Только свои - Чингиз Абдуллаев

Отцу Тудор подарил невероятный мобильный телефон свкрапленными в него алмазами. Я видел такой аппарат в одном журнале и знал, чтоон стоил около восьми тысяч долларов. Салиму Мухтарову достался роскошныйдиктофон. Изящный и элегантный. А мне – набор ручек «Паркер», сделанных изгорного хрусталя. Подарки были в стиле Тудора. Он любил дарить дорогиеоригинальные вещи, заставляя людей чувствовать себя его должниками. Нашемупремьеру, который приезжал в гости к отцу Рахимы на юбилей, Тудор досталкакое-то необыкновенное ружье. Премьер – охотник, и ружье ему оченьпонравилось. Спустя несколько месяцев я узнал от отца, что ружье стоило околоста тысяч долларов. Зато Тудор получил право вывезти из страны хлопка наполтора миллиона долларов и заработал на этом как минимум в пять раз большестоимости того подарка. Вот такой ловкий человек. Впрочем, сейчас все такие, вэтом нет ничего удивительного.

Гулсум передавала эти подарки без тени улыбки. Словно простовыполняла положенный ритуал. Вот так сильно изменилась моя сестра. Раньше онабыла другой – веселой, заводной, доброй, ласковой. И зачем ей нужно быловыходить замуж в таком раннем возрасте? После развода у нее почти не быломужчин. По нашим проклятым обычаям любую женщину будут считать шлюхой, еслипосле развода она попытается с кем-то встречаться. Не положено. Коли неполучилось с первым мужем, сиди дома и оплакивай свой позор. Выйти замуж вовторой раз можно, но встречаться ни с кем нельзя. Гулсум, конечно, быласовременной женщиной, поэтому у нее были двое или трое мужчин. Но все какие-тоущербные, словно ненастоящие. Каждый со своими недостатками и комплексами. Апотом она встретила Тудора. Конечно, он иностранец, но это лучше, чем нашимямли. Гулсум встречалась с ним несколько месяцев. Я ее понимал. Тудордействительно очень нравился женщинам. К тому же в тот момент он был свободен.Я думаю, моя сестра даже не предполагала, что он сделает ей предложение. Простоей было с ним хорошо.

Наши мужчины считают, что с разведенной женщиной можно нецеремониться. Они сразу стараются уложить ее в постель или женятся, чтобыполучить доступ в семью. Так было и с Гулсум. Ее материальное положениеинтересовало их гораздо больше, чем она сама. Это было заметно. У насразведенная женщина, как товар «второго сорта», товар с гнильцой, который можновзять по дешевке. Вот такая ущербная психология. А Гулсум не хотела считатьсебя человеком второго сорта. И требовала к себе равного отношения. В детствемы с родителями жили за границей, а потом она училась в Москве. И конечно,Гулсум получила совсем другое воспитание и приобрела иные нравственныеценности. Поэтому она не нравилась нашим мужчинам, они не могли найти с нейобщего языка. Каждый из них считал, что, связываясь с «разведенкой», делает ейвеличайшее одолжение. А Гулсум хотела уважения и равноправия. Тудор былевропейцем, и поэтому с ним ей было хорошо. И когда он неожиданно сделал ейпредложение, она с радостью согласилась выйти за него замуж. Я не думаю, чтоТудор не знал, на ком женится. Он наверняка все просчитал. Его устроило иположение моего отца, и должность моего тестя. Этот человек был бизнесменом инастоящим прагматиком, но в то же время красивым, ухоженным, богатымевропейцем, который никогда не отнесся бы к Гулсум, как к женщине «второгосорта», только потому, что она была замужем и это ее второй брак. Такиеглупости не могли прийти в голову человеку, получившему западное воспитание. Иэто было главное обстоятельство, устроившее мою сестру.

Раздав подарки, они поднялись наверх. В руках у Тудора былнебольшой чемодан. Я вспомнил про наш багаж и в который раз укоризненнопосмотрел на Рахиму.

Мама почему-то повела Гулсум с мужем не на второй этаж, гдебыла свободная спальня, а на третий. Может, она не хотела, чтобы Тудор оказалсярядом с Леной. А может, потому, что действительно испугалась непрошеного гостяи подсознательно старалась устроить своих детей подальше от возможных инцидентовна первом этаже. Сейчас мне трудно судить, чем мама руководствовалась, но онапривела мою сестру и ее мужа на третий этаж в комнату рядом с нами.

Рахима отправилась на кухню, заявив, что проголодалась.Иногда я с трудом сдерживаю себя, чтобы не наорать на нее. Она могла быспуститься к обеду, а не есть в спальне. Но я промолчал. Пусть делает все, чтоей нравится. В конце концов, сегодня Рождество и каждый волен выбиратьсобственный стиль поведения. Вместо того чтобы помочь моей матери, она веласебя совершенно неподобающим образом. Хорошо, что моя мать все понимает. Другаясвекровь немедленно устроила бы скандал и потребовала бы, чтобы ее невестка ейпомогла. Но моя мать слишком много лет провела за рубежом, чтобы бытьтрадиционной восточной свекровью. Хотя мы и жили в основном в азиатскихгосударствах, но в советских посольствах царили свой менталитет и свои правила.Поэтому в нашей семье основным языком общения был русский, мы учились всоветских школах при посольствах – а там преподавали только на русском языке –и дружили с детьми наших дипломатов, представляющих всю прежде огромную страну.

Лена подошла к стеллажам и стала разглядывать книги. Менятак и подмывало спросить: читала ли она хоть кого-нибудь из этих авторов? Илихотя бы слышала о них? Но побоялся поставить ее в неловкое положение. Ей книгибыли не нужны, как и ее мужу. Все правильно, книги – отживающий атрибут техсоветских интеллигентов, которые любили собираться на кухнях и рассуждать оглобальных проблемах. В посольствах тоже встречались такие «умники». Сейчас ониуже никому не нужны, как и их рассуждения о Сартре и Камю. Их философияосталась в прошлом веке, когда было модно собирать книги, ходить на премьеры втеатры, читать «толстые» литературные журналы и размышлять над смыслом жизни. Сейчаскниги уже никто не собирает и не читает, нет ни времени, ни желания.Литературные журналы усохли и выходят на пособия Сороса лишь ничтожнымитиражами, на премьеры в театры ходят миллионеры вроде Салима Мухтарова, которыеспят на спектаклях и не отключают свои мобильные телефоны, но зато в состояниизаплатить за дорогие билеты. И наконец, все поняли, что главный смысл жизни –это заработать как можно больше денег, обеспечить свою семью, детей, внуков.Все остальное – глупая демагогия вырождающихся интеллигентов. Совесть, честь,достоинство, верность, свобода – стали ненужными понятиями. Деньги – вот в чемсмысл жизни. И похоже, Лена это поняла раньше других.

Мухтаров открыл дверь и долго смотрел на «Хаммер», впускаяхолодный воздух в дом. Затем закрыл дверь и запер ее на два замка. Отец опустилжалюзи на всех окнах первого этажа.

– Хорошая машина, – одобрительно заявил Салим, кивнув навходную дверь. Он явно имел в виду «Хаммер», на котором приехала Гулсум смужем.

– Очень хорошая, – подтвердил мой отец. – В непогоду нужноездить только на таких машинах. Но в Лондоне с этими автомобилями большаяпроблема.

– Почему? – удивился Мухтаров. – А я как раз хотел купитьсебе такой. Какие проблемы?

– В Лондоне создали специальное общество, которое выступаетпротив появления в городе больших автомобилей, – улыбнулся отец. – Они считают,что джипы и «Хаммеры» – это машины для сельской местности и им не место нагородских улицах. Требуют, чтобы такие машины не пускали в центр или брали сних дополнительную плату.