Золотая жила - Джулия Кэмерон

"Просто смотреть на окружающий мир — совсем не то же самое, что видеть", — говорит художник Фредерик Франк.

Для тех из нас, кто привык воспринимать и понимать внешний мир исключительно умом, переход со слов на образы может быть и потрясением, и облегчением. Читая, мы стремимся узнать и запомнить как можно больше. Это процесс восприятия, движимый желанием, так называемая "жажда знаний". Когда перед нами возникают визуальные образы, мы должны научиться открываться им и воспринимать информацию целостно. Кроме того, мы получаем еще и впечатления, интуицию и чувства. Переживание может быть еще и интеллектуальным, но оно непременно затрагивает различные области нашей личности. Не удивляйтесь, если ваш внутренний скептик сопротивляется. Ему нравится контроль. "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать". Эту пословицу вы вскоре испытаете на себе. Воспринимая информацию визуально, мы усваиваем ее по-другому, возможно, даже глубже. Продолжайте занятия, и вы сумеете расширить свой творческий диапазон.

Джоан Дидиан утверждает, что писать — значит все время говорить: "Я, я, я". Наверное, в чем-то она права, но в моем случае это скорее: "Я вижу, я вижу, я вижу". Ведь мы пишем о том, что видим, о том, что пытаемся разглядеть. Мы пишем еще и еще, потому что речь переменчива, а истина — нет. Мы пишем, потому что свет, указывающий нам путь, постоянно меняется.

Например, я пишу эту главу в гостиничном номере на гавайском острове Оаху. Мои окна выходят на Тихий океан — да, именно тихий. Он простирается до самого горизонта — спокойный, гладкий, как будто безграничный. Вглядываясь, я замечаю голубые полосы, подкрашенные голубым и серым. На балконе крошечная птичка клюет коврик — ищет хлебные крошки. Я наблюдаю, и это помогает мне сосредоточиться.

В этой гостинице столько всего: кондиционеры изо всех сил стараются заглушить шум прибоя; волны монотонно разбиваются о берег, как и за много лет до появления электричества на этом острове. Меня раздражает шум и суета, от которых я надеялась сбежать, хотя пишу я на маленьком и мощном ноутбуке — все-таки мне не удалось оставить цивилизацию позади. И когда я пишу, то замечаю собственную непоследовательность и неопределенность. Узнаю себя чуточку лучше.

"Наша жизнь — это инструмент, с помощью которого мы экспериментируем с Истиной", — говорит нам Тит Нат Хан, автор серии книг по эзотерике и духовному развитию.

Писать — значит изучать реальность, в которой мы живем. Это еще один способ исследовать и выражать ее. Как и любой другой, он требует, чтобы мы зрили в корень — даже если нам не понравится увиденное, даже если поверить своим глазам будет трудно. Чтобы ясно писать о чем-либо — будь то человек или событие — необходимо ясно его видеть. Увидев, можно назвать. А явление, у которого есть название, кажется нам более знакомым и понятным.

Однако далеко не все явления подчиняются словам. Иногда языка недостаточно. Чтобы видеть, мы должны посмотреть на вещи по-другому, другими средствами.

"Изображение в некотором смысле более правдиво, чем язык", — замечает писательница Вики Ноубл. Я считаю, что она права.

Когда мы воспринимаем мир визуально, а не вербально, то нередко находим в нем глубокие интуитивные связи. Как говорит Фредерик Франк, "когда глаза открываются и начинают видеть, они уже не принимают ничего как должное".

Увидеть — значит понять. Позвольте мне привести пример. В течение многих лет я писала, черпая материал из воспоминаний о раннем детстве. Я знала, что всегда была непослушной "белой вороной", неким многоточием между старшей дочерью и старшим сыном. Я донашивала одежду старшей сестры, жила в тени ее славы и казалась серой мышкой рядом со своим младшим братом Джейми.

Все это было до того, как я приняла сердцем слова Рода Стюарта: "Каждое фото — целая история, не так ли?" Когда я начала работать с материалом из своего прошлого визуально, а не только вербально, то узнала и осознала много нового.

Из старых семейных фотографий и журнальных вырезок я сделала коллаж о своем раннем детстве — до пяти лет. Казалось, я отлично знаю, чего ищу и что найду. Мне нужны были зебра, лошадь и ослик — это были мои любимые мягкие игрушки: Зебби, Редди и Иа. Последний еще и потому, что мама, когда злилась на меня, говорила: "Осел из тебя отменный, Джули, а вот болонка никудышная". Ее слова и собственное чувство обиды заставили меня поверить, что я вовсе не отношусь к миленьким маленьким девочкам, которых так и хочется обнять. Я знала, что мой коллаж скорее всего будет коллекцией ужастиков.

Представляете, как я удивилась, когда увидела совсем не то, что хотела увидеть. Да, там была знаменитая фотография, где я, измазанная в грязи, "курю" садовый шланг, как будто кальян. Но что это? Кто эта молодая пара, что смотрит друг на друга с такой нежностью и надеждой? Мамины ноги, тонкие, как спицы… ароматный пирог, приготовленный папой… блеск в глазах и улыбки, что встретились над головами их трех маленьких ангелов — раньше я не замечала всего этого. Мои родители были молодыми любовниками, без ума друг от друга — они держались за руки и улыбались друг другу. Такие влюбленные и такие занятые — откуда бы у них взялось время тиранить свою вторую дочку? И кому это вообще было надо?

Увидеть — значит понять. Мои родители были слишком молоды, слишком поглощены друг другом и важными делами, чтобы намеренно издеваться надо мной. Если мне и было от чего страдать, то только от недостатка внимания.

Случайное соседство совершенно разных картинок в коллаже нередко говорит о том, во что мы верим в душе.

Вопрос: Почему я приклеила фотографию Мэттью рядом с бульдогом?

Ответ: Потому что он грубо обращается со мной!

Вопрос: Почему я наложила фотографию известной актрисы на стрелковую мишень?

Ответ: Потому что и сама чувствую, как будто в меня целятся!

Несколько лет назад, пытаясь понять, почему не складываются отношения с любимым человеком, я сделала коллаж и обнаружила, что завишу от суррогатного топлива, которым они питают мою бурную жизнь. Мое творческое "я" было в самом центре — девочка в колпаке волшебника, а любимого мужчину олицетворяла группа картинок под ней. Он поднимал меня, будто Самсон, толкал наверх, будто гейзер. Глядя на все это, я была потрясена: я использовала его и собственный гнев на него как реактивный двигатель и не верила, что менее мощный мотор поможет мне отправиться в творческий полет! Получилось, что я должна сказать ему спасибо и попросить прощения у себя. И другой, менее мощный мотор вскоре все-таки поднял меня в воздух.

Когда слова не помогают, я обращаюсь к изображениям. А точнее, к коллажу. Правила очень просты: я засекаю определенное время, придумываю тему, листаю журналы и играю в ассоциации. Если в жизни наступает трудный период, это помогает мне успокоиться и сосредоточиться. Я не слишком раздумываю над выбором, а просто держу в голове общую тему и вырезаю все, что привлекает внимание. И стремлюсь создать не произведение искусства, а окно в прошлое. Мой коллаж как будто временнáя капсула. Тогда-то я по такому-то поводу чувствовала то-то. Чтобы что-либо понять, сначала нужно это увидеть.