Я назову твоим именем сына - Ирина Шолохова

даже предположить — простой вопрос так разбередил Юлькину душевную рану.

Юлька вскочила с бревна, засунула руки в карманы бермудов, пристально всмотрелась в опавшую хвою, еловые шишки. Подняла шишку, принюхалась — смесь запахов смолы, прелой листвы и ещё чего-то необыкновенно волнующего, трогающего до слёз. А может быть, запахи леса не причём, не в них причина навернувшихся на глаза слёз? Может быть, это слёзы воспоминаний о себе той — четырнадцатилетней доверчивой девчонке — дурочке? Ритка увидела слёзы в глазах Юльки, но не стала расспрашивать больше ни о чём, сделала вид, что не заметила, как две крупные слезинки повисли у Юльки на ресницах. Юлька отбросила в сторону шишку, смахнула костяшками указательных пальцев слезинки и села на бревно, рядом с Риткой.

— На чём мы остановились? Мы с тобой отвлеклись от темы, — она невесело улыбнулась.

— Он не подошёл ко мне во время конкурса, сел поодаль и даже не смотрел в мою сторону. А потом, когда Максимилиан посвятил мне стихи, посмотрел на меня, мне показалось даже презрительно!

— К нему в башку не заглянешь. Мы не можем знать, что у него на уме. Со временем всё станет ясно. Что ты собираешься делать?

Ритка пожала плечами:

— Не знаю! Макс сказал, что вечером пойдём гулять, не знаю идти или отказаться?

— Не выдумывай! Конечно, иди! Он же тебе нравится?

Ритка кивнула:

— Да!

— Вот и иди! Только! — она замялась.

— Что, Юль? Что ты хотела сказать?

— Только будь осторожна, не наглупи, как я! Ты поняла меня? Им-то что! А мы можем остаться наедине с проблемами.

— Я поняла тебя, Юля.

Раздался резкий сигнал горна, Рита и Юлька подпрыгнули от неожиданности, взглянули друг другу в глаза и рассмеялись. Надо идти строить отряд и вести на ужин.

— На салюте увидимся! Ритка, ты давай, держи хвост пистолетом! Не унывай! Ладно? И если что не так посылай его на все четыре стороны! У тебя ещё один в запасе есть — поэт!

— Ой, насмешила! Не могу!

— Ритка! Есть ещё один очень важный момент! По своему опыту и по опыту других девчонок знаю. Не начинай выяснять отношения, по крайней мере, сейчас! У них — у парней, от этого мозги закипают! Точно тебе говорю!

Ритка кивнула:

— Я поняла! Спасибо тебе, Юль!

Рита подошла к корпусу, ребята уже поджидали её. Шумно переговаривались, гомонили, толкали друг друга. Танька стояла немного поодаль от ребят, ковыряя землю носком сандалия. Издали увидев подходившую к ним Риту, тревожно взглянула на неё — расскажет она ребятам о произошедшем случае или промолчит, как обещала. Рита, прищурившись, взглянула на неё и отвернулась.

— Ребята, строимся и топаем на ужин!

Таня, проталкиваясь среди ребят, подошла к Рите — её мучила неизвестность:

— Рита, — прошептала она ей на ухо, — ты никому ничего не скажешь, как обещала?

— Никому ничего не скажу! Как обещала! — также шёпотом ответила ей Рита, — но и ты не забывай о своём обещании! Ты его помнишь?

Танька кивнула и прошептала:

— Да!

ГЛАВА 8

После торжественного чаепития, ребята и воспитатели выдвинулись на футбольное поле — запускать салют. Девчонки из отряда вились около Ритки — одна повисла на руке, другая накрепко вцепилась в локоть, будто боялась, что её оттеснят. Ночь подкрадывалась исподволь, опуская тёмно-прозрачную вуаль на землю. Затем, точно невидимый художник — экспрессионист взялся за кисть и крупными мазками укрывает небо и землю — темнее, темнее. И, вдруг, как символ возрождения, символ победы света над тьмой, на небе призрачно, нереально засияла бледная луна.

— Вырвалась из плена! — ахнула Ритка, заворожённая таинством ночи.

— Ты о чём, Рита? — ещё крепче вцепилась ей в локоть одна из девчонок.

— Посмотрите как красиво! Луна вырвалась из плена и освещает землю!

— Из какого ещё плена? — девчонки задрали головы вверх.

— Из плена облаков! — вынырнула из темноты Анька — девчонка с тощими косицами, — вырвалась из неволи и освещает землю! Что непонятного!

По периметру футбольного поля вспыхнула белёсыми огнями подсветка, добавляя ночи ещё больше иллюзорности. От земли поднимался терпкий запах опавшей еловой хвои. Шишки, усыпавшие землю, растопыривали коричневые чешуйки, точно ладони младенцев.

— Фейерверки несут! Ура! — загомонили ребята.

Знакомый силуэт вразвалочку прошёл до середины футбольного поля, скинул сумку с плеча на землю, остановился, оценивая окружающую обстановку. Сделав руки рупором, прокричал:

— Никому не приближаться к батарее салютов! Это опасно для жизни! Все поняли?

— Все! — завопили со всех сторон ребята, — давай, Макс, запускай!

— Даю! — Максим снова закинул сумку на плечо, обернулся — Ритке показалось, что он разглядел её в темноте ночи, в окружении девчонок. А может быть, ей просто очень хотелось верить в это. Он ушёл в дальний конец поля, туда, где не было искусственной подсветки. Выгрузил содержимое сумки, неторопливо, всё также в вразвалочку, отнёс сумку — отдал воспитателям и вернулся обратно. Вспыхнул фитиль, Максим метнулся прочь от фейерверка, добежал до Риты, оттолкнул девчонок, облепивших её, крепко обнял её за плечи и замер.

«Ба-бах!» — громыхнуло на дальнем конце поля — огненные цветы взвились в ночном небе и рассыпались на тысячи переливающихся осколков. «Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!»

— А-а-а! Ура! — восторженно взвыли ребята, почти заглушая шум от взрывающихся фейерверков.

— Красиво? — шепнул на ухо Ритке Максим и легонько, стараясь сделать это незаметно, прикусил её ушко. Она вздрогнула, прерывисто вдохнула — точно всхлипнула:

— Да! — прошептала она, вкладывая в это слово, понятный только им двоим, смысл, — да! Очень красиво! — она подняла голову и снизу вверх взглянула на него. Их взгляды встретились: его — обжигающий, испепеляющий огнём страсти, её — заражающийся огнём его страсти.

— Да? — он чуть крепче сжал её плечо.

Она затрепетала, смахнула с волос невидимые соринки, выигрывая время для ответа.

— Очень красиво! — она не решалась ещё раз взглянуть ему в глаза.

Залпы прекратились.

— Все расходимся по корпусам! Воспитателям и их помощникам проводить детей и уложить спать! — произнесла заведующая в микрофон.

— Может им ещё и колыбельную спеть? — пошутил кто-то из воспитателей.

— Это на усмотрение воспитательского состава! Лично я — не возражаю!

Толпа ребят, в сопровождение воспитателей, двинулась в сторону корпусов.

— Погуляем сегодня ночью? — Максим убрал руку с Риткиного плеча. Она не успела ответить.

— Максим! — обратилась к нему заведующая, — будь добр, убери, пожалуйста, остатки фейерверка!

— Ладно! — пожал плечами Максим, — уберу. Ты поможешь? — он взял Ритку за ладонь — маленькую и горячую.

— Не могу! — она оглянулась по сторонам, отыскивая взглядом своих подопечных, — мне ребят надо укладывать.

— Макс! — длинный нескладный знакомый силуэт вырос за спиной у Максима, — ты