Караван счастливых историй - Роман Авдеев

Ощущения от первой недели новой жизни у меня были сумбурные – это и огромная радость, и тревога, и страх. Естественно, проскакивали мысли: правильно ли мы сделали, верно ли поступили? Это же целая маленькая семья, которая должна была влиться в нашу, стать ее гармоничной частью. Арина, старшая, по своему психологическому развитию тянет лет на 12–13 – она интуитивно встала на позицию мамы и играла для младших брата и сестры эту роль. Первые два дня у нас дома был явный конфликт интересов – Арина пыталась конкурировать с Аленой. Она просто не поняла, как и что в семье устроено. А потом пошла ровно противоположная реакция: грудничок – в детство, сосочку, покачать. Младший Никита тоже моментально превратился в младенца. Ему тоже надо на ручки. В общем, все с ног на голову. Каждый вечер всех надо искупать, шум, гам, лайка бегает – у нас такая трогательная, маленькая, добрейшей души собака. Но дети все равно поначалу очень ее боялись, кричали. И вот кровный сын, он у нас самый старший получился, ему на тот момент исполнилось почти 7 лет, выдал на второй или третий день такой жизни: «Я вообще никто в этой семье». В том смысле, что его мнение теперь якобы никоим образом не учитывается. Но ничего, мы с ним поговорили, он понял. Так сложилось, что у нас в семье закрытых тем в принципе нет и мы стараемся обсуждать любые вопросы. А 7.07 у Арсения был день рождения – ему исполнилось 7 лет. Я накануне заказал шаров, мы приготовили торт, свечи, все как положено. Пока дети спали, мы с женой надули шары и украсили дом. Они проснулись, вышли из детской, и это надо было видеть – такие эмоции дорогого стоят. Шикарно! Потом мы повезли всех в развлекательный центр, там были аттракционы, автоматы. Постарались, чтобы старший не почувствовал себя некомфортно – и раньше мы так отмечали, и теперь сохранили традицию. Мы с ним вообще постоянно ведем разъяснительные беседы – говорим, что он старший, значит, должен нам помогать. Ему это нравится. Он Никиту взял под персональную опеку. Идем гулять, дает ему ручку: «Никита, пошли!» Это здорово! У нас каждый вечер ритуал – я приезжаю с работы, и мы всей семьей идем гулять. А в этом районе мы живем уже долго, как только поженились, сразу купили здесь квартиру. Конечно, всех соседей запомнили, нас многие знают. И вот встречаем бабушку-соседку, она, естественно, при виде четверых детей, спрашивает: «К вам гости приехали?» И Арсений взял инициативу в свои руки. «Нет, – говорит – мы усыновили детей. Теперь у меня еще трое братьев-сестер». Бабушка чуть в обморок не упала: «Как так?!» Арсений продолжает честно объяснять: «Вот так. Это наша мама, это наш папа…» А стереотипы у людей еще живы – если детдомовские, значит, такие-сякие, надо побыстрее от них бежать. Общепринятый бред. В общем, наш Арсений сделал этой бабушке вечер.

Конечно, сына мы потихоньку начинали готовить к приходу детей, заранее говорили, что возьмем братика-сестренку. Честно говоря, когда он рос, ему скучновато было. Я два года подряд мотался по командировкам – бывало так, что домой заезжал, брал рубашки, другой чемодан и тут же снова уезжал. Это были дальние поездки – из Штатов в Сингапур, из Сингапура куда-то еще… Благо этот период закончился. Я наездился. А Арсению было не с кем поиграть, все время рядом одна только мама, и мы уже тогда рассказывали ему, как дети приходят в семью. Что бывает вот так, а бывает по-другому. Для него принятие этой информации прошло на удивление спокойно. У нас стали появляться книги по теме, мы сами много ему рассказывали. И естественно, в последнюю неделю перед приходом в семью детей он начал понимать, что очень скоро все безвозвратно изменится. Появилась тревога. Мы старались его во все вовлекать: в беседы, в подготовку. Постоянно время с ним проводили, вместе ездили на рыбалку – я, Арсений и его крестный, мой друг. Арсений очень беспокоился, что, если в семье появится больше деток, родители вряд ли смогут любить их всех. Я тогда ему рассказал простую историю: «Представь себе воздушный шарик, и ты его надуваешь. Когда становится больше деток – это как воздушный шарик, который становится больше. Он не лопается. Чем больше деток, тем больше любви. Она просто увеличивается». И вот этого ему оказалось достаточно. Сейчас у нас все нормально, спокойно. И, конечно, весело. Когда папа приходит вечером с работы, вообще начинается что-то невообразимое «Папа, папа, папа!.. Кушать, кушать, кушать!.. Купаться, купаться, купаться!.. Массажик, массажик, массажик!..» Я детям сам делаю массаж, купаю их, девочкам косички заплетаю – все это с детства очень люблю. Тут еще маленький Никита начинает бегать, визжать, кричать, дома начинается крик, шум, Арсений ворчит: «Вы мне мешаете смотреть телевизор. Вы мешаете играть в плейстейшен». Тогда я ему говорю: «Подожди». И предлагаю пойти вместе в другую комнату, там включаю другой телевизор, и мы вместе начинаем играть. У нас с ним своя, мужская, компания. Я ему что-то показываю, он спрашивает: «Как ты это сделал?» Я объясняю, учу. Как-то так у нас все и происходит.

Эмоции у меня до сих пор очень сильные. Когда я выложил в Фейсбук пост о том, что стал многодетным папой, он сразу набрал больше 600 просмотров. Мне позвонили человек 50–70 из всех регионов, спросили: «Как вы это сделали?» Все радовались, поздравляли. Заранее мы о своих планах не распространялись, это такой вопрос – пока детей не заберешь, и сам ничего не знаешь. Но все знакомые и друзья отреагировали очень положительно. Тяжело приняла эту новость только моя мама. Причем она всегда очень скептически относилась к нашей идее родить еще детей – спрашивала жену: «Как ты справишься? Зачем это вам?» У моей мамы и жены очень хорошие отношения, и появление детей было единственным камнем преткновения. Когда мы их усыновили, для мамы это был удар. Благо она живет отдельно, финансово друг от друга мы не зависим. Мы купили ей дом в Подмосковье, когда она вышла на пенсию и переехала жить в Москву. Если бы жили вместе, это, конечно, была бы катастрофа – у меня есть один знакомый, который попал в такую ситуацию. И вот я приехал к маме забрать детскую кроватку – у нас после Арсения осталась. Она удивилась, и я ей все рассказал. Ну и началось: «Фигней занялись. Испортили себе жизнь. Зачем вам это надо?» Я, честно говоря, такого сильного отпора не ожидал – нас все, с кем мы общаемся, поддерживали, говорили приятные слова, предлагали помощь. В итоге мама сказала, что никогда бы так не сделала, не смогла бы принять детей, которые не ею рождены. На что я ответил: «Хорошо. Это твой выбор. Если когда-то будешь готова, познакомим с детьми». Причем у нас хорошие отношения, они такими и остались. Мы созваниваемся постоянно. Только по одному вопросу мнения разошлись. Она каждый раз спрашивает, как мы справляемся. Я отвечаю, что все в порядке. Но мама в ответ только цокает языком. Не верит. И вот она на день рождения звонила нашему старшему сыну, поздравляла. Я потом спрашиваю Арсения: «О чем говорили?» А он не рассказывает. Засмущался и молчит, как партизан. Я больше чем уверен, что там был плач Ярославны: «Как же ты теперь, Сенечка? Родители-то беспутные, вон что придумали».