Обрученные зверем. Часть 1 - Татьяна Серганова

Битое стекло хрустело под нашими ногами вперемешку с гравием. Было видно, что отец легко ориентируется здесь, знает, где лучше пройти, где пролезть, а что лучше не трогать. Я шла следом, стараясь ни на шаг не отстать. Мне казалось, что стоит зазеваться и потеряюсь в этом хаосе ненужных покорёженных вещей и тогда меня даже модифицированный не найдёт.

— Кхм, — прочистила я горло, не в силах больше молчать и вслушиваться в каждый шорох, писк и скрежет за спиной. — А когда ты свяжешься с этой девушкой?

— Что? — не оборачиваясь спросил отец, перешагивая через какую-то то ли балку, то ли доску.

— Когда ты будешь связываться с незнакомкой, которая вывезет меня отсюда? Мы же всё время были вместе, и я не видела, чтобы ты кому-то звонил или набирал эсэмэс-сообщение. А ты утверждаешь, что она нас встретит.

Узкая юбка очень мешала перемещаться, тем более перешагивать через все эти конструкции, и отец ножом разрезал её. Теперь сбоку у меня красовался разрез чуть ли не до самого бедра. Зато удобно.

Даже страшно было представить, как я сейчас выглядела — чумазая, лохматая в порванной одежде. Та еще красавица. Интересно, что сказал бы Стив, увидев меня такой? Отказался?

Чутьё подсказывало, что нет. Отмоет, отчистит… отлюбит.

— Я уже отправил ей условный сигнал.

— Какой сигнал? — поинтересовалась у него, высвечивая в стороне что-то огромное.

Кажется, это остов от старого танка. Только без дула. А к нему прислонили что-то похожее на крыло от небольшого самолёта, типа кукурузника. Надо же. Они по-видимому весь хлам с базы сюда стащили. Интересно, а кораблики тут водятся?

— Наша связь. У тебя же был одноразовый телефон на случай опасности. Тот самый, которым ты воспользовалась. У нас с ней примерно то же самое.

— А-а-а, — протянула я глубокомысленно.

Мы снова замолчали, минуты на три-четыре.

— Думаешь, нам удастся скрыться от Омару? — тихо спросила я.

— Да.

— Ты так уверенно это говоришь. Омару не рядовые модифицированные. Может… — начала и запнулась.

— Что?

— Может, зря всё это, — произнесла в ответ, сама до конца не веря, что говорю подобное. — Ну выиграем мы этим побегом пару дней. Это еще больше разозлит и раззадорит их. Шансов почти нет.

— Что за глупости, Мари? Омару не всесильны.

— Угу.

Только я сама в это особо не верила.

Отец оглянулся, поняв моё состояние, и неожиданно добавил:

— Она уже не первый год скрывается от них.

— Она, это та девушка? От них? Это ты сейчас конкретно об Омару или в общем о всех модифицированных?

— Про Омару.

— Больше года?

Колоссальный, просто невероятный срок.

— Да.

— Хм…

Это заставило задуматься. Я не поверила ему до конца. Меня не покидало ощущение, что отец придумал всё это, лишь бы успокоить и утешить, не дать сорваться и погрязнуть в неуверенности и страхе.

— Ты с ней уже встречался здесь, да?

— Да. Иногда она просит о встрече, иногда я.

— Но я первая беглянка?

— Да.

— И ты понятия не имеешь, как она отреагирует на твою просьбу, — поняла я, всё еще мысленно пытаясь придумать, как уговорить отца поехать с нами. Может обманом затащить в машину? — Сигнал — это просто просьба о встрече и всё. Ты не сказал ей причину.

— Не сказал.

— Она может отказаться.

Я бы на её месте точно так сделала. Мало того, что сама бегаешь, так кто-то пытается навязать непонятную девицу для защиты.

— У неё долг, — напомнил отец и добавил. — Осталось недалеко.

И действительно.

Сначала начал меняться воздух. В нём появились свежие нотки. Не сразу, конечно, но затхлость, ржавчина и плесень отступили. Затем послышался шум магистрали. Она проходила не рядом, но и не далеко. Я слышала её всё отчётливее.

Еще пара сотня шагов и мы упёрлись в огромную металлическую дверь с кодовым замком.

Папа быстро набрал нужные цифры и она, приветливо мигнув, открылась.

— Дошли, — прошептала я, всё ещё до конца боясь поверить в это.

Запахнула пальто на груди и вдохнула сырой, но такой вкусный запах поздней осени, дождя и пожухлой листвы.

Мы оказались на небольшом пятачке земли на холме. Внизу действительно была автострада с яркими огнями и бешеной серостью. Чуть дальше сиял в ночи незнакомый город. А ведь я даже понятия не имею, где нахожусь. Вот и сходила за подругой в клуб.

Интересно, как там Элис. А вдруг модифицированный её пытал?

Я вспомнила Стива, его взгляд, поведение… отношение ко мне. Я ведь совершенно ничего о нём не знаю. И то, что приняла за игру, оказалось другим.

Конечно, надо было поговорить, выяснить всё и будь на его месте обычный человек, я бы именно так и поступила. Но это оборотень. А они всегда поступают по-своему, игнорируя доводы и сопротивление.

Мои размышления прервали. Громко заревел двигатель и на холм въехала папина незнакомка.

— А вот и она, — произнёс отец, вставая рядом.

Один взгляд, и я поняла, что уговорить его поехать с нами мне теперь точно не удастся.

* * *

Наемники держались тремя группами. Пятеро замыкали караван, столько же ехало впереди, остальные растянулись цепочкой в центре.

Караван шел ходко. Лошади свежие, казалось, что застоялись, радуясь появившейся возможности нестись вперед. Тракт был широким, позволяя свободно двигаться в обе стороны, но по раннему времени навстречу пока никто не попадался.

Справа и слева — поля, но вдоль дороги, на некотором расстоянии от нее, рос негустой кустарник. Укрыться за таким не укроешься, а вот снег зимой на полях задержать он мог, что для будущего урожая было очень даже хорошо.

Жеребец ехавшей впереди меня Эрики был гнедым.

Старший конюх в детстве рассказывал мне, что вороные злобны и горячи, рыжие — недостаточно выносливы, а серые и белые — нежны, требуя особой заботы, и отдавал перед всеми другими мастями предпочтение именно гнедым.

Не знаю, насколько был прав, но оставленный в поместье Черныш, полностью черный конь, был не сказать, что тихим и покладистым, но нравом отличался спокойным и дружелюбным.

Моя нынешняя кобыла была мышастой. И — вредной, постоянно пробуя на твердость характера.

Судя по ироничным ухмылкам тетушки, проявлять его мне удавалось не всегда.

Вот и теперь, стоило лишь немного отвлечься, как Леса потянулась к клочку сена, выглядывавшему из возка, рядом с которым я держалась.