темные брови к переносице, сказал Владыко. — Мы расстались, но у нее остались ключи от моей квартиры. Даже не знаю, когда она их успела сделать.

— Она не в себе, — заявила я ему. — Ворвалась, стала орать, ударила меня… Я думала, ваша бывшая меня убьет. Честное слово.

— Не думал, что скажу это вам, но, Татьяна, теперь неловко мне, — тронула вдруг его губы усталая улыбка.

— Правда? — возликовала я. — Теперь вы меня понимаете?

— Нет, мне не настолько неловко, чтобы понимать вас, — мигом отрезвил меня Владыко. — Кстати, ваше платье уже в машинке. И пока оно стирается, можете отдохнуть в моей комнате.

— А вы что будете делать? — не устроил меня такой вариант.

— У меня много работы. Нужно срочно подготовить документы, — отозвался Олег, который, кажется, смирился с тем, что я просочилась в его квартиру и теперь нахожусь в ней, а уберусь из нее нескоро.

— Тяжело быть преподом, — вздохнула я.

— Преподом-козлом — еще тяжелее, — хмыкнул вдруг он.

— Что я слышу?! Это самоирония? — воскликнула я.

— Что-то вроде этого. Отдыхайте. Можете включить телевизор. Если что-то понадобится — я в своем кабинете.

— А можно посмотреть ваши книги? — тотчас спросила я. — У вас их так много…

— Вы умеете читать? — приподнял он одну бровь.

— Ну вот совсем не смешная шутка, — парировала я.

— Признаю. Делайте, что хотите.

С этими словами Владыко ушел, и как только дверь закрылась, я поклонилась ему в пояс и прошептала:

— Спасибо великодушно, О, Владыко. Что бы я делала без вашего повеления.

Не успела я распрямиться, как дверь снова внезапно распахнулась.

— Что вы делаете? — подозрительно спросил Олег. Я тотчас встала прямо.

— Зарядку, — ответила я. — Меня ваша бывшая по спине треснула.

— Если захотите что-либо, обращайтесь ко мне, — сказал он и снова ушел, бросив на меня странный взгляд. И только потом я поняла, что нижняя пуговица незаметно расстегнулась, и я продемонстрировала Олежке куда больше, чем хотела. Нет, он, конечно, только что видел меня в одном белье, но все равно как-то НЕЛОВКО.

Застегнув рубашку и кое-что сделав по телефону, я направилась в пустую гостиную и стала разглядывать многочисленные полки с книгами. Некоторые из них я брала в руки, открывала и с интересом рассматривала. У Олега было много редких книг и дорогих подарочных изданий в оригинале — и Роулинг, и Толкиен, и Конан Дойл, и Джордж Мартин, и Льюис Кэрролл, и Клайв Льюис, и Роджер Желязны, и Рей Брэдбери, и Анджей Сапковский, и Айзер Азимов, а еще вечная классика и современные писатели. Просто шикарная библиотека!

Разглядывая книги, я наткнулась на «Шерли» Шарлоты Бронте — совершенно случайно, ибо из нее торчала закладка. И, взяв роман, с удобством устроилась на подоконнике. Это была моя любимая книга сестер Бронте, когда как Ксю обожала «Грозовой перевал», а моя двоюродная сестренка Дашка — «Джейн Эйр». Женька же книги не очень любила — обожала аниме и дорамы.

Я совершенно не заметила, как погрузилась в чтение — строки завораживали меня, а за окном уютно кружил белый пушистый снег. В какой-то момент я настолько забылась, что мне показалось, будто я у себя дома — так тепло и уютно стало. Будто бы я всегда здесь жила.