Разведка - это пожизненно - Всеволод Радченко

Я «тихо ахнул» и попросил офицера безопасности как можно быстрее забрать нашего парня из комиссариата, а в 5 часов утра уже разговаривал с «героем» в представительстве. Я не сомневался в правдивости его рассказа, тем более, что полицейские каких-то особых претензий к парню не предъявляли, указав только, что он был без документов, в нетрезвом виде, пытался скрыть свою личность и мог нарушить общественный порядок.

Мы в самом спокойном тоне доложили в Центр о приключении с нашим парнем. Указание из Центра поступило быстро, было однозначным: «Отозвать, отправив ближайшим рейсом Аэрофлота». Знаю, что его отчислили из Дипломатической академии и отправили обратно к себе на периферию. Жалко парня! Но думаю, что в нашем деле иначе нельзя.

Наши возможности по получению информации о действиях специальных служб противника против советских граждан несколько расширились, и это позволяло проводить не только оборонительные мероприятия, но и в некоторых случаях наступательные операции. Советская колония хотя и состояла из образованных, хорошо подготовленных и в абсолютном своём большинстве порядочных людей, но различного рода происшествия нередко могли давать почву для провокационных действий противника. Чтобы закончить со швейцарской полицией, расскажу о двух эпизодах.

Поздно вечером нашему офицеру безопасности поступило сообщение о том, что полицией задержан крупный советский международный чиновник. Сообщение было сделано руководством полицейской службы, а не просто дежурным по комиссариату. Наш офицер безопасности к полуночи привёз в представительство задержанного. Это был сотрудник МИДа, достаточно высокого ранга, короче говоря, назовём его Сидоров. Он проводил «сеансы» эксгибиционизма. На голое тело у него было надето московское длинное пальто (дело было осенью), и он в одном из злачных мест Женевы — скажу сразу, что таких мест в Женеве совсем немного — демонстрировал «свои достоинства» двум-трём барышням, которые дежурили в это время на улице.

Естественно, барышни сообщили в полицию, естественно, полиция взяла его «под белы рученьки» и доставила в комиссариат. Его тщательно обыскали, подозревая, что он наркоман, так как Сидоров был, конечно, возбуждён, но не пьян. В разговоре, уже в представительстве, он откровенно рассказал о случившемся, подчеркивая, что это у него какое-то наваждение, происходящее с ним, когда нет жены. Его жена действительно в это время находилась в Москве. Мы его успокоили и по закрытым каналам сообщили в наш Центр. Пришлось разбираться с руководством женевской полиции. От них мы получили чёткое разъяснение, что хотя речь со всей очевидностью идёт о психическом заболевании, но действия нашего человека попадают под статьи уголовного кодекса (нарушение общественного порядка и т. д.). Офицеру безопасности удалось договориться, чтобы полиция замяла дело, в то же время мы получили ясный намёк, что Сидорову следовало покинуть Швейцарию, так как он наверняка будет находиться под более пристальным наблюдением и при повторном инциденте попадёт под уголовное разбирательство, и огласки избежать не удастся. Мы решили проинформировать обо всём Центр, считая, что Сидорову следует уезжать, хотя как это объяснить, имея в виду деликатность ситуации, в Москве и в международной организации никто не знал.

На наше решение повлиял тот факт, что мы знали, что на уровне руководства между швейцарской и американской специальными службами существует контакт. Сам случай, серьёзно дискредитирующий нашего чиновника, несомненно, станет известен и американцам. В то время американские спецслужбы часто в достаточно грубой форме использовали и значительно менее серьёзные промахи наших граждан.

Миронова, со своей стороны, написала личную телеграмму министру, и руководство МИДа, без нашего участия, приняло решение срочно отозвать Сидорова.

Был и другой пример. Жена одного из наших заметных членов правительственной делегации, долгое время до этого вместе с мужем находившаяся в командировках за рубежом, была поймана с поличным в одном из дорогих магазинов за кражей какой-то галантереи. Её захват был проведён весьма квалифицированно и задокументирован полицией с участием соответствующих свидетелей. Мадам, понимая, что отпираться невозможно, и что это грозит большим скандалом, заявила в присутствии официальных лиц, что если об её проступке станет известно советскому представительству, она покончит жизнь самоубийством и обвинит в этом швейцарские власти.

Швейцарцы в типичной для них манере приняли решение отпустить её, заверив, что не будут предпринимать шагов для огласки её поступка. Однако на неофициальном уровне поставили нас в известность и по просьбе офицера безопасности ознакомили с материалами дела. Посоветовавшись с Центром, мы приняли решение проинформировать о случившемся лично главу делегации, как бы тем самым возложив на него ответственность за возможную огласку случившегося, что было бы очень некстати на завершающейся стадии работы одной из важнейших международных конференций. Глава делегации принял правильное решение, откомандировав в Москву и жену, и, соответственно, мужа. В дальнейшем нам стало известно, что эпизод с мадам не был случайностью, что мелкие кражи в магазинах она практиковала и раньше.

Особая бдительность швейцарцев проявилась ещё в одном серьёзном оперативном эпизоде. Наш работник после тщательной проверки вышел на место встречи с проезжающим транзитом через Швейцарию нелегалом нашей службы. Встреча была «основной», и наш работник должен был выходить на место встречи два раза в неделю, так как точная дата приезда нелегала была неизвестна.

Место встречи было выбрано удачное: тихая улочка с несколькими магазинами, но, правда, в сотне метров было отделение маленького банка типа нашей сберкассы. На первый взгляд, всё было спокойно, но в этот день наш работник выходил на встречу уже в третий раз, и, самое главное, шёл мелкий и упорный дождь. Наш работник оказался к тому же ещё и без зонта. Пробыв несколько минут на месте встречи, прижимаясь к какому-то подъезду, он явно привлёк к себе чьё-то внимание. Благо, нелегал и на этот раз не вышел на встречу, и наш работник благополучно покинул место встречи и отправился к своей машине, а затем — на машине в представительство. Он был опытный разведчик и в самом начале своего возвращения заметил за собой наружное наблюдение, дополнительная проверка с его стороны подтвердила возникшие опасения. Можете представить, какое беспокойство вызвало наше сообщение в Центре.

Естественно, возникло сразу несколько версий: то ли наружку привёл за собой наш сотрудник, и тогда место встречи провалено, то ли место встречи взято под наблюдение, так как противник получил информацию с другой стороны и пытался выяснить, с кем должна проходить встреча нелегала. Тогда где утечка?

Нашими усилиями мы смогли убедиться, что сотрудник резидентуры попал под наружку, так как полиция получила сообщение о его странном поведении от одного «из бдительных швейцарцев». Было решено, что встречу на этом месте проводить нельзя, и Центр с нашим участием принял серию мер, чтобы перехватить нелегала до прибытия в Женеву. Хорошо, что всё закончилось благополучно.

К этому времени по миру уже прогремели несколько предательств наших и военных разведчиков. В нашей женевской резидентуре подобрался хороший коллектив, состоявший из преданных Родине людей. Преданность Родине в любой спецслужбе, а в нашей особенно, является важнейшим элементом успешной работы. Именно работа разведчика является передним краем борьбы ведущих, а часто и малых стран. Измена в разведке — это страшный бич, перечёркивающий нередко многие годы упорной работы и выводящий за рамки активной службы десятки, а то и сотни опытных разведчиков.