Погоня за хвостом - Александра Малинина

После выстрела меня оглушила тишина.

Я слышала, как убийца гнался за мной, сейчас он стоял за дверью гардеробной и не шевелился. Застыла и я. Еще минута – и я медленно начала отходить назад, дрожащей рукой держа перед собой пистолет. Все просто: если он зайдет, я выстрелю и убью его. Но он не зайдет, не дурак. Он будет ждать.

Тряхнув головой, я заставляла себя соображать активнее.

Во-первых, я стреляла, если повезет – выстрел кто-нибудь услышал. Но дом у нас всего на шесть квартир, а соседи – люди весьма занятые, вряд ли стоит на это рассчитывать. Слышали ли выстрел на улице? Скоро узнаем. Появится охрана, значит, слышали. Но шанс мал, в доме хорошая звукоизоляция.

Позвонить я тоже никому не могу, мобильный валяется в спальне. Почти уверена, что оставила его там, но на самом деле я часто забывала, где бросала телефон. Кажется, я разговаривала с Ромкой, еще валясь в кровати, значит, он должен был там и остаться. Выйти и проверить? Рискованно. Пистолет в руке – не гарантия выживания.

Я мельком оглядела свои руки: по правой он полоснул дважды, левой повезло чуть больше, но раны все равно глубокие и неприятные. Кровь, вокруг слишком много крови, я притащила ее и в гардеробную. Весь мой французский халатик уже пропитан кровью, кажется, рука лежала на животе во время «обморока», вот и натекло. Пистолет тоже в крови, даже по гардеробной шли пятна. Все, чего я касалась, багровело от пятен. Я зажала правую руку, чтобы хоть немного остановить кровь.

Голова начала кружиться. Это проблема. Похоже, у меня еще меньше времени, чем я думаю: еще немного, и мой обморок уже не будет подделкой. Не зря убийца так фыркал, разглядывая мои руки, знал, что долго я не протяну. Все, что ему останется – дождаться сего счастливого момента и красиво уйти, оставив на моей физиономии свою визитную карточку. Хватило пары взмахов ножом.

А мне придется выйти.

Поохотиться на охотника, что было бы даже забавно, не будь я в таком состоянии. Уверена, белесый уже выбрал позицию и выжидает. Он нападет, как только я выйду. Очевидно, что выходить мне нельзя, но и оставаться в гардеробной – медленная бесполезная смерть. Если выбирать из двух никчемных вариантов, то первый, несомненно, лучше.

Надо попробовать добраться до мобильного.

Я медленно двинулась к выходу. Схватила валяющийся в углу зонт, толкнула им дверь гардеробной: за дверью никого. Еще несколько шагов – и я у выхода. Дальше идти не пришлось, даже с моего места видно, что мобильный, оставленный мною на кровати, исчез. Если я вообще оставляла его на кровати.

– Вот же проклятье! – зло выругалась я сквозь зубы.

Вернулась назад, плотно прикрыв за собой дверь. Оглядев гардеробную, я кинулась к рубашкам. Перевязывать раны одной рукой неудобно, но придется с этим смириться. В конце концов, я же Симбирина, а фамилия обязывает не только пулю на лету ловить, но и кровь останавливать силой мысли. Так я себя подбадривала.

Кое-как намучавшись с левой рукой, я осторожно опустила пистолет на пол: орудовать с ним не было никакой возможности. Перевязав правую руку, я вернулась к левой и сделала повязку еще более тугой. Вернув пистолет в руки, сразу успокоилась, что ни говори, а железка в руке бодрила. И это хороший аргумент против убийцы-психопата с ножом.

С моего побега прошло всего несколько минут, а у меня такое чувство, будто я в гардеробной провела несколько часов. Или даже дней. Вид заляпанного кровью пола удручал и настраивал на пессимистический лад, такая глупая и гнетущая безысходность. Так нельзя, нельзя сидеть и ждать.

С трудом я поднялась и начала шарить по полкам, тут их было немерено. И еще больше вещей. Даже не знаю, что я искала, скорее просто хотела отвлечь себя от происходящего, но в результате нашла путь к спасению: мобильный телефон. Не мой и не Ромкин, аппарат выглядел старым, ему уж точно года два-три. На телефон была намотана зарядка. Я вытащила коробку, в которой нашла мобильный, там оказался еще один. И еще. И еще. Целая коллекция. Возможно, именно сюда домработница скидывала все мои древние устройства, я не знаю. Да и неважно это.

Розетка в гардеробной тоже имелась, и не одна. Я поставила телефоны на зарядку, надеясь, что хоть один из них вернется к жизни. У золотистого айфона загорелся экран: у нас есть победитель! С нетерпением я ждала, пока он включится. Так медленно! Перед глазами у меня уже плыли черные пятна, времени оставалось все меньше. Лишь бы успеть сделать звонок.

Айфон сам подключился к домашней сети. Я набрала номер, который знала наизусть.

Только бы он ответил!

Три гудка – ответа нет, от отчаяния я закусила губу.

Четвертый гудок…

– Да? – недовольно бросил Ромка в трубку.

– Ромочка… – залепетала я, едва не зарыдав от радости. – Я… мне нужна твоя помощь, тут… в квартиру пробрался придурок с ножом и напал на меня.

– Что?! Сеня… – послышался непонятный шум и, кажется, визг тормозов, Ромкин голос из недовольного превратился в какой-то чужой, как будто вместо него вдруг заговорил кто-то другой. – Сеня, ты в порядке?

– Пока да, но лучше поторопись. Я сижу в гардеробной, убийцу отпугнул пистолет, но у меня тут небольшое ранение. Он его видел, потому не уходит.

– Так и сиди, слышишь? Если он зайдет – стреляй, поняла? Сколько понадобится раз. Я уже еду к тебе, сейчас позвоню ребятам и найду номер твоей охраны. Ты, главное, подержись и не промажь, если урод соберется к тебе зайти.

– Я и сама бы до этого додумалась, Ромочка. Говорю же, еще немного и со стрельбой могут возникнуть проблемы! Времени очень мало.

Ромка долго молчал.

И опять чужим голосом сказал:

– Раньше, чем через пятнадцать минут, мне до тебя не добраться.

– У меня нет столько времени, Ром, – покачала я головой, хоть видеть меня он и не мог. От Ромкиного голоса на глаза наворачивались слезы.

– Понял. Перезвоню через минуту. Все будет хорошо, все будет отлично.

И он отключился.

Темные пятна перед глазами все росли.

Скорее всего, белесый слышал мою болтовню и поспешит смыться, опасность почти миновала. Это хорошо, я уже чувствовала, как силы меня покидают: мое самоврачевание особо не помогло, рукава рубашки успели набрякнуть от крови. Зазвонил телефон, Ромка пытался выйти на связь. Но я не могла ответить на звонок, руки не слушались. Наступила слабость и апатия.

Послышался грохот, топот ног.

Стук в дверь гардеробной, голоса.

И я отключилась.

Пробуждение после всего произошедшего приятным назвать трудно: в теле поселилась такая слабость, словно накануне я лично проложила новую ветку метро. Или пробежалась по всем барам города и области, совершенно не жалея себя. Руки-ноги шевелились неохотно, я пыталась сказать что-то, но губы едва слушались.