Почти родные - Слава Доронина

необходимые реакции, когда Андрей рядом, дают сбой. Так хочется надеяться, что не у меня одной, и поэтому он здесь.

— Извини, — повторяет Ковалёв и протягивает руку. Гладит подбородок пальцем, очерчивает линию скул.

Меня размазывает от его касаний и низкого голоса, когда Андрей продолжает:

— Чувствую себя так, будто стою на тонком льду. В прошлый раз он дал трещину. Я провалился и тебя за собой утащил. Если позволю себе подобное еще раз, то больше не всплывем.

Он опускает пальцы ниже, к шее. Нажим становится сильнее, от былой мягкости не остается и следа. По телу бегут мурашки.

— Ты представляла нас вдвоем? — вдруг спрашивает Ковалёв.

Моргаю. В самых разных и откровенных позах! Но вслух об этом я почему-то не могу сказать.

— А что будет после, думала?

Качаю головой. Даже знать про это не хочу!

— Зря. Когда я выиграю чемпионат и улечу обратно, тебе будет больнее, чем сейчас. Прошлые твои отношения именно так и закончились. Я в курсе, что ты страдала. Твои родители и бабушка очень за тебя переживали.

— Бабушка и родители любят преувеличивать…

Андрей долго смотрит на меня, а потом обхватывает шею ладонью и сдавливает.

— Неужели так хочешь еще раз испытать те же эмоции? Совсем не боишься?

Если он про расставание и разбитые надежды, то, конечно, страшно. А если — про случившееся между нами той ночью… Плевать, какую цену я за это заплачу.

Может, у женщин и хорошая интуиция, но иногда они не замечают очевидных вещей. Я с детства тянулась к этому мальчику, теперь уже — мужчине, и ничего в этом плане не меняется. Наоборот. Эмоций стало больше. И с каждым разом они ярче, острее, запредельнее. Раз попробовав, понимаешь, что хочешь еще. И еще…

Андрей сжимает мою шею чуть сильнее, блокируя доступ кислорода в легкие. Показывает, как будет херово, когда между нами все закончится? Однако с каждым днем крепнет уверенность, что ничего не закончится и мы будем вместе. Потому что Ковалёва влечет ко мне с неменьшей силой. Я это не просто вижу — я это чувствую!

Приподнимаю голову, открываясь для Андрея. Показываю, что доверяю ему и мне безразличны последствия. Пусть душит. Слезы больше не текут по щекам, сердце трепещет в груди, словно испуганная птичка. Ковалёв стискивает челюсти до выступающих желваков, не переставая смотреть в лицо.

— Пиздец ты безбашенная… — произносит спустя несколько мгновений, когда я даже не пытаюсь вырваться из его хватки и вобрать в себя немного воздуха.

Андрей отпускает, шумно сглатывая. По коже опять ползут мурашки, резко становится жарко. Я судорожно вздыхаю, не разрывая зрительного контакта. В его глазах сейчас творится что-то невообразимое! Буквально слышу треск хрупкого льда, на котором мы находимся, а следом — проваливаемся, потому что Ковалёв наклоняется и впивается в мои губы поцелуем. Жадным, грубым, словно за что-то наказывая. Но с каждой секундой давление языка становится не таким жестким.

Андрей толкает меня на кровать и ложится сверху, не прекращая терзать мой рот. В какой-то момент прерывается. В голове плывет от его напора, запаха, силы. Именно этого я и хотела! Даже лучше, чем было в мечтах!

— Ты был первым мальчиком, который довел меня до слез, — бормочу, задыхаясь. — Стал первым, кто вызвал такой мощный ураган чувств. Теперь я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной…

Андрей не шевелится, смотрит в глаза так пристально, будто душу наизнанку выворачивает. Собственнически обхватывает ягодицы руками, вжимает меня в свой твердый член и опять целует. Нет ни капли смущения или страха — только острое, неконтролируемое желание.

— Последняя попытка меня оттолкнуть, Яна. — Андрей отлипает от моего рта и спускается ниже. Кусает грудь через тонкую ткань топа, стягивая с меня шорты. — Твои романтические мечты я точно не исполню.

Внутреннее напряжение становится почти звенящим. Такого еще никогда не было: чтобы трогали в одном месте, а чувствовала я себя так, словно пылает каждый сантиметр тела. Даже об ожоге забываю. И о том, что мы с Андреем по очереди валялись с температурой несколько дней подряд.

Вместо ответа запускаю руки в его волосы и тяну к себе, впиваясь в чувственные губы поцелуем. Я все делаю правильно и ни о чем не буду жалеть. Обо всем подумаю после. Сегодня есть только Андрей, я и эта комната.

Ковалёв избавляет меня от одежды и смотрит на грудь.

— Красивая, — произносит сбивчивым, хриплым голосом, и его взгляд скользит по телу.

В беззастенчивом разглядывании нет ничего плохого, но это почему-то вызывает прилив смущения. Я впервые обнаженная перед мужчиной, и то, как сейчас смотрит Андрей, одновременно пугает и приводит в трепет. Его зрачки расширены и блестят. Он учащенно дышит.

— Теперь ты, — прошу я.

— Только ни слова о моих отметинах.

Слабо киваю в ответ и, затаив дыхание, наблюдаю, как Андрей раздевается. Он идеальный, даже ссадины на теле Ковалёву идут и придают брутальности. Приблизившись, он накрывает собой, вжимая в матрас. Сейчас мы живот к животу, я чувствую его эрекцию. От нахлынувших эмоций, понимания, что стану его, начинает колотить мелкой дрожью.

Андрей припадает губами к моей груди, гладит ладонью между ног, где сейчас сосредоточено все напряжение, трогает меня пальцами. Ласкает, надавливает. Готовит.

— Не передумала?

От его шепота внизу живота ноет сильнее.

— Хочу… С тобой… С той ночи в клубе…

Облизываю губы. Я словно разлетаюсь на атомы от того, что Ковалёв вытворяет пальцами. Еще чуть-чуть, и кончу.

Андрей останавливается и ловит мой взгляд. Смотрит так, словно пытается меня прочесть, хотя сейчас я для него открытая книга. Впрочем, всегда ею была.

— Я без защиты. У тебя есть?

Отрицательно качаю головой.

— И как же ты собиралась лишаться девственности с любимым исполнителем?

— Мы оба знаем, что это была провокация…

Андрей коротко усмехается.

— Провокация, — хмыкает и опять меня целует.

Глубоко. Страстно. Как в клубе!

Опускается губами к шее и груди. Поцелуев много, каждый сводит с ума!

В какой-то момент Андрей направляет в меня член. Напряженно сжимаюсь от тугой и болезненной наполненности. На глазах выступают слезы. Я не была готова, что будет так больно! Дыхание сбивается, выгибаюсь дугой, врезаясь в Андрея, когда он полностью входит, и вскрикиваю.

Ковалёв отстраняется, проводит членом по клитору и опять погружается коротким толчком. Делает так несколько раз, пока я не привыкаю к ощущениям. Затем подключает пальцы, массируя меня в правильной точке. Теперь я способна двигаться и вцепляюсь в его плечи, отчего Андрей шипит.

— Расслабься, малышка. Больно больше не будет, — говорит приглушенно.

Перед глазами искрит от движений