Мистер Рипли под водой - Патриция Хайсмит

Никто на него не смотрел, и Том не обращал внимания на проходивших мимо людей. Большинство из них, и мужчины, и женщины, с сумками в руках, явно шли по своим делам.

Том вошел в вестибюль гранд-отеля «Вилла де Франс» и огляделся. Не так роскошно, как в «Минза». В вестибюле сидели четверо посетителей, не было видно ни Притчарда, ни его жены.

Том подошел к конторке и спросил у портье, нельзя ли ему поговорить с мистером Дэвидом Притчардом.

— Или с мадам Притчард, — добавил Том.

— Как мне о вас сообщить? — спросил молодой человек за конторкой.

— Скажите просто Томас.

— Мсье Томас?

— Oui.

Мистера Притчарда, кажется, нет в номере, хотя его ключ отсутствует, обернувшись на доску для ключей, отметил молодой человек.

— Могу я поговорить с его женой?

Положив телефонную трубку, портье заметил, что мистер Притчард поселился один.

— Благодарю вас. Пожалуйста, передайте, что его спрашивал мсье Томас. Нет, спасибо, мсье Притчард знает, где меня найти.

Том повернулся по направлению к двери и в этот момент увидел Притчарда, выходившего из лифта. У того через плечо висел фотоаппарат. Том направился к нему.

— Здравствуйте, мистер Притчард!

— О, привет! Какой приятный сюрприз!

— Да. Подумал, не пойти ли поздороваться с вами. У вас не найдется несколько минут? Или у вас какая-то встреча?

Красные губы Притчарда сложились в ухмылку, изображающую то ли удивление, то ли удовольствие.

— Хм... да, почему бы нет?

Это, кажется, излюбленная фраза Притчарда: «Почему бы нет?» Том с напускной непринужденностью двинулся к двери, но вынужден был приостановиться и подождать, когда Притчард отдаст ключ портье.

— Прекрасный фотоаппарат, — заметил Том, когда Притчард подошел. — Я только что ездил в одно чудное местечко на побережье, совсем недалеко отсюда. Хотя здесь все на побережье, не так ли? — Он засмеялся.

И снова они вышли на солнечную улицу из прохлады, созданной кондиционером. Том взглянул на часы: около половины седьмого.

— Вы хорошо знаете Танжер? — спросил Том, готовый разыграть осведомленность. — Знаете, где «Яффа»? Именно там я был, оттуда открывается великолепный вид. Или, может, пойдем в кафе? — Он сделал круговой жест, указывая на ближайшие окрестности.

— Давайте поедем туда, где вы видели красивый вид.

— Может, и Джанис захочет с нами? — Том остановился на тротуаре.

— Она только что прилегла вздремнуть, — сказал Притчард.

Спустя несколько минут они поймали такси. Том попросил водителя отвезти их к «Яффе».

— Какой приятный ветерок, — сказал Том, опуская окно на дюйм. — Вы знаете арабский? Или берберский диалект?

— Совсем немного, — ответил Притчард.

Том приготовился ко лжи даже в такой мелочи. Притчард был в белых туфлях с плетеным верхом, пропускающим воздух. Такого типа туфли Том никогда не носил. Забавно, как все в Притчарде его раздражает, даже наручные часы на растягивающемся золотом браслете из множества звеньев, дорогом и блестящем, с золотым корпусом и золотистым циферблатом. Такие скорее подойдут своднику, подумал Том. Сам он всегда предпочитал носить консервативные «Патек Филипп» на кожаном коричневом ремешке, которые смотрелись как старинные.

— Взгляните-ка! Мне кажется, мы уже на месте.

Как обычно бывает при повторной поездке, расстояние казалось короче. Том заплатил двадцать дирхем, несмотря на протесты Притчарда, и отпустил таксиста.

— Здесь подают чай, — сказал Том. — Мятный. Может, и еще что-нибудь, — добавил он со смешком, подразумевая, что, если попросить, можно получить коноплю.

Они прошли через каменные ворота и спустились по тропинке. Том заметил официанта в белой рубашке.

— А теперь посмотрите, какой отсюда вид! — сказал Том.

Солнце еще плыло над синим проливом. При взгляде на океан забывалось, что повсюду песок, хотя он был везде под ногами, справа и слева, повсюду толстый слой песка. Обрывки соломенных циновок валялись на каменной тропе, растения, казалось, совсем зачахли в сухой почве. Одна кабинка была полностью заполнена: расположившиеся там на полу шесть человек, облокотись на подушки, вели задушевную беседу.

— Здесь? — спросил Том, указав на одну из свободных кабинок. — Так что мы закажем, когда подойдет официант? Мятный чай?

Притчард пожал плечами и повернул какие-то рычажки на своем фотоаппарате.

— Почему бы нет? — сказал Том, предупреждая, как он полагал, излюбленную фразу Притчарда, но тот произнес ее одновременно с ним.

С каменным лицом Притчард поднес фотоаппарат к глазу и нацелил на море.

Подошел официант с пустым подносом в руке. Он был босой.

— Два мятных чая, пожалуйста, — заказал Том по-французски.

Последовал утвердительный ответ, и юноша отошел.

Притчард, не торопясь, сделал три снимка, стоя по большей части спиной к Тому, который укрылся в тени от плетеной крыши кабинки. Затем Притчард повернулся к нему и сказал с едва заметной улыбкой:

— Давайте сфотографирую вас. Один снимок.

— Нет, спасибо, — ответил Том добродушно.

— Предполагается, что здесь можно сидеть? — спросил Притчард, направляясь в глубь пронизанной солнцем кабинки.

Том засмеялся. Он понятия не имел, на что там можно было сесть. Том расправил джеллабу, которую все это время держал под мышкой, и аккуратно расстелил на полу. Левую руку он сунул в карман брюк и провел большим пальцем по складному ножу. Том заметил на полу пару обтянутых тканью подушек, без сомнения весьма удобных, если на них облокотиться.

Том решился спросить:

— Почему вы сказали, что вы здесь с женой? Ведь ее здесь нет.

— О... — Несмотря на едва заметную улыбку, брови у Притчарда по-прежнему были сдвинуты. — Я просто пошутил.

— Зачем?

— Шутка. — Притчард поднял и направил фотоаппарат на Тома, как будто решил отплатить ему за дерзость.

Том сделал резкий жест по направлению к камере, словно желая ее выбить.

— Прекратите. Я стесняюсь фотографироваться.

— Хуже, вы, кажется, ненавидите фотоаппараты.

Вот подходящее место, чтобы убить этого ублюдка, подумал Том. Никто не знает, что они встречались, никто не знает, что они поехали именно сюда. Сбить его с ног, всадить нож, чтобы он умер от потери крови, перетащить его в другую кабинку (можно и здесь оставить) и уехать.

— Вовсе нет, — сказал Том. — У меня есть два или три фотоаппарата. Но мне не нравятся люди, которые фотографируют мой дом с какой-то целью — словно собираются использовать это против меня.