Таймер для обреченных - Михаил Нестеров
Шрифт:
Интервал:
— В основном два человека: мастер и его помощник, — ответил «решудовец». — Я записал имя мастера, который мог принять сообщение. Ильза Ахитува. Чиста как пить дать. У нас на нее ничего нет. Двадцать шесть лет...
— Стоп! — Натан едва не врезал себе по лбу. Саша, Александра, это еще и женское имя. Как он мог проморгать такую деталь...
Все же контакт Маркоса и его агента состоялся, буквально под наблюдением агентов военной разведки. Второй раз агенты прохлопали ее контакт с Мэлоди. Незнакомая девушка, навещавшая соседа Унгер, наконец-то обрела имя.
Натан взял себя в руки и выразил свою просьбу спокойным голосом:
— Собери все данные на Ильзу Ахитуву. Меня интересуют ее родственники, близкие и знакомые.
Он был хмур, растерян, походил на директора зоопарка, у которого накануне пропал сторож: «Возможно, львы что-то недоговаривают».
* * *
Мэлоди с головой ушла в свои мысли. Удивительно, думала она, что на вечеринке встретились два разных и в то же время похожих человека.
Возраст Джеба она определила точно — двадцать восемь лет. Он еще не достиг того слегка странноватого возраста, который впору назвать «вторым переломным». Когда тебе тридцать, ты невольно стремишься к преобразованию в поколение старшее. Мэлоди на себе познала это неприятное чувство. Именно в этот период в человеке зарождается что-то брюзгливое, резкое недовольство собой и окружающими тебя людьми. Ты что-то теряешь и тебе кажется, что взамен не получаешь ничего, чувствуешь себя обделенным, и об этом, насмехаясь над тобой, знает весь мир.
Почему он обратил на себя внимание? Может быть, замечанием о лучших ракетах и самолетах? Она заговорила о техническом патриотизме и дерьме со знаком качества, а он мягко осадил ее особенностями изделия номер один.
Одна ракета с самого начала шла на гражданский самолет и сбила его...
На этот час Мэлоди знала, кого «Аман» подводит под удар украинской «Веги». Самое громкое событие 3 марта — вылет Халеда Машаля и его сподвижников в Москву. Ошибка в сопоставлении дат исключалась.
Технический патриотизм. Эта фраза таила в себе глубокий смысл и под влиянием Мэлоди меняла качество. Ей не хватало толчка со стороны, чтобы подлинный патриотизм, а не его подмена, захлестнул офицера ВВС и вынес на поверхность: «Делайте свое дело, я полностью на вашей стороне».
Мэлоди, противореча себе, последние несколько дней думала о том, что живет в страхе и напряжении лишь по той простой причине, что не хочет помешать «Аману» осуществить планы. Но не могла выйти на контакт с директором службы, на данный момент убийцей Эли и Маркоса. Дело по большому счету в кровавой войне двух мощных кланов — «Амана» и «Хамаса». Тут уж действительно главенствует тот самый технический патриотизм, а все громкие слова о государственных интересах — лишь удобное прикрытие. Для обеих сторон это смысл существования, это вековые устои, которые невозможно поломать, и тому подобное.
К черту ракеты и самолеты! Надоело. Рядом симпатичный, мужественный парень. Не сказать, что его серо-голубые глаза тянули в постель, губы помогали раздеваться, а пальцы приклеивали к себе. Он был простым в общении, лишенным занудства во всех его проявлениях, начиная с зауми, переходящей в откровенную пошлость.
Чуть затянувшийся процесс знакомства с Блинковым родил в голове Мэлоди что-то знакомое: «Не так важен сам процесс, как личность обвиняемого».
Натан собрал в своем кабинете полтора десятка агентов и выступил с рубленой речью. Он выдвигал соображения, строил версии и приказывал одновременно:
— Тесно. Но не это должно сплотить вас. Ильзы сейчас в Хайфе нет. Она была связником, курьером, агентом, ангелом-хранителем и еще хрен знает кем при ушлом разведчике. Эта парочка наставила нам рога. Главным заводчиком выступал Маркос. Он следил за собой, потому что мы тоже следили за ним. Что интересно, и другая пара может откатать произвольную так, что мы не заметим ошибок. Маркос заявил в своей программе прыжки — и падения. А мы плохо читали программу и думали — раз упал, значит, недокрутил. А он, сука, перекрутил! За падения мы должны ему поаплодировать. Ильза якшалась с Мэлоди, по сравнению с которой Маркос — плюгавый топтун.
Натан сердито оглядел подчиненных:
— Отставить смешки — обозлиться могу. Итак, Ильзы сейчас в Хайфе нет. Куда отправила ее Мэлоди, нам и предстоит выяснить. Во-первых, допросить ее соседа. Этого барана просто использовали. Но он, возможно, что-то слышал. Повторяю: Ильза работала на Маркоса, их работу мы видели. Она носитель заразы, и этим все сказано.
— Про Ильзу нам все расскажет Унгер, — подал голос Левинсон.
— Ты сначала возьми ее, — не без ехидства заметил Натан. — Мы нашумели с Маркосом. Другой шумной операции нам не простят. Унгер надо взять тихо. Она попала в информационную дыру: не может позвонить, сбросить сообщение, зная, что все ее средства связи под нашим контролем. Где она сейчас?
— В клубе «Арт Хаус». Какая-то вечеринка. Там она может прорвать информационную блокаду, воспользовавшись чужим телефоном.
— Не упустите ее. Если она вызовет десяток такси, перекройте движение десятком оперативных машин.
Черт меня подери! — снова выругался Натан, невольно захваченный в плен набравшей обороты операции. Он дорого бы дал за то, чтобы узнать причину, бросившую руководство военной разведки в ожесточенный бой с тремя офицерами ВВС. Где наследила эта троица и какого качества следы, которые остервенело, на грани провала заметает «Аман»? Узнать бы... И пусть сон при этом будет беспокойным. Пусть снятся кошмары...
* * *
У себя в номере Абрамов включил радио. Облюбовав кресло, флотский разведчик перелистывал местные газеты; он читал на иврите и слушал радио РЭКА, вещавшее на русском с раннего утра до позднего вечера. И этот контраст ему не мешал. Кроме центральной газеты «Маарив», он купил вечерние выпуски, в том числе на русском языке: «Вести», «Время», «Вечерние новости».
В «Вечерних новостях» он набрел на заметку о вчерашних беспорядках в Хайфе. Демонстранты, в основном молодежь, развернули антиправительственные плакаты и перекрыли основную дорожную магистраль. Машины, следующие с севера на юг, застряли в многокилометровой пробке. Произошли многочисленные стычки между демонстрантами и полицейскими. С той и другой стороны есть раненые. Один убитый. Житель Хайфы Маркос Бегин был застрелен в конце улицы...
«Эли, тебе ни разу не хотелось застрелиться?»
«Мгновение боли от выстрела в висок сольется с вечностью безмолвия».
Это был выстрел из прошлого. Выборочный, неожиданный, слепой, как молния, сорвавшаяся с небес.
Абрамов схватил другую газету, выискивая разделы «Коротко» и «Полицейская хроника».
«В полицейский участок района Кармелия поступило заявление об исчезновении Эли Сайкса. В 7.30 он вышел из дома...»
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!