Венец всевластия - Нина Соротокина

Возвращая торговцу чару, Паоло спросил у него про сапожную лавку. Торговец начал было объяснять, но малый с узлом бесцеремонно влез в разговор. Напористо и быстро, аж словами захлебывался, он стал объяснять, что уже был сегодня в сапожных рядах и ничего подходящего там нету.

— Такому знатному болярину, как вы, надо шить сапоги на заказ, а не искать их на торгу.

— Это почему же?

— Осмелюсь доложить, нога ваша не подходящая для этого торга фасону. Лодыжка излишне сухощава и подъем крут, — Паоло только дивился, как парень мог рассмотреть его ноги, если все время смотрел в глаза собеседнику. — Сапоги без примерки шьются на любого, а у русского народа в обычае иметь на голени и в бедрах много мяса. Однако же напомню вам, что маленькая и нежная нога — есть признак злодейства, — он неожиданно подмигнул.

— Нога у меня не маленькая и не нежная, — с раздражением сказал Паоло, пытаясь вспомнить, где он уже слышал это определение… или читал?

— А я и сам вижу. Это я не в укоризну сказал, а к слову, — весело отозвался патлатый.

Паоло уже шел неизвестно куда, расталкивая людей, а малый в немецком кафтане поспешал за ним со всей проворностью.

— Вы какие сапоги хотели купить?

Наш герой хотел послать разговорчивого попутчика куда подальше, но не смог, прямо фокус какое-то.

— Ну… чтоб хорошей кожи с тиснением, цвет желательно красный, но чтоб глаза не слепил, а так… с притемнением.

— Хотите совет дам? Здесь есть оружейник. Он торгует всем — саблями, булавами, кольчугами… но, кроме того, продает хорошую конную сбрую, седла и сапоги. К нему важные люди ходят. Хотите покажу?

Удивительное дело, парень словно угадал главную надобность Паоло, за которой он, собственно, и явился на торг. А тут и оружейник и сапожник в одном лице?

Новый знакомец шел по торгу, как по собственному дому, толпа не была ему помехой, уверенно сворачивал то влево, то вправо, подныривал под низкие воротца, обходил стороной погреба, при этом балагурил с продавцами, подмигивал румяным бабам, что стояли при посуде или рукоделиях.

— Погодь, — бросил парень стол неожиданно, что Паоло уткнулся лицом в его спину.

Здесь продавались доски иконные и краски в берестяных и глиняных сосудах. Каждую краску парень нюхал, потом тончайшей лучиной брал щепотку и смотрел на свет.

— Ярь есть? Вохра есть? Сурик есть?

— Вохры нет, — терпеливо отвечал мужик в литовском платье. — Яри тоже нет. Но есть черлень псковская. И вот, извольте, отличная киноварь. Бапер остался. Опять же бель.

Паоло был уверен, что парень все сейчас скупит, но тот поставил берестяные емкости на место и тем же упругим шагом последовал дальше. Продавец выкрикнул вслед нечленораздельное, судя по выражению лица его, это была отборная ругань. Но парень не смутился, так же внимательно осмотрел иконные доски и опять ничего не купил.

— Зачем вам краски и доски? — не удержался от вопроса Паоло. — Вы что — живописец?

— Пока не удостоился, — с легкой обидой отозвался парень. — Может, познакомимся?

Познакомились. Мефодием его звали. К удивлению Паоло он оказался переписчиком книг. Грамотный, стало быть. Это хорошо. А Мефодий был совершенно потрясен новым знакомым. Что Паоло из иноземцев, это он сразу понял, и не столько по платью, сколько по языку, и по-русски вроде говорит, а все как-то не так. Иноземцев Мефодий видел предостаточно, но этот был особенный — из Флоренции!

— Я ведь в тот самый год родился, когда матушка великая княгиня Софья Фоминишна Московский престол заняла, — с удовольствием рассказывал Мефодий. — Кто ж о ней тогда знал что-нибудь? Издалека приехала, ну и пусть ее. Жили себе и в ус не дули, и не подозревали, что есть на свете страна, где обитают фрязины. А как начали Успенский собор возводить, да как приехал великий Фьораванти Аристотель, так весь свет об этом и прознал.

Так за разговором дошли они до оружейной лавки. Сапоги в ней, как и обещал Мефодий, были добротные, но ни одна пара не пришлась впору. Тогда оружейник сам снял мерку с ноги, обещал завтра же передать заказ сапожнику и попросил четверть цены задатка.

— У меня еще к вам дело, — негромко сказал Паоло оружейнику, стараясь, чтоб Мефодий не расслышал всех слов. — Можете ли вы изготовить мне ключ взамен поломанного. Работа тонкая, ключ сложный…

— Покажите.

Паоло аккуратно вложил в раскрытую ладонь поломанный ключ. Оружейник иронически присвистнул.

— Это кто ж его так ладил грубо?

— Мне не важно, чтоб красиво было. Главное, чтоб замок открывал. Вот здесь, где бороздочка кончается, был выступ уголком. Он обломился.

— Кто ж вам без замка ключ выкует? Это, господин, никак не возможно. И опять же надо знать, какой величины выступ был.

— А у меня оттиск есть. Правда, он еще зимой сделан, поискрошился слегка, но ключ и выступ этот проклятый знатно отпечатался, — Паоло достал твердый, как камень, ком глины и прикрыл его другой рукой, явно давая понять Мефодию, что не его это дело и не след заглядывать через плечо и совать под руки оружейника свой длинный нос.

— Ладно. Оставьте ключ и оттиск. Есть у меня на примете справный кузнец. Может, и возьмется. Через неделю наведайтесь. Задаток — полцены. Если не станет кузнец ковать ключ, задаток верну. Но если сделает заказ — денежки сполна.

Тут же ударили по рукам, Мефодий стал свидетелем сделки. Задаток, однако, был не малый, и Паоло упрекнул себя за излишнюю доверчивость и расточительность.

— Вот и обделали дельце! — весело воскликнул Мефодий.

Пришла пора расставаться, но оба как-то медлили. Паоло обдумывал, как бы поделикатнее, чтоб не обидеть свидетеля, спросить, где его найти в случае нужны.

— Я вот что хочу у вас спросить, — нашелся наконец Паоло, — вы говорили, что имеете доступ ко многим книгам. А нельзя ли мне их почитать? Разговор, разумеется, о русских книгах. Раньше я много читал и на латыни, и народном итальянском, но кириллица — это особое удовольствие. Словно клад ищешь.

— И вы хотите, чтобы я помог вам этот клад найти? — блестя глазами, спросил Мефодий.

— Я понимаю, книги вещь ценная, выносу не подлежат. Так я бы их прямо в вашем дому почитал. Меня, например, весьма интересует «Сказание о дщери Александра Македонского», а также «Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 году».

Мефодий явно обрадовался просьбе Паоло.

— Этих книг сразу я вам обещать не могу, поскольку у меня их нет под рукой, но со временем достану. Сейчас я, между прочим, интересную книгу переписываю. Тайно! — он поднял палец.

— Что значит — тайно?

— А то, что имя заказчика назвать не могу. Славная книга. Называется «Повесть о рахманах…». О тех, что в Индиях обретаются. Ведь где только люди не живут, а! Как нас Господь-то расселил! Удивления достойно! Если хотите эту книгу посмотреть, то приглашаю вас в свою жилье. Это близко, на Кучковом поле.