Проклятый дар - Юлия Олофинская

Малис, делая ее еще более опасней, более устрашающей. На ее губах был оскал!

— Моя Малис, давай закончим наше дело! — Александр подошел к женщине и встал на одно колено, протягивая ей правую руку в знак своего почтения.

Малис посмотрела на мужчину и пожала протянутую руку, показывая свою благосклонность к нему.

— Я хочу мести! — прогрохотала Малис в ответ.

— Конечно, моя Малис, мы отомстим, всем отомстим, всех уничтожим!

Александр понимал, что нужно распалять чувство злости и ненависти Малис, чтобы она была более безжалостна к врагам и смогла сделать его единственным правителем Темного мира.

Ее дар расцветал от внутренней боли — чем сильнее страдания, тем злее становилась Малис, тем сильнее в ней чувствовалась тьма. Истинная темная, та, которая подарит иным темным мирам боль и хаос, делая его, Александра, сильнее!

Малис закрыла глаза и запрокинула голову назад, портал начал вибрировать и гудеть, появились всполохи света. Портал открывал путь в иной темный мир, в иное измерение. Малис вскинула руки вверх и воспарила, она отрывалась от земли и поднималась вверх навстречу свету. Через несколько секунд свет вспыхнул яркой вспышкой и исчез, забрав с собой женщину. Александр остался один, тишина, которая его окутала, давала понять, что портал работал, и именно сейчас, всего пару мгновений назад, он перенес Малис, он ее телепортировал.

Первый этап восхождения как единственного правителя был успешно исполнен. Он, только он, единственный за столько лет, нашел неземную с проклятым даром, он усилил ее дар, он превратил ее в Малис — темную повелительницу хаоса, и он возродил портал между темными мирами. Осталось лишь Малис выполнить свою работу — она должна сделать то, ради чего она была создана, и Александр становился единственным правителем и владыкой темных!

Он уже видел себя победителем, видел себя тем, кто повелевает всеми темными мирами, видел свою мощь, свое величие. Ухмылка расплывалась по лицу, глаза горели азартом. Малис… Его Малис…

Глава 40

Мария стояла и смотрела на своего мужа, который собирал вещи. Мужчина снимал одежду с вешалок и скидывал в чемодан, туда же бросал парфюмерные принадлежности, документы и прочие вещи, которые попадались под руку. По характеру движений было ясно, что Дан едва сдерживался, его просто трясло от эмоций. Мария наблюдала. В конце концов она не выдержала:

— Значит, ты окончательно решил?

Дан остановился и посмотрел на жену, ему до скрежета зубов хотелось схватить Марию и хорошенько тряхнуть, вытрясти из нее все. Он лишь покачал головой и отвернулся, чтобы не сорваться.

— Надеюсь, с Радой ты будешь счастлив, — по тону было ясно, что женщина провоцировала. Дан развернулся в женщине, в его глазах плескалась ярость, желваки ходили ходуном, он был вне себя и из последних сил себя сдерживал.

— Ты убила моего ребенка! — сквозь зубы прорычал мужчина.

Мария улыбнулась: да, наконец-то она вывела его на разговор, на эмоциональный разговор!

— У тебя есть сын Дэм.

— Ты дура? Мария, зачем ты это сделала? — словно не слыша женщину, Дан продолжал разговор.

Все остальное ему было совершенно неважно, он хотел понять, хотел услышать причину, хотел добиться правды. Он смотрел на свою жену и словно видел ее впервые, словно и не знал ее столько лет. Нет, сегодня он должен докопаться до причины поступков Марии, он должен, обязан, ради Рады, ради их не родившегося ребенка и ради себя.

— Ты мне изменил. Ты спал с ней. Ты ушел от меня к ней. Ты променял меня на неземную! — Мария выплевывала обвинения, теперь уже и она не контролировала свои эмоции.

— Ты знала, что я никогда тебя не любил. Ты прекрасно осознавала последствия вашего с отцом обмана. Я и так жил с тобой семь лет, я дал тебе свою фамилию, я женился на тебе.

— Женился он. Словно это был твой выбор и твой поступок. Да ты принял решение жениться тоже под кайфом, — Мария в ужасе посмотрела на мужчину и прикрыла рот рукой.

Нет! Пусть Дан и понимал, что спал с ней под воздействием эликсира его отца, но то, что решение о браке он тоже принял далеко не самостоятельно, Дан не знал. И не должен был узнать! Мария прекрасно понимала, что Дан от этой правды просто придет в ярость. И Дан взорвался, как истинный темный, он уже не следил за своими словами, теперь он просто хотел уничтожить ту, которая сломала ему жизнь.

— Тварь! Я не ожидал от тебя, Мария, такого поступка! И что же ты выиграла? Пару моментов траха, семь лет брака и ненависть, за этим ты все делала? Это твоя цель? — Дан взмахнул рукой, показывая комнату, в которой он собирал вещи, намекая на то, что женщина в итоге остается одна, что он уходит от нее.

— Я любила тебя, Дан, всю свою жизнь любила, девчонкой грезила, что стану твоей женой, у нас будет семья, я рожу тебе детей. А сейчас я тебя ненавижу, ненавижу за то, что ты разрушил мои мечты и надежды, что ты никогда не любил меня, никогда не был моим. Ты не обращал на меня внимание, а я круги наматывала перед тобой, я старалась, чтобы ты меня заметил, обратил внимание, полюбил. Но нет! Ты даже не смотрел в мою сторону. Твой отец помог мне осуществить мою мечту, помог мне выйти за тебя замуж. За все эти семь лет я от тебя ничего не увидела, ни намека на семью, на уважение, на любовь. За твою подачку в виде семи лет брака мне убить тебя хочется. Я хочу мести. Хочу, чтобы у твоего отца получилось все с Малис и твоя ненаглядная Рада никогда не вернулась. Хочу, чтобы ты страдал. Ненавижу тебя!

Истинная темная, которая тонет в своих пороках, в своем эго, в своей ненависти. Все на пределе, и сейчас Мария была полна горечи, обиды и жаждала реванша. Она жаждала отомстить, причинить боль, которая была бы намного больше, чем ее собственная.

Дан неторопливо подошел к Марии вплотную и схватил ее рукой за горло, медленно сдавливая, лишая женщину возможности дышать. Он смотрел ей в глаза и видел в них ненависть, а затем страх. Когда он сжимал шею, страх рос в ее глазах, превращаясь в ужас.

— Не попадайся мне на глаза. Сына я не брошу, а вот тебя видеть больше не хочу. Никогда! — Дан разжал руку, выпуская Марию, давая ей возможность дышать.

Мария закашляла, вдыхая воздух, наполняя им легкие до отказа, потирая шею руками, освобождая себя