Плотность огня - Макс Глебов

– Уже час, как сетевые СМИ на все лады поливают грязью нашу компанию. Нас обвиняют в сговоре с Русским Оружейным Концерном. Какие-то проходимцы провели журналистское расследование и с умным видом заявляют, что мы закупаем у РОК множество различного оборудования и, стало быть, связаны с ними экономическими интересами, а значит, можем участвовать и в коррупционных схемах. Я такого бреда в жизни не слышал, но они это все несут в массы с одухотворенными выражениями на лицах. Уррроды!

– Так! Стоп, Джефф. Похоже, ребята из ГВИ вышли на тропу войны. Мы для них, конечно, не главная цель, но, видимо, они думают, что смогут решить одним ударом сразу все свои проблемы. Вызывай профессора, и ищите надежную юридическую компанию. Нам понадобятся услуги хорошего адвоката. Нужно было озаботиться этим раньше, ну да что уж теперь.

Свои штатные юристы у нас, конечно, были, но специализировались они на коммерческом праве, а здесь явно требовался совсем другой уклон.

– Командир, если надо быстро и надежно, то не нужно никого искать. Моя сестра замужем за неплохим адвокатом. Его хлеб – уголовные дела. Думается мне, это наш случай. С такой информационной поддержкой без наезда правоохранителей или безопасников точно не обойдется.

– Хорошо, Джефф, свяжись с ним, будем думать, как нам вылезать из этой задницы.

***

В комфортном салоне представительского флайкара президент Тобольский вновь вернулся к обсуждению текущих дел со своим референтом, прерванному отлетом на церемонию ввода в строй нового линкора.

– Что у нас дальше по списку, Игнат?

– Господин президент, вы просили сообщить вам, если у младшего лейтенанта Лаврова и его оружейной компании получится что-то толковое.

– И как? Получилось?

– Насколько я могу судить, получилось. Они сделали очень неплохой комплекс РЭБ и даже провели его боевые испытания в системе Глизе, успешно эвакуировав оттуда персонал научной лаборатории по разработке плазменного оружия.

– Вот как? И, кстати, по плазме есть подвижки?

– Пока только фундаментальные исследования. До рабочих образцов еще очень далеко.

– Ладно, давайте вернемся к Лаврову.

– Минобороны приняло его комплекс РЭБ на вооружение и заключило с ним крупный контракт.

– И его еще не пытались сожрать конкуренты?

– Пытались, но он отказался продавать свою компанию. Еще есть подозрения, что на боевых испытаниях его людей должен был ждать очень неприятный сюрприз, но то ли что-то не сработало, то ли они успешно вывернулись из неприятностей, причем, второе более вероятно. А сейчас в сети идет серьезная информационная атака на его компанию. Ее пытаются притянуть к скандалу с РОК. Все обвинения – явная фальшивка, но сделано все профессионально, и общественное мнение формируется соответствующее.

– Следите за ним и дальше. Если произойдет что-то существенное, немедленно доложите.

***

Арестовали меня прямо в академии, в моей комнате. Оперативники прибыли втроем, предъявили ордер на арест и предложили следовать за ними. Вели они себя достаточно корректно и разрешили мне известить о случившемся адвоката.

А вот дальше начался настоящий дурдом. Ни я, ни адвокат долго не могли понять, в чем, собственно, меня обвиняют, но когда обвинение было-таки сформулировано, ощущение бредовости происходящего только усилилось.

– Арестованный Лавров, вы обвиняетесь в многократных покушениях на дачу взяток федеральным чиновникам по мотивам личного обогащения с целью создания для компании, принадлежащей вашей матери, благоприятных условий работы по госконтракту с министерством обороны. Кроме того, вы обвиняетесь в нецелевом расходовании средств, полученных Оружейной компанией Лавроых в качестве аванса по государственному контракту. В совокупности указанные преступления предусматривают наказание в виде лишения свободы на срок до пятнадцати лет. Вы признаете себя виновным в совершении указанных преступлений? – следователь замолчал, ожидая нашей реакции.

– Мой клиент не признает свою вину ни по одному из пунктов и хотел бы ознакомиться с доказательствами, господин следователь, – нейтральным голосом произнес мой адвокат Сергей Исаев.

Толковых доказательств у следствия не могло быть по определению, но в СБЗФ, Службе Безопасности Земной Федерации, дураков не держали, и работали здесь опытные и профессиональные следователи. Что-что, а шить дела они умели и делали это с душой, особенно когда их хорошо мотивировали.

Что можно сделать, если по коррупционному делу нет прямых доказательств? Есть несколько путей. Во-первых, отсутствие прямых улик можно компенсировать большим количеством косвенных. Мне показывали бесконечные записи с камер внешнего и внутреннего наблюдения, на которых я действительно встречался с различными людьми, некоторые из которых и впрямь являлись казенными чиновниками. Ряд записей шли без звука, из других выдергивались отдельные фразы, вроде «мне кажется, что такой подход будет взаимовыгодным» или «я полагаю, что в таком решении заинтересованы обе стороны». И ко всем этим эпизодам прилагались тщательно разработанные легенды, состоящие, в основном из пустых слов, но в совокупности создающие ощущение огромной работы, проделанной следствием, и, вроде как, что-то даже доказывающие, хотя возьми каждую из них в отдельности, и кроме словоблудия ни в одной ничего найти не удастся.

Во-вторых, можно всячески очернить и демонизировать личность обвиняемого в глазах судей и общественности, что особенно важно, если процесс будет открытым. В этом направлении следствие тоже поработало на славу. Активно педалировалось мое одновременное обучение в академии и владение оружейным бизнесом. Естественно, мотивы поступления в академию однозначно трактовались, как способ в дальнейшем лоббировать интересы Оружейной компании Лавровых. Припомнили мне и тот учебный бой с якобы брошенным по трусости на растерзание врагу населением целой планеты, хотя какая может быть трусость в учебном бою? Что-то написали даже про мои дипломы, сославшись на косвенные доказательства подкупа экзаменаторов, но указав, что расследование по этому делу остановлено за истечением срока давности. Я знал, кому сказать спасибо за эту часть обвинительного заключения, но легче от этого мне не становилось.

Ну и, наконец, свидетели. Это песня отдельная и очень яркая. Если сильно захотеть, следователь почти всегда может подобрать ключик к чиновнику средней руки. Пойманный на взятке или растрате чиновник, понимающий, что от наказания не уйти, готов идти на любое сотрудничество со следствием, чтобы избежать реального срока, в том числе и на работу «говорящей головой» в тех уголовных процессах, которые ему укажет следователь. Вот и сейчас, нашлись аж трое мелких функционеров минобороны, с которыми я действительно один-два раза встречался, и которые, как оказалось, сидели на крючке у СБЗФ. Эти господа, глядя мне в глаза на очных ставках, с неподдельной искренностью уверяли следователя, что я предлагал им взятки, но они мужественно отказались.

В качестве вишенки на тортик мне вменили растрату части аванса, полученного от минобороны по контракту. Оружейная компания Лавровых действительно потратила часть этих денег на закупку оборудования, не используемого непосредственно для выполнения работ по заключенному с минобороны договору, но на сроки и качество работ это никак не влияло. Следователь вполуха слушал мои пояснения, и было видно, что для него это просто еще один эпизод, призванный окончательно потопить обвиняемого в суде.