Васёк Трубачёв и его товарищи. Книга вторая - Валентина Александровна Осеева

они отдавали салют идущим в бой красноармейцам… И вдруг за сплошной движущейся массой, откуда-то с другой стороны шоссе, раздался призывный звук горна.

— Сергей Николаевич!!!

Митя схватил за плечо Белкина:

— Давай! Давай!

Тра-та-та-та! — изо всех сил забарабанил Белкин.

Глава 17

ПЕРВАЯ РАЗЛУКА

Учитель с горном в руках стоял по ту сторону шоссе. Он видел взволнованные лица ребят, видел Митю. Тягостное беспокойство, которое он испытывал в последние часы, сменилось в нём горячей нежностью. Он махал ребятам шляпой, время от времени подносил к губам горн и, раздувая щёки, горнил ещё и ещё, извещая их о том, что он здесь.

А бойцы шли и шли, новыми рядами выступая из-за поворота, не давая возможности Сергею Николаевичу соединиться с Митей. Шофёр давал гудки, мальчишки буйно волновались. Митя с трудом удерживал их.

Машина медленно двинулась по боковой дороге, по направлению к селу. Горн стал удаляться и звать за собой. Митя поспешно направился в ту же сторону. Теперь бойцы шли им навстречу, а Сергей Николаевич и ребята двигались по обеим сторонам шоссе.

За поворотом ребята бросились к учителю. Шофёр остановил машину и, улыбаясь, смотрел, как, отталкивая друг друга, ребята обнимают учителя, тянутся к нему со всех сторон, наперебой рассказывают, как они узнали про войну, как боялись разминуться с ним на шоссе, как шли и как хорошо было бы в лагере, если б не война…

Митя стоял в стороне, но, встречаясь с ним глазами, учитель кивал ему головой. И когда наконец они протолкались друг к другу, Сергей Николаевич неожиданно крепко поцеловал Митю и, сжав его плечи, спросил:

— Ну как?

Веснушчатое лицо Мити зарделось, он смущённо улыбнулся:

— Да ничего!

И оба они понимали, что под этим «ничего» скрыта большая, только что пережитая тревога, а теперь им легче, потому что они вместе.

Отойдя в сторону от ребят, Сергей Николаевич крепко сжал руку Мите и серьёзно сказал:

— Ну, теперь всё в порядке. Сейчас вы поедете с ребятами прямо на станцию. Машину набьём до отказа. Кто не сядет, пойдёт со мной пешком…

— Они пойдут со мной, — перебил его Митя.

— Подождите. По приезде на станцию вы сейчас же отправите нам машину навстречу и договоритесь с начальником станции о вагонах.

— Сергей Николаевич, по-моему, вы это лучше сделаете! Время такое, я могу не договориться… Кроме того, большая часть ребят сейчас уедет, значит останутся только шесть-семь человек. А вдруг поезд как раз подойдёт и я не буду знать, что делать? — решительно запротестовал Митя.

— Поезжайте, поезжайте! — уговаривал его учитель. — Если поезд как раз на станции, вывозите первую партию, а за нами посылайте машину…

Митя спорил, учитель сердился, доказывал, потом махнул рукой и громко сказал:

— Хорошо, значит я возьму столько, сколько смогу, а вы будете ждать в селе возвращения машины.

Ребята одолевали шофёра:

— Вы за нами приехали? А почему на легковой? Лучше бы на грузовике…

— А откуда вы приехали, — там есть уже война?

Подошли Сергей Николаевич и Митя. Учитель открыл дверцы машины:

— Ну, ребята, сейчас мы вас тут, как грибов, в кузов наберём. Садитесь так, чтоб как можно больше взять. Первая партия поедет со мною. Другая пойдёт с Митей пешком до села и будет ждать, пока за ней вернётся машина. Кто устал, кому трудно идти, поедет со мной. А ну-ка, девочки! Девочки! Ну, что же?

Ребята застеснялись. Несколько девочек сели в машину. Митя постучал им в окно:

— Поплотней, поплотней садитесь! На колени друг к дружке. Садитесь, ребята, садитесь! Глушкова! Белкин! Где Малютин?

Трубачёв подошёл к Севе:

— Ты с Сергеем Николаевичем?

— Нет, я с Митей, пешком. Пусть другие… — Сева спрятался за спиной Мити.

— Синицына Нюра! — кричал Сергей Николаевич, несмотря на то что дверцы машины уже не закрывались. — Синицына!.. Митя, давайте и её как-нибудь посадим, — вытирая платком разгорячённое лицо, говорил учитель. — Ведь я могу уехать. Если попадём на поезд, мы вас ждать не будем… Синицына!.. — Сергей Николаевич понизил голос: — Пожалуй, вам будет трудно с ней. Давайте-ка её в кабинку… Товарищ шофёр, ещё одну там устроить нельзя?

— Да некуда уже, товарищ… Одну девочку я посадил, а ещё и вам где-то надо сесть.

— Ничего, Нюра пойдёт со мной. Она ведёт себя хорошо, — успокоил Сергея Николаевича Митя. — Поезжайте! А мы, как только придёт машина, вслед за вами! Ещё, может, на станции застанем вас.

— Давайте рассчитаем. В село вы придёте к вечеру. Если машина вернётся раньше, она вас будет ждать. Во всяком случае, не медлите. Если кого-нибудь удастся посадить на случайную машину, вслед за нами, — сажайте. Я на станции предупрежу… — Учитель с трудом влез в кабину. — Скажите там, чтоб не наваливались на дверцу, а то вылетят! — кричал он оглядываясь.

— Ребята, держите дверцу, не наваливайтесь!

— Ничего, ничего! Мы друг за дружку держимся! — кричали ребята.

Учитель быстро сосчитал остающихся:

— Трубачёв, Одинцов, Булгаков, Мазин, Русаков, Степанова, Зорина, Синицына, Малютин… Малютин, ты почему не сел?

— Я ничего… Я с Трубачёвым хочу! Я не устал, Сергей Николаевич!

— Ну, смотри! — Учитель махнул рукой и подозвал к себе Митю: — До свиданья, Митя! Помните — не задерживайтесь. Ну, в вагоне обо всём поговорим… Из пионерского имущества берите только самое необходимое — вряд ли