Проклятый любовью - Татьяна Купор

начинается безумие. Вот этого, второго, я и боюсь. Он и есть воплощение той черноты, которая пожирает душу моего брата.

Я боюсь, что он может снова причинить мне боль, если перестанет себя контролировать. Но с другой стороны, мне хочется верить, что все обойдется. Однажды я уже попыталась поставить точку, но в итоге счастливой не стала. Я не могу потерять его опять».

Маргарита скомкала вырванный лист и попыталась подняться, но тяжелая ладонь брата, опустившаяся на плечо, удержала ее на месте.

– Через полчаса записка с нужным текстом должна лежать на столе, – голосом, не терпящим возражений, сказал Роман, прежде чем уйти. Маргарита вдогонку запустила в брата комком бумаги.

Эти полчаса ожидания тянулись невыносимо медленно. Роман не находил себе места. Вслепую, натыкаясь на кресла, мерил шагами комнату. Он не понимал, почему так встревожен. Что его гложет?

Ты потеряешь ее, – прошептала змея. Ты не смог спасти свою мать, не спасешь и сестру.

Боль при воспоминании о матери ударила под ребра.

Он медленно опустился на пол и прислонился к стене. Кадры из прошлого замелькали перед его глазами, и он не смог их прогнать.

Двенадцать лет назад

Всхлип? Или ему послышалось?

Роман остановился возле комнаты матери. Осторожно огляделся по сторонам. Не дай Бог застать здесь деда. В коридоре было тихо. Вязкая и пугающая темнота наползала, и вместе с ней появлялся страх. Хотелось спрятаться или включить свет, чтоб хоть как-то укрыться от этой тьмы. Но Роман продолжал стоять на месте и вслушиваться в темноту.

– Уходите…

Это мамин голос, он уже не сомневался. Сердце продолжало отстукивать бешеный ритм, волнение отзывалось покалыванием в области затылка.

Я не подчинюсь вам. Именно эту фразу мама произносила, когда с нею случались приступы безумия. Кому она не хотела подчиняться? Деду и отцу? Или… кому-то другому, кого Роман не знал?

– Уходите!

Голос матери стал громче. Это был уже не возглас, а крик. Сердце его заколотилось еще сильнее, от затылка боль переместилась к вискам. Пол угрожающе закачался под ногами. Роман шумно выдохнул и дотронулся дрожащими пальцами до ручки двери. В эту секунду мама выскочила из комнаты.

– Нет, нет!

Глаза ее были расширены, как будто она видела привидение или даже несколько, потому что зрачки ее беспокойно бегали из стороны в сторону. Она глядела то вправо, то влево, то перед собой, глядела куда угодно, только не на него, не на собственного сына, который в ужасе замер у двери.

– Мама… – потрясенно прошептал он, но она не услышала, хотя стояла в нескольких сантиметрах от него.

– Я не подчинюсь вам! Уходите вы, мерзкие существа! Вы не отнимете у меня сына! – С этими словами она, по-прежнему игнорируя присутствие Романа, устремилась в сторону гостиной. Некоторое время он стоял, не в силах пошевелиться. Странный озноб охватил тело, словно его окунули в ледяную воду.

Когда шаги матери замерли вдали, чувство страха, перемешанное с беспокойством, сдавило его сердце до боли. Он не мог даже выдохнуть. Это было предчувствие. Вот-вот что-то должно случиться. Что-то страшное, что-то неотвратимо ужасное, то, что изменит его жизнь.

Выйдя из оцепенения, мальчик двинулся следом за мамой. Дом будто уснул. Тишина казалась тяжелой, как гиря. Не было слышно даже часов, словно время остановилось.

– Мама! – позвал он, но дом ответил ему зловещим безмолвием.

Роман заметался по гостиной, то и дело на что-нибудь натыкаясь. Натолкнулся на стол, потом наступил на штору и на миг выглянул на улицу. Черные облака плотно застилали небо, делая ночь еще темнее.

Он смотрел перед собой, но ничего не видел. Шел на ощупь, хотя знал здесь каждый уголок, каждую вещь. Тревога за мать заставила его паниковать, он перестал трезво мыслить, потерял чувство ориентации, его мучила только одна мысль: «Где она?» Он жадно вглядывался в темноту, но ничего не видел.

– Мама! – снова позвал он.

Где-то наверху послышался шум. «Второй этаж, – сообразил мальчик, – надо идти туда!» – и взлетел по ступенькам. Не прошло и минуты, как Роман оказался в полутемном коридоре, в самом конце которого горела тусклая лампа. Мамы нигде не было.

Чувство тревоги усилилось. Роман стал дергать все двери подряд, но все они оказались запертыми. Где же, где же она?! Тут его словно холодом обдало. Если бы мама спустилась вниз, они бы встретились, значит, она могла быть только в одном месте – на чердаке.

Не теряя ни минуты, он двинулся к последней лестнице, с каждой секундой все сильнее ощущая странный холод. Снова и снова всматривался во тьму, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, и каждый нерв его был напряжен до невозможности.

– Я не подчинюсь вам! – Истошный крик хлестнул слух, словно плеть. В тот же миг Роману наконец удалось разглядеть фигуру матери. Она стояла в самом конце лестницы, окруженная отблесками от далеких ламп.

Проглотив колючий комок, мальчик начал судорожно подниматься по ступеням. Только бы успеть, только бы успеть! Волна тревоги уже захлестывала его, он чувствовал, что захлебывается, что не может дышать, как будто легкие заполнены водой. Почему он так торопился? Чего боялся на самом деле? Роман не знал точного ответа, но интуиция подсказывала ему двигаться вперед.

– Мама… – Он не кричал. Это был хриплый шепот, так, вероятно, шепчет умирающий человек: жизненные силы его уже на исходе, он чувствует приближение кончины. Смерть уже протянула к нему свои костлявые руки, и умирающий делает последнее усилие, чтобы что-то сказать.

Примерно то же самое почувствовал Роман, когда, оказавшись на чердаке, увидел мать. Она стояла в дальнем углу, одной рукой уцепившись за стену. Взгляд по-прежнему был рассеян, губы беззвучно шевелились. Ее окружали бестелесные человеческие фигуры, сквозь которые просвечивали стены чердака. Они склонились над женщиной и что-то, вероятно, говорили, потому что та переводила взгляд с одного лица на другое и упрямо мотала головой. Но голосов не было слышно.

Роман застыл, не в силах пошевелиться. Так вот, значит, что за свет окружал маму! Это призраки, самые настоящие призраки, которых показывают по телевизору! Однажды Роман посмотрел фильм ужасов и потом несколько ночей не мог нормально спать… Там тоже были призраки… И сейчас, глядя на них, он не мог поверить, что все это реально. Первым его порывом было убежать, включить свет в спальне и спрятаться под одеялом. Но он остановил себя. Как бы ни было страшно, нужно помочь маме! Страх сжимал его горло, скользкой змеей полз по внутренностям, не давая свободно вздохнуть.

Свет, исходивший от призраков, разбавлял темноту, укрывающую чердак. Роман попытался