Доктор Кто. Безмолвных звезд движение - Дэн Абнетт

Билл боялся думать о времени, когда Моргауны не станет. Более того, он не мог представить, как справится на посту Избранного Нутриция без ее мудрых и своевременных советов. Если эта зима, полная смерти и страха, приблизит конец и ее жизни, он…

Билл оборвал эту мысль. Записи и устные предания Белуги сходились в одном: рано или поздно каждый род ожидает печальный миг, когда его последний представитель уйдет к Пастырю. Такие смерти переживались тяжелее обычных, потому что знаменовали собой конец эпохи и напоминали морфам о непрочности жизненного цикла. Билл знал, что уход Моргауны не только проведет разделительную черту в его службе Нутрицием, – он расколет пополам саму его жизнь. Оставалось молиться, чтобы Пастырь отдалил эту трагедию – или, по крайней мере, не прибавил ее к бедам, которые уже постигли Белугу нынешней зимой.

– Надо идти, – повторила Моргауна.

– И что мы им скажем?

– Правду. Сейчас мы можем только держать огонь и нести вахту.

– А завтра?

Моргауна пожала плечами.

– Возобновим поиски.

Билл вздохнул.

– А что, если это правда?

– О чем ты, Избранный?

– О великанах в лесу.

– В учении Пастыря о них ничего не говорится.

– О чужаках там тоже ничего не говорилось, но сегодня они пришли.

– Это были колдуны – проклятые и отвергнутые Пастырем создания, – невозмутимо ответила Моргауна.

– Я знаю, – кивнул Билл. – Но если в Слове Пастыря о чем-то не говорится, это не значит, что мы не должны обращать на него внимание. Это колдовство может нас погубить. Неужели мы так и будем сидеть сложа руки?

– Нет, конечно, – твердо сказала Моргауна. – Главная заповедь морфов – выжить, несмотря ни на что. Возможно, наш случай относится к исключительным, и Пастырь не говорил о нем напрямую. Но он не оставит нас во тьме незнания. Нужно внимательнее перечитать его Слово, изучить каждую строку и букву. Пастырю угодно наставлять нас такими путями, о которых мы даже не можем помыслить.

Билл Рокот кивнул.

– Так и поступим. Будем читать всю ночь, если понадобится.

– Воистину, Избранный, – сказала Моргауна. – Сейчас мы войдем в зал, и ты мудрым словом успокоишь этих бедных людей. Затем я открою Скрипту, и старейшины удалятся для изучения Слова Пастыря.

Билл вздохнул и шагнул в ярко освещенный Совет. В зале было негде яблоку упасть. Положение категории А собрало всех морфов – кроме тех, кто нес ночную вахту или не мог оставить срочную работу.

А еще тех, кто бесследно пропал.

Стоило Биллу переступить порог, как шепотки в зале утихли. Избранный под всеобщими взглядами пересек комнату и медленно опустился в кресло рядом с другими старейшинами. На некоторых скамьях наметилось оживление – там сидели семьи морфов, не вернувшихся сегодня из леса.

– Что будешь делать, Избранный? – громко спросила Вея Лейко, поднимаясь со своего места. Голос женщины слегка дрожал. Ее муж, Дум Лейко, ушел утром в составе поискового отряда.

– Попрошу Пастыря наставить нас, – спокойно ответил Билл.

– Да мы только этим и занимаемся! – воскликнула Лина Троп.

По скамьям пробежал одобрительный ропот.

– Верно.

– И что это дало?

– Такие разговоры неугодны Пастырю, – осторожно заметил Шонс Плуграйт. – Я понимаю, ты тревожишься за Гуда, но…

– Неугодны Пастырю? – с горьким смешком переспросила Лина. – Да ему на нас плевать!

Зал снова всколыхнули шепотки – на этот раз изумленные и испуганные.

– А я согласна, – вдруг сказала Вея. – Я знаю, что мы должны довериться Пастырю. Что терпение – величайшая добродетель морфов. Что терпеливые не убоятся невзгод и унаследуют блага Грядущего. Но с меня хватит. Мой муж…

И она осеклась, не в силах закончить фразу. Сестра Веи поспешно встала, чтобы поддержать ее под руку.

– Сегодня мы обратимся к мудрости Пастыря, – твердо сказал Билл. – Моргауна откроет Скрипту, и мы будем со вниманием читать его Слово, пока оно не укажет нам, что делать.

– Другими словами, – фыркнул Джек Перекоп, – будем ждать чуда.

По залу прокатился смех, но в нем не было и капли веселья.

– Думаю, чудо уже случилось, – сказал Мол Другоряд, переступая порог Совета. Все в удивлении обернулись на его заснеженную шубу и заиндевевшие усы.

– Небольшое, конечно, – продолжил он, – но дающее надежду.

И он сделал знак рукой. На пороге возникли еще две фигуры.

– Пастырь милосердный, – пробормотал Билл. – Веста Флоринс?

– Они пришли из Лесов, Избранный, – пояснил Мол.

– Я невредима, – поспешно заверила собрание Веста. Щеки девушки пылали с мороза. После секундной паузы она указала на человека рядом с собой. – А это Рори.

– Гм, – сказал Рори. – Здравствуйте.

* * *

Доктор поднял одну из крыс за хвост, чтобы разглядеть получше. Тяжелая тушка медленно закачалась в воздухе.

– Мерзость, – сказал Доктор. – Но качественная.

– Что? – спросила Эми. Слух вернулся, но звуки по-прежнему доносились до нее, будто сквозь ватную стену. – Ты сказал «качественная»?

– Качественно сделанная, – пояснил Доктор и осторожно отогнул губу твари, чтобы рассмотреть металлические зубы. – Это определенно крыса – по крайней мере, генетически. Со Старой Земли. Но ее модифицировали. Переделали. Улучшили. И поставили производство на конвейер.

– У нее нет глаз, – заметила Эми.

– Потому что инженеры сочли их излишними и заменили на датчики движения, – и Доктор указал на пористую кожу, которая заполняла впадины на месте глазниц.

– Но зачем?

– В космосе – особенно межзвездном – холодно и очень, очень темно. Поэтому фиксировать движение бывает гораздо продуктивнее, чем полагаться на глаза. Смотри, тут еще прекрасные звуковые датчики!

– Погоди-ка, – сказала Эми, тряхнув головой. Сейчас девушка многое отдала бы за обычную ватную палочку – хотя и знала, что это невозможно. В уши словно налили клея. – Давай отмотаем пленку. Мы сейчас не в космосе.

– Верно, – кивнул Доктор, поднимая крысу и разглядывая ее снизу. – Мы в терраформере. Одной из гигантских машин, которые построили первые морфы, чтобы превратить эту планету из землеподобной в землеобразную.

– Ты говоришь о наших Формерах? – удивилась Белла.

– Горы, которые на самом деле не горы? – вспомнила Эми.

Доктор улыбнулся и кивнул.

– Полагаю, мы находимся в Формере № 2 – если я внимательно слушал Арабеллу, и мое чувство направления не врет, – и он подмигнул спутникам. – А оно не врет никогда.