Советская военная разведка 1917—1934 гг. - Александр Колпакиди

Представление о деятельности разведорганов ЗФ дают доклады их руководства в Центр.

25 мая 1920-го председатель РВСР Л.Д. Троцкий направил телеграмму И.С. Уншлихту: «События последнего времени свидетельствуют о полном банкротстве агентурной разведки Запфронта. Необходимо усилить агентуру надежными самоотверженными работниками».

Прямо на бланке этой телеграммы Уншлихт набросал от руки свой ответ: «Агентура Запфронта делает все возможное. Но только теперь получает сотрудников причем не специалистов, а организация аппарата требует времени. Региструпр должен усилить Запфронт за счет других. Напрягу лично все усилия, чтобы поставить агентуру на должную высоту». Среди вычеркнутых в черновике была одна фраза — ответ на последнее предложение в послании Троцкого: «Самоотверженность без практики ничего не даст».

Вслед за телеграммой Уншлихт послал Троцкому 6 июня свой доклад о состоянии дел с агентурой на вверенном ему участке; его копии были направлены в Региструпр и военкому ПШ РВСР Д.И. Курскому:

«15 декабря 1919 г. мне было поручено Вами организовать аппарат для агентурной разведки на Польшу. Сведения о польской армии и внутренней жизни страны, имеющиеся тогда в распоряжении Региструпра. были весьма скудны. Созданный мною за весьма короткое время аппарат сумел в течение трех месяцев выяснить и дать довольно точную картину организации польской армии и ее состава, а также обрисовать политическое и экономическое состояние страны. Получаемые за последнее время в довольно значительном количестве материалы пополняют лишь нашу схему и вместе с тем доказывают ее правильность. Можно было с большой достоверностью предполагать, что аппарат мой, развиваясь и укрепляясь, будет давать положительные результаты.

В апреле месяце Региструпр. основываясь на том. что моя агентура является параллельной по отношению к фронтовому аппарату и выполняет ту же работу, настоял на слиянии этих двух аппаратов. Однако после происшедшего объединения оказалось, что мою агентуру нужно приспосабливать к фронтовой работе, изменяя задания и проч. Таким образом к моменту нашего наступления эта часть аппарата Регистрозапа находилась в стадии реорганизации.

Одновременно с вопросом о слиянии возник вопрос о перемене начальника Регистрозапа, т. к. Региструпр должен был согласиться, что прежний заведующий мало ориентируется в польских условиях и не проявляет должной инициативы. На его место поставлен был 19/IV заведующий моим агентурным аппаратом тов. Верховский (это один из псевдонимов Артура Карловича Сташевского — Гиршфельда). При принятии им Регистрационного отдела Штазапа оказалось, что Отдел этот имеет в Польше лишь двух действующих резидентов, что большинство ходоков на Польшу — не польской национальности и что дивизионные и армейские аппараты поставлены весьма плохо, между тем как в связи с приближающимися наступлениями они должны были сыграть большую роль. Для создания сети агентов и налажения работы в дивизиях осталось всего несколько дней, за какой срок невозможно было, конечно, всего проделать.

Кроме указанных выше агентурных аппаратов, действующих на Польшу — существовала самостоятельно агентура армий Юго-Западного фронта, имеющая перед собой польскую армию, проявляющая постоянно свое незнакомство с работой на территории Польши и вводящая нередко в заблуждение, как нас, так и центр. Неоднократные наши требования об объединении ее с агентурой Регистрозапа встречались всегда с отказом Центра. Последние события [переброска польских частей с Юго-Западного фронта на другие фронты] доказали еще раз нецелесообразность такого деления агентуры.

Кроме вышеприведенных причин, вследствие которых агентура оказалась не в состоянии выполнить возлагаемые на нее задачи, существуют еще другие более общие причины, вытекающие из условий, в которых приходится работать агентуре вообще и из условий работы в Польше в частности. Из первого рода причин главной является отсутствие агентов-специалистов, которым было бы можно доверять. На территории Польши они могли бы быть заменены поляками из интеллигентских сфер, но и таковых в распоряжении агентуры не имелось. Агентуре приходилось пользоваться работниками из рабочей и крестьянской среды, причем все эти лица являлись новичками в своем деле. Все они туго усваивают военные вопросы и сведения их отличаются неопределенностью и неточностью. Многое в их сведениях приходится выяснять путем предположений и догадок. Второй не менее важной причиной является непонимание многими из наших товарищей среди командного состава, в особых отделах и проч, важности агентурной работы и необходимого ее условия: спешности выполнений и доставки заданий и сведений. Нередко агенты задерживаются на пути, встречая всевозможные препятствия, и не находят должного содействия при передвижении. Таким образом сведения запаздывают и теряют всякую ценность. По этому пункту приняты мною самые решительные меры. К этому прибавить нужно большую территорию Польши наряду с расстройством жел. дор. движения и трудность телеграфной связи…

Вместе с тем считаю, что центр, зная условия агентурной работы (недостатки личного состава, неточность сведений), должен особенно тщательно обрабатывать и сводить материалы. Между тем, часто случаются факты, что центр меньше знает, чем фронтовые органы, и запрашивает иногда нас относительно таких вопросов, которые для нас ясны, а тем паче должны быть ясны для центра, имеющего в своем распоряжении больше материала. Так было, например. с появлением на Юго-Западном фронте I дивизии Легионеров…»

«В развитие» предыдущего доклада Уншлихт сообщал Л. Троцкому и В. Ауссему: «… ссылаюсь на недавно присланную мне Начрегиструпром схему Польской армии, очевидно германских источников, относящейся к Марту с/г. и вполне по его словам заслуживающей доверия.

Сравнивая эту схему с моей относящейся к тому же времени, нахожу между ними очень незначительную разницу: если в Германской схеме относительно одних дивизий сведения более полные, то по отношению к другим дивизиям моя схема дополняет первую. В общем и целом сведения не расходятся во многом.

Надо принять во внимание, что немцы в области агентуры были мастерами и если также учесть их близость и знание Польши (три с лишком года оккупации), удобство передвижения, наличие целого ряда Германских офицеров в Польской Армии (в Познанских частях) и, наконец, прекрасно подготовленный подбор агентов по сравнению с нашими, — станет вполне очевидным, что мой агентурный аппарат по делам Польши не только не потерпел банкротства, а наоборот не намного отстал от Германской Агентуры.

Для наглядности прилагаю при сем копию германской схемы и мою, относящиеся к Марту с/г.».

Как и в прошлом своем донесении. Уншлихт настаивал на «централизации всего агентурного аппарата на Польском фронте». Ведь «только центр, который действительно ориентируется в делах Польши и в Польской армии, может направлять работу армий, тем более, что опыт с 12-й армией показал, что Регистроштарм, который хоть и входит в состав Юго-Запфронта, однако с мая месяца выполняет задания Регистрозапа, при чем это не отражается на своевременности выполнения заданий Р.В.С. 12 армии».

«Из этого можно заключить, — писал он далее, — что в организационном отношении такое объединение не только желательно, но и вполне осуществимо».