Вторая жена. Цветок для варвара - Анна Завгородняя

Тахира кивнула в ответ.

— Позвольте я провожу вас в ваши покои! — женщина отступила на шаг в сторону и жестом пригласила Тахиру идти вперед. — Я буду указывать вам путь. Думаю, скоро вы освоитесь, — добавила она тихо.

Комнаты принцессы выходили окнами на море. Первым делом, девушка подошла и выглянула на синюю гладь, протянувшуюся до самого горизонта. Ей казалось, что это небо упало на землю и заплескалось водяной бесконечностью.

Порыв ветра колыхнул тонкие занавески и Тахира отступила назад.

— Вам нравится? — поинтересовалась Ирада и Тахира огляделась.

Ее покои были просторными. Ложе, покрытое алым с золотом покрывалом, множество подушек под балдахином, на полу ковры или мозаика, стены украшены картинами с изображением животных или молодых девушек, которые танцевали, да собирали виноград.

Небольшой круглый столик вмещал на себе дорогую вазу с фруктами, рядом с ним дорогие циновки устилавшие пол, расшитые по краям лентами. И все вокруг в ярких радужных тонах.

«Слишком пестро и просторно!» — подумала принцесса варваров. Она не привыкла к подобной роскоши. Даже дома, во Дворце, все было намного проще и скромнее.

«Этот народ любит все дорогое!» — вздохнула Тахира, когда ее внимание привлек черный длинный футляр, что лежал неподалеку от ложа. Девушка шагнула к нему. Опустилась на колени и подняла с ковра, положив перед собой.

Это был подарок брата. Меч из редкой и очень прочной стали, но теперь осиротевший. Второй, парный, остался у Акрама в его покоях и теперь, скорее всего, украшал стену спальни принца.

Тахира открыла футляр и откинула бархат ткани, прикрывавший клинок. Прикоснулась к холодной рукояти.

— Женщинам не позволено иметь оружие в серале! — донесся до ее слуха голос Ирады.

— Думаю, мой муж сделает для меня исключение, хазнедар! — отозвалась спокойно принцесса и закрыла футляр. Встав на ноги, она повернулась к Ираде. Рабыни стояли за спиной, ожидая приказаний.

— Я не сомневаюсь, госпожа! — произнесла Ирада, а затем добавила. — Вам надо переодеться. Новые одежды уже готовы.

Тахира уронила взгляд на свое платье, но спорить не стала.

Хранительница сераля взмахнула руками, призывая рабынь действовать. Стайка девушек обтекла принцессу и уже через мгновение ее одежды были сняты, как-то незаметно появились шелка, точно такие же в каких появилась в лагере Майрам. Принцесса посмотрела на вещи с отвращением, но тем не менее позволила себя переодеть.

— Вы хотите посмотреть на себя, госпожа? — спросила Ирада, когда рабыни закончили.

Тахира хотела было сказать: «Нет!» — но передумала и молча кивнула.

— В ваших покоях есть зеркало! Это очень дорогое зеркало, его приобрели еще за месяц до вашей свадьбы и принцем Акрамом! — похвасталась хазнедар. — Покупали для принцессы Майрам, хотели подарить ей его на день рождения! — а сама вела за собой принцессу, то и дело поглядывая на нее в новом одеянии.

Тахире было непривычно в этом наряде. Оно сковывало движения и заставляло девушку идти мелкими шагами. Это раздражало, но она терпела.

Зеркало обнаружилось в соседней, смежной со спальней комнате. Здесь также находились и новые одежды Тахиры, сложенные в сундуках, несколько полок с обувью и стол, заставленный шкатулками. Что находилось внутри, принцесса могла сказать с уверенностью — украшения. Золото народ ее мужа любил и считалось, что по тому, сколько золота надето на жене, можно судить о статусе и достатке ее повелителя.

Зеркало действительно было огромным. Тахира увидела себя во весь рост и немного удивилась, когда поняла, что эти шелковые одежды ей к лицу. Ирада встала справа от принцессы, стараясь не попасть в отражение.

— Вы прекрасны, госпожа! — сказала она. — Будет счастлив тот, кто обладает подобной красотой.

Тахира приподняла подбородок. Яркий желтый цвет тканей, облепивших ее фигуру, невероятно шел к ее загорелой коже и к карим глазам с песком золота, но девушка подумала о том, что с удовольствием променяла бы все шелка на свой прежний привычный наряд.

— Госпожа! — рабыни поклонились, глядя на принцессу с восхищением.

— А где мой муж? — спросила она, вдоволь налюбовавшись собой.

— Принц Акрам занимается во дворе на мужской половине! — ответила Ирада.

— Я хочу к нему! — произнесла Тахира и сделала было шаг к выходу, но хазнедар покачала головой.

— Это невозможно, моя госпожа! — смиренно произнесла она. — Без приглашения мужчины женщина не имеет права покидать женскую половину дома.

Брови Тахиры сошлись на переносице.

— Что? — удивилась она.

— Скоро к вам придет Повелительница Ширин. Она все расскажет, а после, если принц Акрам этого пожелает, он даст вам масар[8] и вы будете вольны ходить где пожелаете!

— Масар? — удивилась Тахира.

— Повелительница Ширин все скоро вам расскажет! — Ирада поклонилась. — Я оставлю вас. Девушки будут рядом, если вы что-то пожелаете, достаточно кликнуть их! — и снова поклонилась, пятясь спиной к выходу.

«Что за обычаи! — удивилась принцесса. — Я здесь как пленница!» — она вздохнула и подошла к столику, на котором стояли шкатулки. Открыла одну, запустила руку в сияющие драгоценности, зачерпнула щедро и снова вздохнув, высыпала содержимое обратно.

«Бедная Майрам! — вспомнила Тахира вторую жену брата. — Как она только жила здесь. Это просто невозможно. Я никогда не смогу привыкнуть!» — и снова подумала о Майрам.

«Где она сейчас? Как переносит путь?»

В паланкине было душно, не вздохнуть. Я открыла все занавеси и все равно умирала от жары. Словно само солнце ополчилось против нас и жарило с нестерпимым гневом, обрушиваясь на землю.

За время пути мы сделали только один раз остановку. Пока я прогуливалась по траве, моих носильщиков сменили и в путь мы отправились с новыми силами.

Шаккар несколько раз подъезжал к паланкину и поглядывал на мои мучения, но ничего не говорил и лишь смотрел своим диким варварским взглядом. К своему счастью, за весь день я ни разу не увидела Сарнай. Видимо, Повелительница была впереди обоза, и ехала наравне с мужчинами воинами и нашим мужем.

«Подумай о рабах, которые идут пешком!» — напомнила себе я, когда в очередной раз устав от духоты, брала в руки кувшин с водой и делала глоток.

Мы ехали весь день. Что я только не делала в паланкине. И лежала, и сидела, и пыталась считать расстояние, что нам удалось проделать от города по степи. Но только к закату, когда поднялся ветер и небо сменило свой цвет с лазурного на алый, пронизанный прожилками золота, был подан клич о привале.