Война за Возвышение - Дэвид Брин

«И спасибо за то, что вы еще сделаете», – думал Утакалтинг, глядя им вслед. Он хорошо знает этих парней. Они быстро потратят его деньги и войдут во вкус новых трат. А через несколько дней появится единственный способ их заработать.

Утакалтинг был уверен, что скоро у них возникнут новые наниматели.

– ...пришли как друзья и защитники предразумных, чтобы они получали нужное руководство и стали членами достойного клана...

Оставался только один шимп; он пытался стоять прямо, как остальные.

Но бедное существо не могло не переминаться с ноги на ногу, беспокойно улыбаясь при этом.

– И что... – начал Утакалтинг, но неожиданно замолчал. Щупальца его заволновались; он повернулся и посмотрел на море.

В небе над заливом возникла огненная точка и полетела на восток.

Утакалтинг заслонил глаза, но не стал тратить времени на то, чтобы позавидовать зрению землян. Сверкающий уголек перемещался в облаках, оставляя за собой след, который мог воспринимать только тимбрими. Это сияние радостного отлета в течение нескольких секунд развернулось со слабым инверсионным следом и тут же угасло.

От'тушутн, помощник, секретарь и друг Утакалтинга, повел свой корабль сквозь сердце вражеского флота, осаждающего Гарт. И кто знает? Корабль специально сконструирован. Возможно, и прорвется.

Конечно, это не дело От'тушутна. Его задача – просто попытаться.

Утакалтинг напряг свой кеннинг. Да, что-то исходит от этого света.

Сверкающее наследие. Он воспринял прощальный глиф От'тушутна и тщательно сберег его, чтобы дома передать возлюбленной храброго тимбрими.

На Гарте теперь остаются только два тимбрими. Атаклена в безопасности, насколько это возможно. Утакалтингу пора позаботиться о себе.

– ...освободить невинные существа, избавить их от неправильного руководства волчат и преступников...

Утакалтинг снова повернулся к маленькому шимпу, своему последнему помощнику.

– А как ты, Джо-Джо? Тоже хочешь выполнить задание?

Джо-Джо повозился с кнопками на своем дисплее.

ДА, ПОЖАЛУЙСТА. Я ХОЧУ ПОМОГАТЬ ВАМ.

Утакалтинг улыбнулся. Ему нужно торопиться на встречу с Каултом. Сейчас посол теннанинцев уже выходит из себя возле катера Утакалтинга. Но еще несколько секунд может подождать.

– Да, ты можешь кое-что для меня сделать, – сказал он Джо-Джо. – Ты сможешь сохранить тайну?

Маленький генетический мутант энергично кивнул, его мягкие карие глаза переполняла искренняя преданность. Утакалтинг провел много времени с Джо-Джо, учил его тому, чему не позаботились научить в школе на Гарте – например, как выжить в дикой местности или как пилотировать простейший флиттер. Конечно, Джо-Джо не гордость возвышения неошимпанзе, но у него большое сердце и своеобразная хитрость, которую Утакалтинг высоко ценил.

– Видишь голубой огонек наверху пирамиды, Джо-Джо?

ДЖО-ДЖО ПОМНИТ, – напечатал шимп.

ДЖО-ДЖО ПОМНИТ ВСЕ СЛОВА.

– Хорошо. – Утакалтинг кивнул. – Я так и знал. Я рассчитываю на тебя, мой дорогой маленький друг. – Он улыбнулся, и Джо-Джо радостно улыбнулся в ответ.

А созданный компьютером голос продолжал нудить из космоса, заканчивая манифест вторжения.

– ...и дать им возможность быть принятыми в достойный древний клан, который поведет их к правильному поведению...

«Болтливые птицы, – подумал Утакалтинг. – В сущности они глупы».

– Мы им покажем «правильное поведение», верно, Джо-Джо?

Маленький шимп нервно кивнул. И улыбнулся, хотя не все понял.

Ночью лагерный костер отбрасывал желтые и оранжевые отблески на стволы ближайших псевдодубов.

– Я был так голоден, что даже консервы показались вкусными, – вздохнул Роберт, отодвигая чашку и ложку. – Собирался испечь корни плюща, но теперь мне кажется, что у нас пропал аппетит к этому деликатесу.

Атаклене казалось, она понимает склонность Роберта к абстракциям, не относящимся к их положению. И у тимбрими, и у людей есть способы, которые помогают легче переносить неприятности, – еще одна общая черта двух видов. Сама она ела мало. Тело ее почти избавилось от пептидов, результата последней гир-реакции, но все еще слегка побаливало после дневного приключения.

Часть неба над головой закрывали темные пылевые галактические облака, по краю их шла яркая водородная туманность. Атаклена смотрела на звездный свод, корона над ушами слегка расширилась. Она принимала эмоции крошечных туземных животных из леса.

– Роберт?

– Гм... Да, Кленни?

– Роберт, зачем ты убрал кристалл из радио?

После паузы голос его прозвучал серьезно и угнетенно.

– Я не хотел говорить тебе об этом еще несколько дней, Атаклена. Прошлой ночью я видел, как уничтожали спутники связи. Это может означать только одно: прибыли галакты, как и ожидали наши родители. Кристаллы радио могут засечь детекторы на кораблях, даже когда мы не пользуемся установкой. Я изъял кристалл, чтобы нас не смогли обнаружить. Это обычная процедура.

Атаклена почувствовала легкую дрожь, она началась над носом, прошла по голове и спине.

«Итак, началось».

Ей хотелось оказаться рядом с отцом. По-прежнему ее огорчало, что он отослал ее, не разрешил остаться с собой, чтобы она могла ему помочь.

Молчание затянулось. Атаклена кеннировала нервное напряжение Роберта.

Дважды он собирался заговорить, но передумал. Наконец она кивнула.

– Я согласна с твоим решением, Роберт. Мне кажется, я даже понимаю защитный импульс, который заставил тебя не рассказывать мне об этом. Но не следовало этого делать. Это глупо.

Роберт серьезно кивнул.

– Больше не буду, Атаклена.

Они некоторое время лежали молча, потом Роберт протянул здоровую руку и коснулся Атаклены.

– Кленни, я... знаешь, как я тебе благодарен. Ты спасла мне жизнь...

– Роберт, – устало вздохнула она.

– ...но дело не только в этом. Придя в мое сознание, ты показала мне меня самого... показала то, чего я не знал. Это очень важно. Можно прочесть об этом в книгах. Самообман и неврозы – два самых коварных человеческих несчастья.

– Они не только человеческие, Роберт.

– Да, я догадываюсь. То, что ты увидела в моем сознании, должно быть, ерунда по стандартам до Контакта. Но, учитывая нашу историю, даже самым нормальным из нас нужно напоминать время от времени.

Атаклена не знала, что сказать, поэтому промолчала. Жить в темные времена человечества – должно быть, это действительно страшно.