Кости земли - Майкл Суэнвик

Мысли об Эсми и ее дальнейшей судьбе испортили ему настроение. Внезапно Гриффин остро почувствовал каждый прожитый год, постоянные мелочные компромиссы, бесконечную необходимость угождать и выгадывать.

Спустя несколько минут после ухода Эсми в зал влетела молодая девушка в коротком красном платье. Она, несомненно, пришла только сейчас, иначе Гриффин заметил бы ее раньше. Он заглянул в программу вечера, прочитал последнюю строчку, и сердце его екнуло.

Как он и подозревал, это оказалась Эсми Борст-Кэмпбелл – на десять лет старше себя предыдущей.

Эсми была красивым ребенком. И нечего удивляться, что она стала очаровательной девушкой.

Эсми встревоженно оглядела зал. Ее глаза равнодушно скользнули по Гриффину, которого, судя по всему, она забыла много лет назад, но, заметив Лейстера, девушка просияла и бросилась в его сторону.

Оркестр заиграл, люди начали танцевать. Гриффин издали наблюдал, как Эсми объясняет Лейстеру, кто она такая. На шее у нее висел акулий зуб на шелковом шнурке.

– Что это за птичка щебечет с Лейстером?

Гриффин обернулся. Позади стояла Сэлли. На ее лице играла странная улыбка.

– Это грустная история.

– Тогда поведай ее мне, пока мы будем танцевать.

Она потащила его за руку в середину зала.

Медленный танец есть медленный танец, что бы ни случилось. Скоро Гриффин почти забыл о своей грусти, однако Сэлли прошептала:

– Я жду.

Гриффин рассказал ей о девочке.

– Это и правда грустно, – подытожил он. – Эсми переполняли любопытство и энтузиазм. Она могла бы стать великим биологом. Но ей «повезло» родиться в богатой семье. У девочки была мечта, а у родителей – слишком много денег, чтобы позволить этой мечте осуществиться.

– Так пусть начнет сейчас, – сказала Сэлли. – Она же очень молода. Еще полно времени, чтобы все изменить!

– Уже не начнет.

– Откуда ты знаешь?

Гриффин узнал это, просмотрев персональные дела ученых на сто лет вперед и не встретив среди них имени Эсми.

– Это случилось. Или случится.

– А почему она снова здесь?

– Я думаю, Эсми переживает сейчас один из счастливейших моментов своей жизни. В последний раз ей всерьез верится, что она выберет свою судьбу сама, без оглядки на родителей.

Сэлли внимательно наблюдала, как девушка в красном обвила руками шею Лейстера, пристально глядя ему в глаза. Палеонтолог казался озадаченным, даже немного напуганным.

– Девица прямо-таки вцепилась в него.

– Она никогда не добьется своей цели. Почему же не дать ей насладиться утешительным призом?

– А Лейстер вроде как ее трофей? – желчно сказала Сэлли. – Хорошо же им будет вдвоем! Он, по-моему, так обалдел, что не помнит, как его зовут.

– Не всегда все происходит так, как мы хотим.

Некоторое время они танцевали молча. Но Сэлли не унималась, она положила голову Гриффину на плечо и продолжала расспросы.

– И все-таки интересно, как Эсми смогла сюда вернуться?

– Мы не афишируем подобные вещи, но иногда с нами можно договориться. За определенную плату и, естественно, под строгим контролем.

– Расскажи мне, Гриффин, – как я смогла пронести детеныша аллозавра мимо всех твоих охранников?

– Тебе просто повезло. Такое больше не повторится.

Она отодвинулась и холодно посмотрела на него.

– Не морочь мне голову. Все прошло как по маслу: холл был почти пуст, а твои люди поворачивались ко мне спиной. Я хочу знать почему?

Гриффин улыбнулся.

– Ну-у-у... Ведомый, как обычно, здоровым бюрократическим инстинктом, я решил, что вся эта секретность – предосторожность совершенно излишняя. Поэтому я кинул Монку несколько намеков и послал его к тебе.

– Ты кошмарный тип. – Сэлли прижалась к нему теснее некуда. – Значит, ты заставил меня скакать через расставленные обручи, как цирковую собачку? Почему у вас все не как у людей? Все так запутано, перекручено.

– Добро пожаловать в мой мир, – отозвался Гриффин.

– Говорят, что женщина хотя бы раз в жизни должна влюбиться в настоящего подлеца. – Она заглянула ему в глаза. – Боюсь, мой подлец – ты.

Он чуть отодвинулся от нее.

– Ты пьяна.

– Везучий, – промурлыкала Сэлли. – Выходит, ты везучий.

Несколько часов личного времени спустя Гриффин вернулся в свой офис. Горел свет, а второй ключ мог быть только у еще одного человека.

– Джимми, – произнес Гриффин, открывая дверь, – клянусь, мое тело болит в местах, о существовании которых я и не...

Кто-то повернулся на его стуле.

– Нам надо поговорить, – произнес Старикан. Гриффин застыл на пороге. Затем вошел, закрыв дверь.

Направился к бару и налил себе бурбона. Старикан уже заглянул сюда, автоматически заметил Гриффин.

– Я слушаю.

Старикан взял со стола верхний рапорт и прочел вслух: «Перебежчик рассказал, что в числе тех, на кого будет организовано покушение, есть личности, значимые для выполнения Основного Проекта. Список их составлен руководителями ранчо, первые места в нем занимают наиболее известные ученые».

Он уронил рапорт на стол.

– Если бы ты удосужился прочитать это до бала, то знал бы, что верхние строчки списка, составленного нашими друзьями с ранчо «Святой Спаситель», занимают Сэлли и Лейстер. Под номерами, соответственно, один и два. Тебя бы не застали врасплох, и ты бы понял, что следует держать этих двоих на расстоянии друг от друга.

– А что случилось? Вы предупредили нас о готовящемся покушении, Джимми поймал террористов, система работает. Между прочим, я имею право выбора тактики.

Старикан встал, опираясь рукой на стол. «Интересно, сколько он уже выпил сегодня?» – мельком подумал Гриффин.

– Мы еле поймали двух долбаных террористов, а «крот» до сих пор работает среди наших людей! Как они узнали о бале? Кто сказал им – какой ресторан будет обслуживать наших гостей? – Он хватил кулаком по груде рапортов. – Нет у тебя никакого выбора! Ну-ка читай все! Немедленно!

Гриффин сел. Он умел читать очень быстро, но, чтобы впитать информацию полностью, потребовался почти час. Закончив, Гриффин закрыл глаза ладонями.

– Вы хотите, чтоб я использовал Сэлли и Лейстера как наживку.

– Да.

– Зная, что с ними случится.

– Да.

– Отправить людей на верную смерть.

– Да.

– Это невероятно грязная игра.

– С моей точки зрения, это была невероятно грязная игра. Но ты все равно сделаешь как надо. Я более чем уверен.