Свидетели Крысолова - Игорь Пронин

— Нормально.

— Не разувайся! — Тофик первым прошёл в гостиную, уставленную тяжёлой, массивной мебелью. — Садись и рассказывай. Заночуешь, кстати? Я не буду приставать.

— Нет, вернусь домой, меня ждут.

— Ждут — это хорошо. Сок будешь?

Тофик не употреблял спиртного, вроде бы из-за какой-то болезни, и не курил. Приняв от него бокал, Данилова опустилась в кресло, привыкая к запаху чужого жилья.

— Десятый час уже, — тактично подсказал подполковник, отхлебнув соку.

— Да, да! Я... задержалась. Вот, распечатала в уличном сетевике. — Наташа шлёпнула на пол распечатку. — Всё очень интересно, спасибо. Только меня, наверное, уже выследили. Будут неприятности, Тофик Тимурович?

— Давай-ка на «ты», как раньше, — попросил хозяин. — Значит, ты всё прочла, молодец. Я хотел сэкономить время, чтобы ты успела всё оценить, обдумать. Мы не поймали тех крыс, что убили в прошлом году Ким и её напарника. Ты это поняла, да?

Наташа кивнула.

— Ищем какую-то организацию, не понимая даже приблизительно принципов её действия. Пока нам известно следующее: это крысы, то есть люди, которые живут по-крысиному, не имеют личных карт, не пользуются Сетями. Религия или другие заморочки не позволяют этим крысам владеть имуществом, даже огнестрельным оружием. Однако их боги требуют причинять жертвам как можно больше мучений, а если есть время — пожирать их. Не только сердце и печень, как ты знаешь — в старом метро находили стоянки крыс с обглоданными начисто человеческими костями.

— Не только человеческими, — напомнила Наташа. — Собаки, кошки...

— Мы не знаем точно, чьи стоянки. Но про те, где остались человеческие черепа, можем твёрдо сказать: это наши подопечные. Кто там жрёт собак и кошек, голубей да ворон, тех же крыс — я не знаю, их все жрут. Однажды был зафиксирован ночной налёт на магазин, оба охранника убиты, украдено много мясного. А вот спиртное оставили... И сигареты наших крыс тоже не интересуют, и на аптеки они не нападают. Исповедуют вполне здоровый образ жизни, вот как. Минутку...

Тофика отвлёк звон компьютера, он послушал браслет, потом ушёл в соседнюю комнату с кем-то переговорить. Гостья подошла к окну, всмотрелась в пустынные улицы, лаская в руке бокал. Последние горожане возвращались из парка с прогулки. Народ всё больше молодой, до пятидесяти — это очень отличало Хотьково от Строгино. Что бы сказали жители, прочитав закрытый доклад с городского сайта? Пошли бы следующим вечером гулять в ближний лесок или предпочли бы собрать вещи и уехать из города? Молодёжи сейчас везде не хватает.

— Жена вдруг соскучилась... — вернулся Тофик.

— Ты женат? — искренне удивилась Наташа. Женщины, работающие в полиции, освобождаются от деторождения, мужчины — от вступления в брак. Зачем это понадобилось Таги-заде, который тянет лямку прямо с юности?

— Она так хотела... А что особенного? — Тофик налил себе ещё сока. — Имущественные проблемы меня не слишком волнуют, мне ничего не нужно. Отчисляю половину заработка, да... Нина, как жена полицейского, не рожает. Что мне, жалко? Зато если мне всё осточертеет, уеду в Сибирь, там домик, грибы, рыбалка...

— Подлёдная.

— Да брось, в Сибири хорошо.

— Давно не виделся с ней?

— Лет двенадцать. А что?

— Да так... Значит, все твои похождения незаконны. Странно. — Наташа покачала головой. Состоящий в законном браке мужчина совершает преступление, гуляя на стороне. Узнает Нина — и по суду заберёт у него всё имущество. Вот только Данилова не знала, обязана ли будет рожать бывшая жена полицейского. — Полицейские, по-моему, нарушают законы чаще всех остальных.

— Так это естественно! Диалектика, так сказать, единство противоположностей... Всё, не заговаривай мне зубы! — Тофик выпрямился. — Мы внедряли агентов, половина бомжей работала на нас. А цыгане из таборных сами прислали информацию, они напуганы. Напуганы гораздо больше нас, понимаешь? Две недели назад сдался табор Чернозуба. Слышала о таком?

— Нет.

— Нелюбопытная ты, Данилова... Новости даже не смотришь. Сам барон вполне легальный человек, но половина его табора крысятничала, занималась наркотиками. Кордон придушил их бизнес, а потом у него стали пропадать люди. Чернозуб крепился, пытался сам что-то сделать... Потом вышел на нас, просил для своих амнистии. Кое-что сделали, но я заставил барона оставить несколько человек внизу, в качестве платы. Он сидел здесь, в этой комнате, на всё соглашался. И что же? Люди ушли, а связи с ними нет.

— Могли просто затаиться, цыганам верить нельзя.

— Я и не верю. Но Чернозуб — вот он, живёт в Люберцах. Он бесится, требует найти своих цыган, отправить в тоннели экспедиционный корпус... Даже угрожал мне, спьяну, конечно. И я начинаю понемногу верить. В городе становится всё опаснее, особенно ночью.

— Мне один человек говорил, что встретил среди крыс знакомого, москвича, — решилась Наташа. — Врал? Откуда вообще берутся крысы?

— Давай-ка говорить по существу. Откуда берутся цыгане? Ниоткуда, они просто есть. Это народ, Наташа, и ничего бранного в слове «цыган» нет. Так почему ты называешь их крысами вместе со всем остальным сбродом? Только путаешь себя и меня.

— Я не всех цыган зову крысами! — вспыхнула Данилова. — Только тех, что... асоциальны.

— Таборных цыган, — уточнил Тофик. — Но это всё равно цыгане. Бизнес, построенный на крови... Своей крови, родной. Считай, кстати, что в Москве его больше нет, просто Чернозуб продержался дольше других. Почти все таборы, с которыми барон так любил устраивать перестрелки, откочевали в разные стороны ещё до постройки Кордона. Выходит, что полиции они не боялись и конкурентов не боялись, а тут струхнули. Имели, между прочим, даже станковые пулемёты... Да-да! — Подполковник хрипло рассмеялся. — Целый арсенал! Чернозуб его сдал по нашему соглашению. Из-за этого Пименов пока и не трогает Раису — совсем недавно нас в мэрии хвалили, ордена дали.

— Я не знала...

— А это секрет. Ни к чему людям знать, что у цыган в схронах было столько оружия, что впору вести уличные бои. Его ведь больше нет, оружия-то!

— Наверняка что-то осталось!

— Конечно, а иначе какой же Чернозуб барон? Все наши городские подвалы надо всерьёз чистить, да нет ни времени, ни денег, ни людей... Вот если бы удалось разобраться с крысами, то наш Седьмой как раз бы этим и занялся. Крысами я предлагаю отныне звать только тех тварей, что реально нас интересуют. Да, так ты спрашивала, откуда берутся... бомжи? Грубое словечко, да? — Тофик опять развеселился. — Ничего, потерпят. Бомжи получаются из наркоманов, почему бы и не из московских? Всё это сказки про стекающихся со всех сторон в столицу бомжей. Прежде так было, но уже давно им интереснее другие места, более густонаселённые. Опустившаяся публика не может больше платить за квартиру, не хочет идти в приёмники и уходит на улицу. Потом, если не выловят, — под землю, в рабство за дозу к тем же цыганам или сектам отшельников.