Мой единственный - Джоанна Линдсей

Поэтому она сосредоточилась на его одежде. Чистая… но вряд ли подобает джентльмену.

— Вы называете это маскировкой?

— Я называю это удобным костюмом. И не ваше чертово дело, что я ношу! Все, Джуэлс. Проваливайте!

Слишком спокойный тон, который легко игнорировать.

— Этот контракт все еще связывает нас, — предупредила она. — И он по-прежнему находится у вашего отца. Мы предлагали отдать ему все мое приданое за разрыв контракта, но он не согласился.

— Мне это известно. Он не просто тиран, а жадный тиран. Ему нужно все.

— Так не могли бы мы прийти к соглашению? — спросила Джулия, но Ричард вместо ответа только прищурился, поэтому она поспешно добавила: — Ваше отсутствие ничего не изменило. Прошло девять лет, а он все не желает отказаться от власти, которая дает ему право поженить нас.

— Этого не будет. Я не позволю связать себя листком бумаги, который не подписывал. И я уже давно не мальчишка, попавший под каблук тирана. Этот контракт не имеет для меня никакого значения.

Храбрые слова, ничего не скажешь, но по его глазам видно, что он сам не верит тому, что говорит.

— Это не обычный контракт, которым можно пренебречь, когда мы станем совершеннолетними. Контракт заключен семьями, вашей и моей, и должен скрепить союз между ними. Любой суд найдет его таким же правомочным, как если бы мы с вами его подписали. Любой священник провозгласит нас мужем и женой, не дожидаясь нашего согласия. Не притворяйтесь, что вы этого не знали! Вы и исчезли до того, как это могло случиться.

— Не задирайте нос, Джуэлс, вы не единственная причина моего отъезда.

Опять он унижает ее? Впрочем, как обычно. Джулии пришлось крепко сжать кулаки, чтобы не раскричаться.

— Но я собираюсь разорвать этот контракт… при условии, что никто в стране не узнает о том, что вы живы.

— Собираетесь объявить меня мертвым? — рассмеялся он.

Джулия немного покраснела.

— Да, но какая вам разница? Как только контракт будет уничтожен, можете воскреснуть из мертвых, вернуться домой и видеться с братом, сколько захотите.

— Не смогу, — горько вздохнул он. — Это не исправит того, что я наделал, стараясь заставить отца отказаться от меня.

— И что вы наделали? — нахмурилась она.

— Не важно. Но этот мстительный ублюдок заставит меня платить… если, конечно, я попадусь к нему в лапы. Возможно, он натравит на меня закон, чтобы бросить в тюрьму.

— Он не сделает этого со своим собственным сыном!

— Шутите? Сделает, не успеете вы глазом моргнуть. Вижу, вы совсем его не знаете.

— Слава Богу, нет. Я очень редко с ним виделась и хорошо знакома только с его неразумным упрямством.

— Будьте уверены, я любой ценой постараюсь избежать встречи с ним.

— В таком случае вы навсегда оставите страну? — уточнила Джулия.

— Ко…нечно,

Пауза была короткой, но заметной. Она ни на секунду не сомневалась, что он думает о Джорджине Мэлори. Его любовь остается здесь. Он скорее всего вернется, хотя бы для того, чтобы увидеть ее. Впрочем, Джулия все равно не верит его слову. Но он Ричард Аллен, и никогда не поступал так, как она надеялась. Он даже не мог держаться подальше от Англии, пока его не объявят мертвым. Хотя бы на бумаге!

— По крайней мере давайте заключим письменный договор, хотя бы для моего спокойствия.

Она почти умоляла. Но он грубо ответил:

— Думаете, меня интересует ваше спокойствие? Если я не желаю соблюдать контракт, подписанный моим отцом, почему должен соблюдать соглашение с вами? Вы мне нравитесь еще меньше, чем он, а его я презираю от всей души!

Это должно было ранить, но Джулия осталась спокойной, поскольку испытывала к нему похожие чувства. Правда, теперь у нее не было иного выхода, кроме как поверить его слову в деле крайней для нее важности. Поэтому Джулия лихорадочно размышляла, каким образом получить от него более твердые гарантии.

Позволив себе скользнуть глазами по его высокой фигуре, Джулия заметила:

— Вы довольно быстро поправились.

— Просто соблюдал полный покой по совету доктора, хотя это было вовсе не обязательно.

Он похлопал себя по груди и даже не поморщился.

— Понятно. Мне следовало помнить, что вы привыкли к побоям.

Да что это с ней такое? Она постоянно и намеренно задевает его. И не может остановиться. Только потому, что он ее раздражает? Они не могут прекратить войну даже на несколько минут.

— А вы никогда не получали настоящей трепки, верно?

Последнее было сказано столь обманчиво спокойным тоном, что Джулия насторожилась. Судя по выражению лица, он готов задать ей эту самую трепку.

— Попробуйте пальцем до меня дотронуться, и мигом окажетесь в тюрьме, — пообещала она.

— Мертвецы уже никому ничего не скажут. Даже если они женщины.

Джулия побледнела, вспомнив, как он силен. Как всегда брал над ней верх. И теперь этот мужчина с мощными ручищами вполне мог свернуть ей шею, даже без особых усилий. А если его здесь никто не узнал, он вполне способен незаметно избавиться от трупа.

Джулия сжалась от страха. Однажды он уже пытался убить ее, перекинув через балконные перила. Стоило ему разжать руки, и ее уже никто бы не спас. Она никогда не забывала тот кошмар, который ей пришлось пережить. И Ричард пообещал убить ее, если еще раз увидит. Чудо, что до сих пор он сдерживался! Ее смерть положит конец всем его проблемам. Она ни на минуту не верила, что он сбежал из дома по другим причинам. Граф, возможно, встретит сына с распростертыми объятиями, если Джулия больше не будет стоять между ними.

Она осторожно попятилась к двери, готовая выскочить в коридор, если Ричард сделает хотя бы шаг, и тут заметила его ухмылку. Он намеренно ее пугает!

Детская ярость, которую она испытывала когда-то давно, была пустячной по сравнению с той, что нахлынула на нее сейчас. Не в силах справиться с собой, Джулия набросилась на него, тем самым глупо отдав себя ему во власть.

Он тут же повалил ее на кровать, лицом вниз, и придавил всем телом.

— Отпусти меня!

— Ну уж нет, — решительно заявил Ричард. — Предпочитаю тебя в этом положении. Сразу понимаешь, что есть другие способы… отпугнуть тебя и не дать разорвать себя в клочья.

Она так бешено сопротивлялась, что вскоре лишилась последних сил. А он только смеялся над ее жалкими попытками, потому что она никак не могла стряхнуть его с себя. Не могла даже расцарапать ему физиономию, потому что он прижал ее запястья к подушке.

Потом он пригнулся и прошептал ей на ухо: