Экспресс на 19:45 - Лиза Ангер

– У кого она работала до вас?

– У Такеров, – сказала Селена. – Через несколько улиц отсюда.

Кроу пролистал блокнот назад.

– Ее сестра сказала, что с той семьей у нее возникли некие проблемы – и ей пришлось поспешно уйти.

Селена покачала головой.

– Я бы не была в этом уверена. Думаю, миссис Такер – Элиза – просто захотела проводить больше времени дома с детьми.

На самом деле она понятия не имела о том, что могло случиться у Такеров. Она не общалась с ними, хотя и добавила в друзья на «Фейсбуке»[22]. Их дети учились в одной школе. А еще они скинули ей по почте рекомендацию – когда она нанимала Женеву. Пожалуй, чересчур лаконичную.

– Проблемы из-за мужа, – продолжил Кроу. – Услуги, выходящие за рамки оплачиваемых.

– Женева ничего подобного не упоминала, – стояла на своем Селена.

Да и с чего бы ей это упоминать? Селена с трудом сглотнула, что, похоже, не укрылось от детектива Уэста. Она сознательно старалась не коситься на Грэма.

– Мы можем как-то помочь? – спросил Грэм, изображая искреннюю тревогу. – Вам? Женеве?

Кроу положил на журнальный столик визитную карточку.

– Дайте знать, если она позвонит. И продолжайте по возможности звонить ей. Вероятно, она не хочет разговаривать с сестрой, но ответит на звонок по работе. И свяжитесь с банком – запросите у них дополнительную информацию по этому чеку. При наличии.

– Хорошо, – кивнул Грэм. – Так и сделаем.

На мгновение в комнате повисла тишина. Следователи уставились на Грэма.

– Работаете не покладая рук, да? – обратился к нему детектив Уэст.

– В смысле? – не понял Грэм.

– В пятницу занимались забором, – пояснил Уэст. – Потом отправились помогать брату по хозяйству.

– А! – усмехнулся Грэм, скрещивая руки на груди. – Можно и так сказать. Только вот ни одно из этих начинаний не увенчалось успехом. Но я старался.

– Чем занимались с братом?

– Шкафом, – тут же нашелся Грэм и прокашлялся. – Дверца с петель сорвалась.

– Неужто в одиночку с таким не управиться?

– Видимо, нам – не управиться, – ухмыльнулся Грэм. – А может, мы просто нашли повод провести немного времени вместе – так сказать, наверстать упущенное.

Мужчины снова покивали.

– В котором часу вы вернулись?

– Поздно. Не помнишь, милая?

– Что-то около девяти или десяти? – протянула она. На секунду ей захотелось, чтобы все это оказалось сном. Захотелось очнуться от него.

Детектив попросил Грэма назвать имя, адрес и телефон брата. Грэм без колебаний предоставил ему все требуемые данные. Насколько ей было известно, он действительно помогал брату со шкафом. Она, ради его же блага, надеялась, что это окажется правдой. Или что Джо подхватит их ложь – это представлялось вполне возможным. «Кодекс братана», как говорил Грэм, обязывал.

– А где Женева? – спросил Оливер. Маленький и худощавый, он снова стоял в дверях, прислонившись к деревянному косяку. – Что случилось?

Оба детектива подались в сторону двери. Селена, и без того напряженная, подскочила как на пружинах, чтобы защитить Оливера.

– Мы не знаем, дорогой, – пискнула она неестественно веселым фальцетом. – Все в порядке.

Оливера, сверлившего ее серьезным взглядом, эти слова не убедили. Она покачала головой, едва заметно, так, чтобы никто, кроме него, не увидел. И сын тут же понял, что должен молчать, о чем бы ни думал, что бы ни хотел спросить или сказать. Он знал, чего хотела от него мать, – детям не нужны были слова.

– Иди присмотри за братом, – попросила его Селена. Оливер послушно отступил в коридор.

Грэм проводил детективов в прихожую и вышел с ними на улицу.

– Я заметил, что у вас установлен дверной звонок с камерой, – сказал Уэст уже на крыльце. – Он реагирует на движение? И встроена ли функция записи?

– Нет. Он старше этих новшеств, – с сожалением поморщился Грэм. – К тому же немного глючит – нам давно пора разобраться с Интернетом. Он и звонит-то через раз.

– Техника…

Собирался ли Уэст попросить запись? Покажет ли ее Грэм? Была ли вообще в этой камере такая функция? Она понятия не имела. А другие камеры? Их записи сохранялись? В приложении – определенно, да.

Она знала, что придется отказать детективам, если они захотят посмотреть видео с камер. Ведь они были вправе сказать «нет». Селена постаралась взять себя в руки. Но как бы она объяснила отказ? Если бы они действительно хотели помочь расследованию, если бы им нечего было скрывать, они бы без вопросов дали детективам доступ к приложению.

И ведь они хотели. У них не было секретов. Или?.. Интрижка мужа, какой бы неблаговидной она ни выглядела, не была преступлением.

Она перевела взгляд на Грэма. Тот непринужденно болтал с Уэстом о новых технологиях наблюдения, доступных и значительно облегчающих их работу.

– Большинство людей не подозревает, а они повсюду: маленькие камеры в дверных звонках, в гостиных, на телефонах. Повсюду. Конфиденциальности давно не существует. Не то чтобы ее у нас отняли – скорее прибрали к рукам.

Селена оглядела квартал. Дверной звонок со встроенной камерой был почти у всех. В их соседский чат то и дело прилетали визгливые сообщения:

«У моей двери стоит незнакомец!»

«Посылка пропала!»

«Эта псина повадилась гадить на моем участке!»

– Мы пока прогуляемся по вашему району, – сообщил Кроу. – Дайте нам знать, если она позвонит. Или – ну, знаете – вспомните что-нибудь.

По району? Будут ходить и задавать вопросы? Беседовать с соседями?

– Но ведь, вероятно, все в порядке? – спросила Селена. – Возможно, она просто встретила кого-то. Потеряла счет времени.

– Трудно сказать, – ответил Кроу и поднял взгляд к небу. – Одно дело – пропустить встречу с сестрой. Но мне не нравится, что она не пришла на работу. Она не кажется безответственной.

У Селены язык чесался все выболтать. Она представила свой сбивчивый рассказ. «Исповедаться ведь бывает полезно – для души или что там в нас сидит. Ведь правда? Женева спала с моим мужем. Я бросила в него тем, что под руку попалось. Разбила ему лоб. Выгнала – а он вернулся. В ночи. Пришлось впустить – из-за мальчиков. Я уж точно не хотела, чтобы он возвращался. Я познакомилась с одной женщиной в поезде. И в выходные на телефон стали приходить эти странные сообщения. Да и сама встреча была странной. Она сказала что-то вроде «пусть она исчезнет».