Зона Посещения. Калибр памяти - Сергей Вольнов

– Скорее, археолог или гробокопатель, – поправила его соседка. – Некоторые из перечисленных тобой городов уже не существуют.

– А что… с ними стало? – запнувшись, спросил он.

– После Кругового Вторжения многое стало иным.

– Вторжения?.. – неуверенно переспросил мужчина, подумав, что ослышался.

– Да. Разве ты и этого не помнишь?

Он был вынужден пожать плечами.

– Нет. Ни о каком таком Круговом Вторжении я понятия не имею.

Рута даже не знала, посочувствовать ему или позавидовать. Это надо же было мужику настолько в разуме повредиться, чтобы не помнить связанного с Посещением события, повлиявшего на мир не менее сильно, чем само Посещение, случившееся без малого век назад…

– Ладно, об этом потом, – решительно произнесла она. – Ты слишком много не помнишь, а сейчас нет времени читать курс истории последней пары десятилетий.

– Да, – согласился мужчина. – Кажется, я гораздо больше не знаю, чем знаю. – Он потрогал кольцо, надетое на шею, и спросил: – Например, зачем оно?..

Рута объяснила:

– Эта пакость называется блок-ошейник. Ослабляет внутреннюю суть.

– В смысле? – не понял обеспамятевший собеседник.

– Ох-хо-хо… Допустим, тебе свойственна какая-нибудь экстрасенсорная способность. Скажем, умеешь читать мысли или там… видоизменять собственный облик. А если на тебе ошейник, то уже ничьи мысли не сможешь уловить. Только наиболее сильные волей индивидуумы могут проявлять свою суть и при ошейнике.

– Сильные волей? – переспросил мужчина. – Э-э-э… маги, что ли? Если я правильно вспомнил значение этого слова…

– Правильно, но здесь оно не подходит. Другие слова: подвергшиеся трансформирующим мутациям.

– Радиация?! – Мужчина даже подскочил, хотя из положения сидя на коленях это было нелегко сделать, и треснулся макушкой о верхнюю грань клетки. – Не понял… Разве была ядерная война? Совершенно не помню…

– Мутантов в Зоне полно, куда ж без них. – Рута, всё пытаясь сообразить, как относиться к неосведомлённости товарища по плену, проворчала: – Ядерная война тут ни при чём… – И осторожненько поинтересовалась: – Послушай, ты случайно не сбежал из какой-нибудь… м-м-м… больницы?

– Вроде нет, – неуверенно ответил он. – Хотя я… кажется, вспоминаю камеру…

– Ты беглый преступник?

– А ты? – неожиданно спросил он. – Кто ты?

– Я Рута. Будем знакомы. – Девушка улыбнулась, и теперь, после омовения, у неё это получилось почти без болезненных ощущений. – Нет, я точно не преступница. Так ты совсем не помнишь, каким образом сюда попал?

Вот как объяснить несведущему, что она в этой смердящей избе вообще случайно оказалась и, если бы не досадное ранение руки, ни в коем случае не попалась бы в лапы поисковой группы дикарей. Но её в критический момент подвела ограниченная подвижность конечности, и вот – результат налицо. Во всей красе, во всё лицо, можно сказать. И по всему телу, и даже внутри него… Проклятые зонные ублюдки!

– Помню только… яркую вспышку, а потом помню, что лежу в лесу. – На большее память мужчины не расщедрилась. – Как меня звали, понятия не имею, так что знакомиться не…

– Ясно, ясно! Скорее всего с твоей памятью что-то случилось, когда ты прошёл через портал, – предположила она. – Где ты был перед вспышкой? Попытайся, может, вспомнишь.

Мужчину вдруг аж передёрнуло. Он уставился на Руту с внезапным подозрением. Неужели припомнил что-то конкретное?! И непосредственно связанное с нею. Если да, тогда нужно выяснить безотлагательно.

– Ну?! – требовательно произнесла она. – Говори!

И словно нарочно в этот момент снова раздался топот, дверь распахнулась, и в помещение ввалились три зонорожденных ублюдка. Никого из тех, кто насиловал её накануне и затем избивал мужчину, среди них не было.

– Покупатели приехали! – объявил один из ввалившихся. – Готовьтесь!

Изъяснялся дикарь на зонном наречии, непонятном мужчине. Закономерно, что товарищ по плену уже не с подозрением, а вопросительно посмотрел на Руту. Дескать, переводи.

И она перевела:

– Нас хотят продать.

А затем добавила:

– Даже меня.

О том, что ей крайне подозрителен этакий вроде бы радостный поворот событий, она промолчала.

Услышав обнадёживающее известие, человек продолжал рассматривать девушку в упор. Только сейчас он обратил внимание на её глаза. Радужная оболочка была светлая, жёлто-зелёного оттенка.

На фоне только что высвеченных в памяти картин прошлого примечательные ясные глаза девушки, назвавшейся Рутой, должного внимания с его стороны не вызвали. Куда больше его сейчас волновал только что рассмотренный эпизод воспоминаний, в котором он стрелял из пистолета в дверь. Мужчина почему-то испытал уверенность, что стрельба по какой-то закрытой двери и продырявленное предплечье Руты… имеют прямую связь между собой. Вспомнить бы ещё, как это вообще стало возможным и почему он исполнился уверенности.

В этот момент, словно подгадав специально, лампа на столе замигала. Мигнула несколько раз и погасла. В колбе наконец кончилось топливо, и внутри сруба воцарился сумрак. Не полная тьма благодаря свету, льющемуся сквозь дверной проём.

Наставив на пленников самые настоящие копья, дикари открыли клетки, без проблем связали им руки и поволокли к выходу.

Один из них что-то протарабанил на их дурацком языке.

– Он советует показать себя во всей красе, для нашего же блага, – перевела на ходу девушка Рута, спасибо ей.

Выходя, мужчина загодя прикрыл глаза, но яркий дневной свет всё-таки ослепил; органы зрения достаточно долго пробыли во внутреннем пространстве безоконного бревенчатого сооружения при тусклом в общем-то свечении керосиновой лампы. По этой причине он только после паузы сумел рассмотреть, что там, на свежем воздухе.

Снаружи стены избушки были увиты побегами синего растения вроде плюща. Вокруг тоже царила сплошная растительность, и хижина в прямом смысле тонула в ней. Затерянное посреди леса убежище, поди такое найди, пока не подберёшься вплотную…

Бесцеремонно толкая в спины, конвоиры повели их прочь.

* * *

…Рута обрадовалась тому, что её и потерявшего память мужчину сразу же увели подальше от логова, где её особенно жестоко насиловали. Она заметила, что товарищ по плену окинул избу запоминающим взглядом. Так смотрят либо дизайнеры, оценивающие удачность проекта строения, либо профессиональные поджигатели, намеренные спалить домишко к чертям.

Отдалившись от хибары шагов на пятьдесят, они пробрались сквозь заросли подлеска и очутились на поляне, небольшой, размером с четверть футбольного поля. Площадка эта была основательно вытоптана, испещрена различными следами и окружена естественным частоколом – стволами квазиберёз, растущих близко друг от друга, не дальше полутора метров. Лишь в одном месте эта ограда была разорвана, пропущены два-три ствола, и туда через прореху утягивалась узкая просека, теряясь в чаще леса. По обе стороны от начала этой транспортной артерии на поляне стояли машины.