Бизнес под прицелом. Голая правда о том, что на самом деле происходит в мире бизнеса - Фрик Вермюлен

Так как же выходят инвестиционные банки из этого положения? Как я уже говорил, часто они просто ничего не делают. Они бессовестно дают рекомендации покупать акции той или иной компании просто для того, чтобы удержать ее как клиента. Однако со временем банку становится делать это все труднее – как потому, что правда начинает выплывать наружу (мы знаем примеры неофициального общения работников банков между собой по электронной почте, когда они смеялись над клиентами, чьи акции они официально рекомендовали покупать), так и потому, что их поведение начинает привлекать внимание надзорных организаций. Больше всего репутация банков страдает, если их рекомендации (например, покупать) впоследствии оказываются совершенно ошибочными, приводящими к потерям или откровенно глупыми.

Так как же решают банки эту дилемму? Адъюнкт-профессор Торонтского университета Энн Флейшер провела любопытный анализ. Она рассмотрела неопределенность банковских систем выставления оценок в соотношении с такими конфликтами интересов.

Нужно иметь в виду, что в своих рекомендациях относительно привлекательности пакетов акций банки используют разные классификационные схемы с неодинаковой степенью неопределенности. Например, покупать, продавать, держать – достаточно просто, правда? Но многие компании используют пять категорий рекомендаций, включая «покупать как можно больше» и «срочно продавать». Весьма неопределенно, верно? А что насчет таких: «покупать/риск велик» и «покупать/риск мал»? Еще мудренее? Или: «покупать, положительно, держать, нейтрально, отрицательно»? А в чем разница между «покупать» и «накапливать» (оба эти понятия входят в одну и ту же классификационную схему)? Некоторые банки используют до 16 разных категорий рекомендаций покупать нам или не покупать. Но для чего создаются такие непрозрачные и неопределенные схемы рекомендаций?

Не для того ли, чтобы прикрыть задницу в случае конфликта интересов? Может ли это помочь им остаться в стороне, не давая однозначной рекомендации продавать акции своего клиента (с риском потерять его), когда на деле их анализ перспектив этого клиента неутешителен? Ведь если банк уверенно порекомендует покупать, а курс акций упадет, банк выставит себя некомпетентным, если не хуже. А если он порекомендует «спекулятивную покупку»? Это может смягчить позор и позволить соскочить с крючка. Возможно, такие запутанные схемы позволяют банкам давать неопределенные рекомендации и тем сдерживать как разгневанных инвесторов, так и властных клиентов. Неужели банки так непорядочны?

Энн не просто думает так, она исходит из фактов. Она располагала оценками нескольких финансовых специалистов в отношении степени неопределенности рейтинговых схем 207 брокерских компаний и подсчитала, в какой степени эти компании сталкивались с потенциальным конфликтом интересов, когда рекомендовали покупать акции определенных компаний и привлекали эти компании в качестве клиентов, страхуя их долги и сделки с акциями или поддерживая их действия в области слияний и приобретений. Результат был однозначным: те банки, которые сталкивались с конфликтом интересов, разрабатывали более неопределенные схемы для «совета» покупать или продавать акции компаний.

Ясно, что при разработке всех этих систем оценки капитала целью являются вовсе не однозначные оценки и ясность. Как раз наоборот, банкам иногда вовсе не нужна ясность. Неопределенность границ помогает им прятать концы в воду и делать деньги на обеих сторонах таблицы, получая и там и там свой пирожок.

К вопросу о конфликте интересов я вкратце вернусь позднее, а сейчас позвольте мне рассмотреть немного подробнее влиятельность финансовых аналитиков. Что их влияние на курсы акций значительно, как и следовало ожидать, известно. Именно они определяют объем финансовых ресурсов, доступных компании. Однако их влияние идет гораздо дальше этого: располагая возможностью управлять доступом компаний к финансовым инструментам, они оказывают большое влияние и на выбор типа стратегии, проводимой компанией в первую очередь. Наглядным примером этого может служить диверсификация.

В 1960-х годах прошла «волна диверсификации» корпораций, в результате чего появились так называемые конгломераты. Они действовали на всех направлениях бизнеса, часто мало связанных между собой. Примером может служить знаменитый британский конгломерат Hanson plc, в состав которого входили химические заводы, энергосети, золотые прииски, производство сигарет и батареек, беспошлинные магазины в аэропортах, магазины одежды и универмаги. Диверсификация была популярна, и конгломераты процветали.

Однако в 1990-х годах тенденция сменилась на противоположную, и прошла «волна дедиверсификаций». Компании стали концентрироваться на «основном бизнесе», разделялись, конгломераты распадались, и диверсификацию стали воспринимать немодной, вредной и просто неработающей.

Что ж привело к этой смене тенденций? Экономисты говорили, что дело в акционерах. Акционеры могут сами диверсифицировать свои портфели акций, им не нужно, чтобы это за них делали компании. Менеджеры занимались этим только в собственных интересах, удовлетворяя свое неуемное стремление к строительству империй, масштабу и безопасности. В 1990-х годах акционеры сказали «баста» и заставили менеджеров повернуть обратно.

У социологов точка зрения мягче. Они говорят, что в 1960-х годах распределение риска и диверсификация считались хорошей практикой и поэтому были вполне оправданы. Менеджеры вовсе не были эгоистичными злодеями, они просто делали то, чего от них ждали. Когда же акционеры сказали: «Мы больше не хотим, чтобы вы делали это» (возможно, потому, что рынок стал более прозрачным и эффективным), менеджеры послушно исполнили их пожелания и сосредоточились на своих компаниях.

Однако в последнее время исследователи стали более внимательно присматриваться к роли, которую сыграли и продолжают играть аналитики в расхолаживании компаний к распределению своих действий по различным направлениям. В конце концов, иногда диверсификация вполне целесообразна. Например, компаниям вроде Monsanto явно имеет смысл заниматься фармацевтикой, химикатами сельскохозяйственного назначения и сельскохозяйственной биотехнологией, поскольку их профессиональная компетенция охватывает все эти области, и одновременное ведение дел в них полезно. Но если что-то имеет смысл со стратегической точки зрения, это не значит, что оно имеет смысл в глазах обедающего аналитика.

Вы можете спросить, а что общего имеет обед аналитика со всем этим.

Ну… для зарегистрированных компаний поддержка аналитиков очень важна.

Множество исследований показывает, что акции компаний, получающих меньшую поддержку, котируются значительно ниже. И вот вам цитата из аналитического отчета компании PaineWebber от 1999 года:

«Эксперименты из области наук о жизни бесполезны для нашего анализа и для практики. Тщательный анализ Monsanto требует профессиональной компетенции в трех областях: фармацевтики, химикатов сельскохозяйственного назначения и сельскохозяйственной биотехнологии. К сожалению, из-за своей сложности эти три области на Уолл-стрит рассматриваются по отдельности. В компании PaineWebber сотрудничество аналитиков позволило соединить их профессиональные знания по каждой области. Мы можем свидетельствовать, что такое объединение представляет большие трудности: даже простое согласование графиков работ требует больших усилий. Хотя мы готовы платить за то, чтобы этот процесс заработал, он едва ли будет принят на Уолл-стрит для широкой практики. Поэтому компании Monsanto, возможно, придется изменить свою структуру, чтобы анализировать и оценивать ее было проще»[3].